Проценты кровью - Андрей Анисимов

Дважды повторять Суворову было не нужно. Через три минуты он уже трясся на оперативном вездеходе управления по бетонке Новгород – Луга. В темноте они чуть не проехали нужного поворота.

– Нам бы не застрять, – проворчал старший лейтенант Степанов, подключая передний мост машины. – Тут только на иномарках раскатывать… – добавил он и, вспомнив о тросе, выругался и подумал: – Не порвался бы. Тростишко старый, а «Сааб» тяжелый.

До елового лесочка доехали без проблем. Машина молотила грязь всеми четырьмя колесами и шустро бежала по разъезженным колеям. Перед лужей Степанов газанул. УАЗ взревел двигателем и, словно моторная лодка, гоня волну, двинулся вперед. Выбираясь из лужи, водитель с трудом успел притормозить. Свет фар уперся в забрызганный грязью «Сааб» Ерожина. Черная иномарка без габаритных огней торчала прямо на дороге. Милиционеры обошли брошенную машину вокруг. Покричали, Степанов несколько раз просигналил гудком. Но ни Ерожин, ни Таня не откликнулись. Суворов прошелся по полю. Кругом тьма и тишина. И лишь когда он забрался на бугор, то заметил два горящих окошка в полукилометре от брошенной машины. Вернувшись на трассу, они проехали немного вперед и обнаружили проселок, ведущий в сторону огоньков. В старой колхозной мастерской глубоким пьяным сном спали тракторист Гена и его однозубый напарник. На столе рядом с пустыми бутылками лежал гаечный ключ с мастерски заваренной трещиной. Непьющий Санек свой рабочий день закончил продуктивно. Испорченный инструмент вернулся в строй.

Анвар Чакнава никогда не рассказывал о себе. Даже люди, считавшие его своим другом, не знали, женат ли горец, есть ли у него девушка? Единственным человеком, обладающим некоторой информацией о красавце грузине, был банкир Анчик. Остальные Анвара побаивались. Никаких видимых причин для этого не имелось. Анвар ни разу не повысил голос в споре, никому не сказал обидных слов, а уж тем более не хватался за кинжал. Но ни один из знавших Анвара, даже на веселой дружеской пирушке, подшутить над грузином не смел. Поэтому, когда Анвар встал с кресла, все затихли.

– Мы собрались на даче Анчика, чтобы вершить суд, – спокойно начал Чакнава. Его проницательные глаза встретились с глазами каждого из присутствующих. За огромным овальным столом сидели самые уважаемые и богатые кавказцы, занятые в местном бизнесе. – Собрались вершить суд над человеком, – продолжал Анвар, – который оскорбил девушку нашего друга, отнял у нее его подарок и надругался над ней. Но это не все. Наш друг Руслан Ходжаев неделю назад исчез. Мы с Анчиком подозреваем, что человек, которого мы собрались судить, ограбил и убил Руслана. Какие будут соображения? – закончил Анвар и, еще раз оглядев присутствующих, опустился в свое кресло.

– А где этот мерзавец? – спросил хозяин шашлычной Арно Бабоян.

– Он в наших руках, – ответил Анчик. Собравшиеся заговорили разом. Арно переговаривался с директором мебельного магазина Антронником по-армянски. Анчик с владельцем автобусного парка Хусаиновым по-азербайджански. Слышалась грузинская и чеченская речь. На полированной столешнице никаких напитков, кроме минеральной воды «Боржоми», не имелось. Присутствующие пили воду, вытирали вспотевшие лбы носовыми платками и говорили, говорили – над столом стоял разноязыкий гул. Наконец Анчик встал, и голоса стихли.

– Мы посовещались между собой, теперь пусть каждый скажет свое слово, – предложил банкир.

– Если убил, пусть умрет, – высказался директор мебельного магазина.

– Я за, – поддержал владелец автобусного парка.

– Мы не бандиты. Убить человека легко, но надо доказать его вину, – раздался голос хозяина шашлычной.

– Это само собой, – согласился банкир. – Если его вину докажем, каким будет твое слово, Арно?

– Тогда он заслужил смерть, – ответил хозяин шашлычной.

Все присутствующие сошлись на том, что, если подозреваемый убил Ходжаева, он достоин смерти. Других мнений за столом не прозвучало.

– Я рекомендую поручить следствие Анвару Чакнава, – выслушав всех, предложил Анчик.

– Я не чеченец, а задета честь чеченца, – возразил Анвар.

Директор туристической компании Кадыр Басманов и владелец трех бензоколонок Назим Сулемов были чеченцами.

– Мы верим тебе, Анвар. При чем тут национальность? – Чеченец может отдать жизнь за друга, и не важно, кто этот друг – негр или эскимос, – под одобрительные возгласы присутствующих заявил директор туристической компании.

– У меня много русских друзей, поэтому я не поехал воевать против русских. Конечно, брат по вере мне ближе, но и друг иной веры мне как брат, – поддержал земляка владелец бензоколонок, и вопрос был решен.

– Сколько времени тебе, Анвар, понадобится, чтобы закончить следствие? – спросил Хусаинов.

