Догнать любовь - Наталия Миронина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты умеешь делать бутерброды? – тем временем спросил Эрик.
– А что там делать? – от неожиданности вопроса Алина перешла на русский.
Эрик скорее догадался, чем понял. Он заулыбался:
– Там хлеб и много всяких пакетиков…
– Разберемся, – деловито сказала Новгородцева, – а где у вас руки помыть можно?
Ванная тоже произвела на нее впечатление. Большая комната с огромной квадратной раковиной, душевой кабиной и шкафом для белья. Еще тут стояли два красивых стула и вешалка. Алина быстро вымыла руки, особенно не осматривалась. Показалось, что будет не очень удобно.
– Ну, что? Бутерброды? – спросила она и принялась за дело. Новгородцева бутерброды делать умела, а еще она их умела украшать. Долгими зимними вечерами, когда темнело рано, метель засыпала все дороги и уют дома был особенно драгоценен, ее мама, Елена Владимировна, придумывала скорые «перекусы». Они не требовали долгой и «грязной» возни, только фантазии, тонкости и находчивости. Это была своего рода игра – розочки из ломтиков колбасы, сырные рулетики с начинкой из огурчиков и прочих домашних запасов. А еще были горячие бутерброды. Их Алина любила больше всего и сама придумывала сочетания – в ход шли сардины, шпроты, кусочки отварного мяса. Все это посыпалось сыром или запекалось с майонезом. Это была быстрая, но сытная и вкусная еда для зимних вечеров «под кино» или «под разговоры». Алина исследовала содержимое холодильника, увидела микроволновку и принялась за дело. Эрик внимательно наблюдал за ее движениями. Девушка так и не поняла – ему было интересно, насколько споро идет у нее дело, или просто ему хочется есть. «Сейчас я тебя, голубчик, удивлю!» – усмехнулась про себя Новгородцева.
И удивила. На стол Алина поставила огромный поднос, который отыскала в кухонном шкафу. На подносе было пять видов бутербродов. И не просто с колбасой или с сыром. Тут были пикули, веточки зелени, яичный желток, соусы из горчицы и майонеза, томата и карри. Пока Алина готовила все это, сама себе удивлялась – она не стеснялась на этой чужой кухне, не церемонилась, бросала со звоном грязные ложки в раковину, хлопала дверцей холодильника и вообще вела себя так, что можно было подумать, она здесь хозяйка и ее ждет голодный гость.
– Вот, пожалуйста! – Алина победно улыбнулась.
– Удивительно! – Эрик Фишер искренне восхитился. – Быстро, красиво и, думаю, очень вкусно.
– Не думай, попробуй, – рассмеялась Новгородцева.
Эрик попробовал и убедился, что эта девушка умеет готовить. Во всяком случае, такие сытные и большие бутерброды. «Конечно, это не очень уж и важно, но приятно!» – добавил он про себя.
– Давай я тебя вином угощу, – сказал он, – оно очень вкусное. Его делают здесь же, у нас. Совсем маленькими партиями. И отсылают в несколько ресторанов Мюнхена. Но это мои знакомые, и мне перепадает иногда бутылочка.
– Давай попробуем, – кивнула Алина. Она сама с удовольствием уплетала бутерброды. И вино пришлось сейчас кстати – что-то нервные тренировки в последние дни были.
Вино оказалось кислым, во всяком случае, так показалось Новгородцевой. Она об этом сказала совершенно прямо.
– Оно и должно быть таким. Там совсем нет сахара, а виноград не очень сладкий. Но у него специфический терпкий вкус. Его ценят за это. За букет и за терпкость. Вино к мясу.
– Ты в этом разбираешься? – спросила Алина.
– Не очень, так, самое основное. Моя…
– Твоя жена разбиралась, – закончила фразу Новгородцева, – я знаю эту историю.
– Откуда?
– У вас маленький город, – туманно ответила Алина.
– А, понятно, тогда не буду рассказывать.
– А это как ты хочешь. Хочешь пожаловаться – я выслушаю. А если что-то объяснить – не надо. Я и так все понимаю. Ты же до сих пор не женат.
Эрик развел руками и улыбнулся:
– Вот видишь, все и понятно. А ты мне нравишься. Конечно, я не все понимаю. И ты из России.
– Мы такие же люди… – заметила Новгородцева.
– Я не об этом. Я про то, что у нас разные взгляды на жизнь.
– Почему это?
– Я никогда серьезно об этом не думал. Но так принято считать.
– Знаешь, нельзя иметь мнение о чем-то только потому, что оно принято. Впрочем, это дело каждого.
Фишер посмотрела на Алину. Ему показалось, что она обиделась? Нет, Новгородцева просто сочла неправильным что-то доказывать ему. «Да как хочет, так пусть и думает!» Она пожала плечами и улыбнулась.
– Знаешь, в это вино вкусно макать печенье. Сладкое. Я у тебя видела такое. – Алина прошла к шкафу и достала коробку. – Не возражаешь?
– Что ты?! Конечно, я даже и забыл про него.
– Вот, другое дело! – Новгородцева откусила сладкий ломтик, пропитанный вином.
– Я тоже хочу. – Эрик долил себе вина.
– Валяй, – сказала по-русски Новгородцева и подвинула ему коробку.
Захмелели они быстро – печенье с вином оказалось вкусным блюдом.
– Знаешь, а мы скоро уедем, – сказала Алина и тяжело вздохнула.
– Как? Мне сказали, вы тут полтора месяца будете. А прошел только месяц, – встревожился Эрик.
– Ну, наш тренер говорит, что пора «на базу».
– На базу?
– Да, домой. А у меня еще и занятия. Я же в институт поступила.
– Ясно. – Эрик задумался. – А когда ты сможешь приехать сюда?
– Не знаю. Могу-то в любой момент, но времени не будет.
– Жаль… Но это же еще не точно.
– Не точно… Точно. – Алина силилась вспомнить, как по-английски будет «точно». Слово было простым, но из головы оно просто выскочило.
– Я, по-моему, опьянела, – заявила она, – и ужасно спать хочется.
– Ложись, – подозрительно быстро согласился Фишер.
– Где? – зевнула Алина.
– Вот, в комнате. А я лягу там, в другой.
– Хорошо, когда комнат много, – рассмеялась Алина, – ну, я – в душ. Полотенце выдайте.
Если Фишер и удивился, то виду не подал. Новгородцева вела себя не развязно, но бойко и весело.
– Конечно, – засуетился он, только теперь осознав, что в его доме остается ночевать эта красивая русская спортсменка.
– Ты не волнуйся, там все есть… И даже зубная щетка…
