Догнать любовь - Наталия Миронина

до вечера. А в шесть часов зазвонил мобильник Алины. Это был Эрик Фишер. Семенова с любопытством посмотрела на порозовевшую от смущения Новгородцеву, но из комнаты не вышла.

Новгородцева что-то по-английски мямлила в трубку. Потом она молчала. Видимо, пытаясь разобрать английский Фишера. Потом отключила телефон.

– Ну, – подняла бровь Семенова, – свидание?

– Э… Да, но… – проговорила Алина.

– Ты уже скажи внятно, – рассмеялась Оля.

– Да, он зовет погулять, сходить кофе попить и… магазин его посмотреть.

– Вот это подход! Товар лицом, так сказать… Правильно, чтобы ты не думала, что он гол, как сокол!

Алина схватила полотенце, скомкала его и запустила в Семенову.

– Это же просто предлог…

– Это же просто хозяйственный и практичный человек! И он прав… Согласись, недвижимость и бизнес добавляют к образу очарования?!

– Ты такая…

– Циничная? – рассмеялась Семенова. – Нет, я просто придуриваюсь. И скажу тебе совершенно серьезно, у него намерения…

– Какие?

– Серьезные…

– Иначе не в магазин бы звал, а в койку.

– Дура!

– Почему же? Я просто говорю вслух то, о чем ты думаешь про себя. Ты же сама все понимаешь…

– Ничего я не понимаю, – вздохнула Алина, – пойду позвоню.

– Быстрову? Держу пари, не ответит…

Когда Новгородцева скрылась, Семенова стала серьезной. Она была немногим старше Алины, но любила читать, интересовалась философией и была наблюдательна. Поэтому она про Эрика поняла все сразу. «Даже если я ошибаюсь и он просто ухаживает за Алиной, делает он это с совершенно чистыми помыслами. И никто не сумеет меня убедить в обратном. И пережил много, и тип человека такой. Хотя мы его совсем мало знаем. Но что думает и чувствует Новгородцева? Один черт ее поймет! Вот и теперь пошла стену лбом прошибать. Дался ей этот Быстров! Понятно же, с ним только себе проблем наживет». Семенова посмотрела в окно. Там по небу ходили тучи, они скрыли вершины гор, улицы были мокрыми, цветы поникли. Над красной крышей вдалеке поднималась тонкая змейка дыма. За окном было уютно, несмотря на непогоду. Оля вздохнула – эти места ей нравились, и ей симпатичен был здешний уклад, но никто не ухаживал тут за ней и не было никаких резонов оставаться в этом городке. «Жить надо там, где тебя любят», – подумала она, потом отругала себя за излишнюю сентиментальность.

Алина вернулась нескоро. «Ага, – подумала Оля, – Новгородцева позвонила, он – не ответил. Она позвонила несколько раз с тем же результатом. Потом сидела в холле, чтобы сейчас мне соврать. Мол, долго с Быстровым разговаривала!» – подумала Оля. Вслух она ничего не сказала. Новгородцева побродила по комнате, зашла в ванную, причесала волосы, вернулась. Потом с торжеством в голосе сказала:

– Ну, мы с ним поговорили. Сразу снял трубку. Мне кажется, у него какие-то неприятности. Понимаешь, вот, чувствую, что хочет что-то сказать, но не решается. Думаю, он расстается с Ежовой. Я же тебе говорила, они только пока в школе вместе.

Семенова присмотрелась к подруге: «Похоже, не врет. Действительно разговаривали».

– Ну, разберутся они, Алина, – мягко сказала Оля, – они же долго дружат, если можно это так назвать.

– Долго, поэтому я и считаю, что скоро это прекратится. Они же надоели друг другу.

– Мне сложно сказать, я же не знаю ни того, ни другого, – уклончиво ответила Семенова.

– Да, и Быстров сказал, что у него сейчас тяжелый период. Много всего навалилось. Это очень плохо – ему же готовиться к соревнованиям. Тут нужна такая мобилизация! И человек, который рядом, обязан понимать это. Он должен позаботиться о нем.

– Вот пусть и заботится тот, кто рядом.

– С тобой невозможно говорить, – отмахнулась Алина, – Быстров совершенно нормальный человек. И все понимает. И чувствует…

– Алина, ты опоздаешь. Эрик, как я поняла, должен быть через минут тридцать…

– Да. – Новгородцева на минуту задумалась. – Но потом, когда вернусь, я должна буду обязательно перезвонить Быстрову.

– Зачем? Ты же уже звонила?

– Узнать, как он…

Семенова закатила глаза.

На этот раз Эрик заехал за Алиной, и на глазах гостей отеля и некоторых членов команды она вышла из дверей отеля и села к нему в машину. Причем Эрик выскочил под дождь и открыл ей дверь, помог устроиться, а ее зонт закрыл и бережно положил на заднее сиденье. Алина, усевшись, отогнула зеркальце и, посмотревшись в него, поправила волосы.

– Дождь, а когда влажно, мои волосы вьются, – улыбнулась она кокетливо. Роль девушки, за которой ухаживает интересный тридцатилетний мужчина, ей нравилась все больше.

И в этот вечер повторилось все, что было в предыдущие, – небольшая экскурсия. Но, поскольку Граубах они уже осмотрели, Эрик повез ее в маленький австрийский городок. Он славился своими пирожными в виде больших шаров, облитых глазурью. Чтобы попасть в это место, надо было проехать перевал. Тот был в тумане и дожде, Эрик вел машину медленно, за ними уже собрался огромный хвост.

– Скажи, а что, быстрее нельзя? – спросила Новгородцева, которой было неудобно, что они задерживают такое количество людей.

– Конечно, можно, – отвечал ей Эрик, – и если бы я был один, я бы уже был на месте. Но я везу тебя. Поэтому еду осторожно.

Алина покраснела, как будто ей сказали невесть какой комплимент. Но вот дорога пошла вниз, и, к огромному оживлению Алины, их встретило солнце, а дождя не было и в помине.

– Вот это да! – воскликнула она. – Мы же совсем недалеко уехали! А тут солнце!

– Да, здесь так часто бывает, – улыбнулся Фишер, – поэтому мы не скучаем.

– Здесь скучать невозможно, – согласилась Алина. Она благодаря ему узнала очень многое об этих местах. И пришла к выводу, что маленький масштаб – это иногда благо. «Чем меньше у тебя дом, тем легче навести в нем порядок! – подумала она. – Немудрено, что здесь такая красота и, кажется, каждая травинка причесана».

Городок оказался настолько маленьким, что они его обошли за час. Алина купила в лавке пару колокольчиков и коробку конфет. Эрик пытался заплатить, но Новгородцева так замахала руками, что он отступил. Наверное, смутился, поскольку окружающие стали обращать на них внимание. Еще они дошли до какой-то проселочной дороги.

– Все, – сказал Эрик, – город закончился.

Алина огляделась. Вокруг были горы, на одной из них виднелся крест.

– А что это? – указала на него Новгородцева.

– Там летчик упал. Давно. Еще в начале века. Двадцатого.

– А подняться можно?

– Можно, но туда ведет длинная деревянная лестница. Надо по ней идти.

– А другой дороги нет?

– Нет. Лестницу эту сделали и ремонтируют родственники летчика.

– Как – родственники?

– Сыновья, потом внуки и внучки…

– Потомки, – по-русски сказала Алина. По-английски она этого слова не знала.

– Мы можем пойти,