Убойное лето - Владимир Григорьевич Колычев

Прокофьева одолел сон. Ему приснилась Вика, она качала головой, глядя на него. «Я же просила быть осторожней!» Вика шла к нему, собиралась взять его за руку, когда его разбудил знакомый голос:

– Товарищ подполковник!

Он открыл глаза и увидел Ярыгина, который держал под руку Сарычева.

– Курьерская доставка? – спросил Прокофьев. – Или явка с повинной?

– Опять ты на меня напраслину возводишь, начальник, – сказал Сарычев, с осуждением глядя на Прокофьева.

– А не нравишься ты мне.

– Карма у меня такая, не нравлюсь я плохим людям.

– Поэтому и бегаешь за ними?

– За кем я бегаю?

– Охранника у Карамболя убили. Улица Садовая, дом сто двадцать два. Был там позавчера?

Сарычев ответил не сразу. Подумал немного без видимых признаков паники на лице, усмехнулся и сказал:

– Ну был! Совершенно случайно!

– Так просто? – хмыкнул Ярыгин. – Так просто, что аж кулаки чешутся!

– А у меня руки, – усмехнулся Прокофьев. – Как думаешь, это к деньгам?

– Это что, допрос? – нахмурился Сарычев.

– Кто убил Ветрякова?

– Хрен с бугра!

– Это же не допрос? – спросил Ярыгин, сжимая кулак. – Могу же я ему врезать? Совершенно случайно!

Ответил ему Сарычев. Повернулся к Савелию, уверенно и с вызовом посмотрел ему в глаза.

– Давай пробуй!

– Я ведь ударю! – напыжился Ярыгин.

– Это непедагогично, товарищ капитан, – пришел ему на выручку Прокофьев.

Как бы Ярыгин ни хорохорился, а злой взгляд Сарычева его смутил. Тем более что бить на самом деле он и не собирался, всего лишь нагонял жар в духовку. А Сарычев не повелся, уперся рогом.

– Поздно его воспитывать, его даже колония не исправит, только могила. – Ярыгин также уверенно смотрел Сарычеву в глаза, но чувствовал он себя не в своей тарелке, Прокофьев видел это.

Да и Сарычеву было немного не по себе.

– Я не шучу, хрен с бугра был, – сказал он, стараясь четко произносить слова. – Крыльцо – бугор, а он в маске был. Маска зеленая, значит хрен. С бугра!

– В маске был?

– И Аэлиту за руку держал. Ворота открыты были, я видел. Ветряков стрелять стал, один там за руку схватился, а этот, который хрен с бугра, тоже выстрелил. Наверное.



– Почему наверное?

– Так ствол с глушителем был, не слышал я выстрела. А как стрелял, не видел, мимо уже проехал.

– А Ветрякова убили? – спросил Прокофьев.

– Не знал я, что Ветряков это, ты сказал.

– Значит, что кого-то убили, ты знаешь, а что Ветрякова – нет?

– Кого-то убили, – кивнул Сарычев.

– Может, Ветряков это кто-то другой, может, там два трупа было, даже три?

– Один труп был, я видел.

– Ты же мимо проехал.

– Ты меня на словах не лови! – ухмыльнулся Сарычев. – Я назад повернул. Смотрю, минивэн выезжает, заглянул во двор, мужик лежит – мертвый, не мертвый, не знаю.

– И ты за этим минивэном поехал?

– Да, интересно стало.

– И что ж ты выследил?

– Да ничего. Смотрю, минивэн стоит, я и остановился. Машина поехала, а я остался. На хрена мне это все, думаю!.. А на хрена? Своих проблем, что ли, не хватает?

– Не выследил ничего?

– Нет!

– А если хорошо подумать?

– Ну, хочешь совру, что под маской Карамболь был, вдруг поверишь?

– Ты ведь свидетелем преступления был. А в полицию не сообщил. До одного года лишения свободы. С твоим условно-досрочным освобождением – это верный этап.

– Откуда я знаю, что это преступление было? Может, мужик отдохнуть прилег?.. Да и не видел я ничего. А если вы меня на диктофон взяли, так вы мне расправой угрожали! – глянув на Ярыгина, ухмыльнулся Сарычев.

– А на Садовой что ты делал?

– Мимо проезжал.

– И я должен тебе поверить?

– Я никого не убивал, начальник. И не надо вешать на меня чужие грехи!

– Я тебе не верю.

– Да? Ну тогда я ничего не видел. И на Садовой меня не было. Если можешь доказать, что я вру, давай задерживай. А если нет… – Сарычев замолчал, давая понять, что не хочет накалять и без того жаркую атмосферу.

– Откуда ты знаешь Аэлиту? – спросил Прокофьев.

– Я знаю Аэлиту?

– Ты сказал, что на крыльцо вывели Аэлиту?

– Да вот интересно стало, что это за красотка, из-за которой я чуть под раздачу не попал. Это ведь из-за нее Карамболь Герасимова по Уручью гонял, да? Ты ведь на меня тогда бочку катил, что это я Василькова убил, да? А не убивал я! И Вельяминову не я убил! И сейчас не убивал!

– Но как Аэлиту из дома выводили, видел!

– Видел.

– Почему ее за руку держали? Может, она вырывалась?

– Да нет, не вырывалась, но напряженная была. Да и сзади за ней шел один тип, пистолет у него был, она его спиной чувствовала, не брыкалась.

– Ты знаком с Аэлитой?

– Нет. Но, может, и хотел познакомиться. А что, нельзя?

– Это ты у Карамболя спросишь, – усмехнулся Ярыгин.

Но Сарычев даже ухом не повел в его сторону.

– Кстати, что Карамболь тебе плохого сделал? – спросил Прокофьев. – С Вельяминовой понятно, ее муж тебя обидел. А Карамболь?

– Не убивал я никого. И Аэлиту не трогал. Если не веришь, если есть доказательства – предъявляй! А если нет, отпускай. Если закроешь, я жалобу на тебя накатаю. Скажу, что ты зуб на меня держишь. Не знаю, за что. То деньги мне какие-то шьешь, то убийство Василькова, то Вельяминовой, теперь вот Ветрякова какого-то.