Убойное лето - Владимир Григорьевич Колычев

Прокофьев увидел, как Нина Борисовна отпрыгнула от него, с ужасом распахнув глаза.

– Что там такое? – рыкнул Карамболь, глядя на Ярыгина. Увидел он и Прокофьева. – Какого хрена? – уже не так свирепо спросил бандит.

– Нина Борисовна, вы закончили? – Егор с улыбкой посмотрел на женщину.

Что-то не то сказал Карамболь – расстроена она, лица на ней нет. А женщина красивая. Немолодая уже, слегка за сорок, но выглядит хорошо. Есть женщины, которые остаются красивыми до глубокой старости, Нина Борисовна, похоже, одна из них.

– Да, я пойду!

Уходя, она прикрыла ладошкой глаза, чтобы не расплакаться.

– Что ты ей сказал? – сурово, на «ты» спросил Прокофьев.

– Не твое дело! – отрезал Карамболь.

– Ладно… Что ты знаешь про банду Головастика? – Прокофьев спешил, ему становилось все хуже, хотелось поскорее прилечь.

– Чего?

– Меня интересуют недобитки, которые остались после Головастика. Чтобы они не добили тебя. В твоих же интересах!

Карамболь задумался, а Прокофьев опустился на стул. Все, ноги отказывались его держать.

– Товарищ подполковник, давайте я сам с гражданином Хвойниковым потолкую, – взяв Прокофьева под руку, предложил Ярыгин.

– Не надо, он сам мне все скажет, – поднимаясь, сказал Егор.

Не мог он оставить Ярыгина наедине с бандитами. С больной рукой он не боец, если вдруг, толку от него никакого, а подчиненного без прикрытия оставлять нельзя.

– И на блюдечке поднесет, если успеет, – уже в дверях сказал Егор. – Мочить тебя будут, Юрий Сергеевич. Делай выводы!

Ярыгин помог Прокофьеву добраться до палаты, Егор лег на койку прямо в одежде и отрубился. Нет, он слышал, как Ярыгин звонил Шимановскому с тем, чтобы организовать охрану его палаты. Потом появился врач, набросился с упреками, Прокофьев его слушал, но не реагировал. Ни на кого не реагировал. И ему все равно, будет охрана возле палаты или нет. Хотя должна быть. Его ведь тоже хотят убить.

Глава 14

Ночь прошла бестолково. Расширенное совещание у Шимановского, пафосная постановка задач, охрану больницы организовывали, к Прокофьеву все подступы заблокировали. А еще удалось вычислить номер телефона Ахтарцева, только вот локацию провести не смогли. Номер как бы и существовал, но не подавал никаких признаков жизни. Как будто и не было его. Луковы шерстили район Интернациональной улицы, где в последний раз видели Ахтарцева, и людей опрашивали, и с камерами работали, но пока безрезультатно. Бордов присоединился к ним, но ничем помочь не смог.

Заночевать Валентин решил в Управлении, к утру добрался до своего кабинета, рухнул на диван и сразу уснул. На часах было пятнадцать минут пятого, когда он ложился, а сейчас только половина восьмого. А Ярыгин уже трясет его за плечо.

– Ахтарцев проснулся!

– Кто проснулся?!.. Я проснулся!.. – Потирая глаза, Бордов зевнул во весь рот.

– Ахтарцев раньше! Кому-то звонил! Давай!

Окончательно Валентин проснулся уже в машине.

– Значит, заработал телефон?

– На перекрестке улиц Свободы и Фрунзе, где-то в этом районе.

Валентин зевнул, рукой прикрывая рот. И улица Интернациональная где-то в этом районе, значит, в правильном направлении они вчера искали, жаль, что не достигли требуемого результата. Хорошо хоть номер телефона установили.

– Поточней бы!

– Семьдесят первый дом по улице Свободы или восемнадцатый – по Фрунзе.

Ярыгин остановил машину напротив шестьдесят седьмого дома, взяв на прицел семьдесят первый. Домик небольшой, одноэтажный, три окошка – две комнатки. Забор обыкновенный, штакетный, но вдоль него высилась живая изгородь, зеленая, колючая, так просто не перелезть. И еще пышные садовые деревья во дворе, яблони, вишни, сливы – дома почти не видно. Идеальный вариант для съемной квартиры. Здесь могла собраться целая вооруженная группа, без наводки ее никто и не заметит. Возможно, группа киллеров уже в доме, но признаков жизни пока не наблюдается. Машины во дворе, людей не видно, и занавески в окнах не шевелятся.

– Торопиться не будем, – сказал Ярыгин. – Сейчас Луковы подъедут. Еще пару домов возьмем под наблюдение.

Но братья Луковы не появлялись, зато к семьдесят первому дому подъехала белая «Шевроле Нива». Из машины никто не выходил, но появился Ахтарцев – в образе зачуханного ботана, в очках без диоптрий, рюкзак за спиной, в руке спортивная сумка.

– Ну вот и рыбка… – сказал Ярыгин. – Думаю, сачок доставать не надо.

– Проследим, – кивнул Бордов.

Ахтарцев глянул по сторонам, шмыгнул в машину, «Нива» дала задний ход, вырулила на дорогу.

– За ними давай!

Возможно, в доме кто-то остался, но все же Бордов не сомневался в правильности своего решения. Он позвонил Саше Лукову и велел ему заняться семьдесят первым домом. Взять его под наблюдение, по возможности обложив плотным кольцом. И Шимановскому, конечно же, позвонил, чтобы не оставил ребят наедине с общими проблемами.

Рука у Нины Борисовны легкая, умела она перевязать рану, не потревожив ее. И в этот раз Егор даже ни разу не поморщился от боли.

– Все, – сказала Гостецкая, положив ножницы в лоток.

И отвела взгляд в ожидании вопросов, которые Прокофьев почему-то не торопился задавать. А она ждала, он это чувствовал. Ждала, чтобы услышать и обидеться на него. И еще сильней обидится, если Егор проигнорирует вчерашний инцидент. Он, конечно, мог ошибаться в своих прогнозах, но решил женщину сильно не обижать.

– Спасибо вам, Нина Борисовна, рука теперь как новенькая, можно и на службу, бандитов ловить.

– Нельзя вам на службу, Олег Трофимович просто так говорить не станет.

Гостецкая демонстративно смотрела в окно, а ухо, казалось, подрагивало – в ожидании вопроса.

– Так бандиты распоясались, совсем как в девяностых. Все тот же Карамболь, все тот же Пентиум… Кто такой Пентиум, знаете?

– Почему я должна его знать? – дрогнувшим голосом спросила женщина.

– Его раньше Пентюхом звали…