Zealot. Иисус: биография фанатика - Реза Аслан

Как и в случае с описанием Апостольского собора, состоявшегося несколькими годами ранее, Лука, рассказывая об этой последней встрече Павла и Иакова в «Деяниях апостолов», старается тщательно устранить любой намек на конфликт или враждебность между ними. Павел в его рассказе молча соглашается исполнить требуемый обряд. Но даже Луке не удается полностью скрыть то напряжение, которое очевидно присутствует в этой сцене. Согласно рассказу Луки, прежде чем отправить Павла в Храм, чтобы участием в обряде он доказал, что «продолжает соблюдать Закон», Иаков проводит четкое различение между тем, «что сотворил Бог у язычников служением его [т. е. Павла]», и тысячами уверовавших иудеев, которые все являются «ревнителями Закона» (Деян. 21. 24).

То, о чем пишет Лука в этом отрывке, называлось «обетом назорейства» (Чис. 6. 2). Назореи строго следовали закону Моисея, они давали обет воздерживаться от вина, не брить волосы и не подходить к мертвому телу до истечения определенного промежутка времени. С их стороны это могло быть актом благочестия или благодарностью за исполнение какого-либо желания, например за рождение здорового ребенка или за благополучное путешествие (возможно, Иаков сам был назореем, поскольку описание тех, кто давал такой обет, полностью соответствует портретам Иакова в древних текстах). Что касается взглядов Павла на Закон Моисея и иерусалимский Храм, то его вынужденное участие в подобном ритуале, должно быть, ставило его в очень неловкое положение. Цель всего обряда заключалась в том, чтобы продемонстрировать Иерусалиму, что он больше не верит в то, о чем проповедовал на протяжении почти десяти лет. Невозможно истолковать участие Павла в назорейском обряде как-то иначе, нежели как торжественное отречение от своего учения и публичное заявление о признании власти Иакова над ним. Все это заставляет нас еще больше усомниться в правдивости слов Луки о том, что Павел отправился в Храм без каких-либо возражений и комментариев.

Возможно, текст Луки — не единственный источник, рассказывающий об этом важном моменте в жизни Павла. Очень похожая история рассказана в подборке текстов, известных под общим названием Псевдо-Климентины. Хотя этот сборник был составлен около 300 г. н. э. (почти через столетие после официальной канонизации Нового Завета), он отражает две разных традиции, которые могут быть датированы гораздо более ранним временем. Первая часть известна под названием Гомилии (Беседы), она включает в себя два послания: одно приписывается апостолу Петру, другое — его преемнику в Риме, Клименту. Тексты второй традиции называются Узнавания, и они, в свою очередь, базируются на более древнем источнике — Восхождении Иакова, который большинство исследователей датируют серединой II века н. э. (примерно через два-три десятилетия после написания Евангелия от Иоанна).

Узнавания содержат невероятный сюжет о ссоре Иакова, брата Господня, с неким «врагом». В тексте Иаков и его «враг» сначала вступают в перебранку в Храме, а затем, внезапно, «враг» в гневе наносит Иакову удар и сбрасывает его с лестницы. Во время падения Иаков получил сильные повреждения, но его сторонники быстро пришли на помощь и отнесли его в безопасное место. Примечательно, что далее в тексте «врагом» оказывается не кто иной, как Савл из Тарса (Ps.-Clem. Recogn. 1. 70–71).

Как и версия Луки, сюжет о ссоре между Иаковом и Павлом в Узнаваниях тоже имеет ряд изъянов. Тот факт, что он назван Савлом, свидетельствует о том, что автор текста считал, будто описываемое событие произошло до обращения Павла (хотя в Узнаваниях нет никаких упоминаний о самом обращении). Но вне зависимости от степени историчности данного рассказа, само восприятие Павла как «врага» церкви неоднократно отразилось не только в Узнаваниях, но и в остальных текстах Псевдо-Климентин. В Послании Петра, например, главный апостол жалуется, что «некоторые из язычников отвергли его законную проповедь, поверив беззаконным и легкомысленным проповедям человека», бывшего его «врагом» (Послание Петра. 2. 3.). В другом месте Петр открыто называет этого «лжепророка», проповедующего «смерть закона», Павлом, предостерегая своих последователей, чтобы они «не верили никакому учителю, кроме как тому, который принесет из Иерусалима свидетельство Иакова, брата Господня» (Ps.-Clem. Recogn. 4. 34–35).