– Сутки, – ответил Чакнава. Мужчины встали и пожали друг другу руки.

– Что будем делать с девушкой-милиционершей? – спросил Анчик у своего начальника секретной службы, когда они остались одни.

Анвар достал железную пачку французских сигар «Крем» и, не спеша, прикурил от плоской платиновой зажигалки:

– Я предлагаю, если она не соучастница негодяя, все ей честно рассказать и отпустить.

– Не боишься, что она поднимет шум? – поинтересовался банкир.

– Она не знает, кто мы. Не знает, где она находится. Пускай поднимет, – ответил Анвар и вздрогнул. В его пиджаке зазвонил мобильный телефон: – Извини, Анчик, непривычный сигнал. Это телефон Ерожина. Я его подзарядил и положил в карман. С непривычки испугался.

– Ты умеешь пугаться? – не поверил банкир.

– Конечно. Я ведь еще живой, – ответил Анвар, и на его красивом лице появилось нечто вроде улыбки.

– Не знал, – Анчик искренне удивился. Он был уверен, что начальник его секретной службы не имеет нервов.

Телефон продолжал звонить. Мужчины переглянулись. Анвар достал из кармана трубку и, подмигнув шефу, нажал разговорную кнопку.

– Петя, я целый день не могу до тебя дозвониться! Что случилось? – послышался взволнованный женский голос.

– Я не Петя. А кто ты? – спросил Анвар.

– Я жена, – растерянно отозвались в трубке.

– Сколько тебе лет, жена? – продолжал вопрошать горец.

– Мне двадцать два. А с кем я говорю? – голос женщины звучал испуганно.

– Ты откуда звонишь? – поинтересовался Анвар.

– Из Москвы, – ответили в трубке.

– Слушай меня и не перебивай. Твой муж негодяй. Возможно, ты его потеряешь. Но ты должна знать, что потеряла не мужчину, а подонка. Петр Ерожин ограбил женщину, изнасиловал ее, пугая удостоверением милиционера. И мы его будем судить.

В трубке молчали. Потом заговорили совсем другим голосом, суровым и взрослым:

– Я тебе не верю. Ты, Кадков, сам негодяй и убийца. Если с Петром что-нибудь случится, я тебя найду и убью своими руками.

– Кадков? При чем тут какой-то Кадков? – удивился Анвар. – У меня совсем другое имя. Если не веришь и ты такая смелая, приезжай в Новгород. Мы устроим твоему мужу и обиженной им женщине очную ставку. Ты сама все увидишь и поймешь.

– Как мне вас найти? – спросила жена Ерожина после небольшой паузы.

– Я сам тебя найду. Садись на автостанции в ночной автобус до Новгорода, только не путай с Нижним. У нас здесь Великий Новгород.

– Я приеду, – пообещали в трубке.

– Зачем ты все это затеял? – встревоженно спросил банкир, когда Анвар закончил разговор.

– Ты, Анчик, подумай! Мы сделаем эту молодую и смелую женщину вдовой. Она будет верить, что потеряла настоящего джигита, и станет горевать до конца жизни. А если увидит, что ее муж негодяй и мерзавец, найдет себе хорошего человека. Ей всего двадцать два.

– Странный вы народ горцы, – покачал головой банкир и тоже вздрогнул. Хотя теперь телефон звонил в его кармане, и простенькая мелодия звонка Анчику была знакома. Звонил владелец автобусного парка, Хусаинов:

– Слушай, Анчик, плохая новость. Арно возле его шашлычной взяли.

– Кто взял? – не сообразил банкир.

– ОМОН. Надели наручники и впихнули в воронок, как убийцу, – пояснил Хусаинов.

– Сегодня уже поздно. Завтра наведу в мэрии справки, – пообещал Анчик и направился к бару.

– Давай, Анвар, по десять капель. Уж очень день сегодня тяжелый. Никак не кончится.

– Не могу, батоно. Мне еще с милиционершей разговор предстоит, – ответил Анвар и, достав из кармана черную маску, напялил ее себе на лицо.

Таня Назарова сидела на тахте в маленькой темной комнатушке. Слабый свет проникал через стеклянный кружок, вставленный в железную дверь. Девушка замерла, прислушиваясь к каждому шороху. Она пыталась сообразить, кто их с Петром захватил, но ничего придумать не могла. Перед тем как запереть Назарову, ее обыскали и отобрали все, в том числе и часы. Поэтому она не знала точно, сколько времени находится в заточении. Ей казалось, что прошла вечность. На самом деле она находилась в темной каморке два с половиной часа. Таня, не отрываясь, смотрела на железную дверь, смотрела со страхом и надеждой. Со страхом, потому что боялась похитителей, с надеждой, потому что ждала – за ней придут и ее выпустят. Один раз дверь уже открывалась. Вошел человек в маске и поставил на столик тарелку с едой и стакан сока. Таня к еде не прикоснулась, а сок выпила. Ей давно хотелось пить. Голод она чувствовала днем, дожидаясь Петра в застрявшей машине. Но как только появились эти страшные люди с автоматами, о еде Таня думать перестала.