Тексты Псевдо-Климентин показывают, а Новый Завет прямо утверждает, что Иаков, Петр, Иоанн и другие апостолы относились к Павлу, как минимум, с осторожностью и подозрением и поэтому не жалея сил противодействовали его проповеди, порицали его слова, предостерегали остальных от следования его учению и даже посылали своих миссионеров в те общины, где проповедовал Павел. Неудивительно, что Павел так стремился бежать в Рим после инцидента в храме в 57 г. н. э. Безусловно, он отнюдь не стремился предстать перед судом императора за якобы совершенные им преступления, как могло бы показаться из рассказа Луки. Павел отправился в Рим, потому что он надеялся выйти из-под власти Иакова. Но, прибыв в столицу империи и найдя там Петра, он понял, что сделать это не так-то просто.

В то время как Павел доживал последние годы своей жизни в Риме, разочарованный отсутствием энтузиазма у своих слушателей (возможно, иудеи учли совет Петра не верить «никакому учителю, кроме как тому, который принесет из Иерусалима свидетельство Иакова, брата Господня»), иерусалимская община процветала под руководством Иакова. Безусловно, «евреи» в Иерусалиме не были полностью защищены от преследований со стороны религиозных властей. Их часто арестовывали и иногда даже убивали за проповеди. Иаков, сына Зеведеев, один из Двенадцати, даже был обезглавлен (Деян. 12. 3). Но эти периодические вспышки гонений были довольно редкими и, судя по всему, не были связаны с несоблюдением «евреями» Закона, как то случилось с «эллинистами», которых изгнали из города. Очевидно, «евреи» нашли способ приспособиться к требованиям религиозных властей, иначе они бы не смогли оставаться в Иерусалиме. По всем источникам, это были законопослушные иудеи, соблюдавшие обряды и традиции своих предков, но в то же время верившие, что простой крестьянин из Галилеи по имени Иисус был обещанным мессией.

Нельзя сказать, что Иаков и апостолы были совсем не заинтересованы в том, чтобы распространить свое учение среди язычников, или что они считали, будто язычники не могут присоединиться к движению. Как свидетельствует решение Иакова на Апостольском соборе, он хотел воздержаться от принуждения язычников к обрезанию и прочим «тяготам закона». Иаков не хотел заставлять язычников становиться иудеями, прежде чем они станут христианами. Он просто настаивал, чтобы они не порывали с иудаизмом полностью и соблюдали известную степень почтительности к верованиям и традициям того человека, последователями которого они себя называли (Деян. 15. 12–21). Иными словами, движение грозило превратиться в совершенно новую религию, а об этом никогда не помышляли ни Иаков, ни его брат Иисус.

Власти Иакова над иерусалимской общиной наступил конец в 62 г. н. э., когда по приказу первосвященника Анана он был казнен, но не только за то, что следовал учению Иисуса, и уж, конечно, не потому, что преступил Закон (иначе «самые что ни на есть преданные и послушные Закону иудеи» не взялись бы за оружие после его казни). Вероятнее всего, Иаков был убит за то, что удавалось ему лучше всего: за защиту бедных и слабых от богатых и сильных. План Анана по присвоению сельских десятин явно не нашел бы одобрения у Иакова Праведного. И поэтому Анан воспользовался кратким отсутствием римского наместника в Иерусалиме, чтобы избавиться от человека, который служил для него источником постоянного раздражения.

Никто не знает, что чувствовал Павел, когда в Рим пришла весть о смерти Иакова. Но если он полагал, что уход брата Господня приведет к ослаблению власти Иерусалима над церковью, он ошибался. Главенство над иерусалимской общиной перешло к следующему родственнику Иисуса, Симеону, сыну Клеопы, и она просуществовала еще четыре года, вплоть до того момента, когда иудеи внезапно подняли восстание против власти Рима.

Когда началось восстание, некоторые из «евреев» бежали из Иерусалима в Пеллу. Но у нас нет свидетельств о том, что кто-то из лидеров общины оставил Иерусалим. Скорее всего, они оставались в городе, где умер и воскрес Иисус, с нетерпением ожидая его возвращения, вплоть до того момента, когда туда пришли войска Тита и стерли священный город с лица земли вместе со всеми жителями — и христианами, и иудеями. С разрушением Иерусалима была навсегда разорвана связь между христианами, рассеянными по империи, и иерусалимской общиной, а вместе с ней порвалась и последняя реальная нить, соединявшая христианскую церковь с Иисусом Иудеем. Иисусом-ревнителем.