Завещание - Алексей Петрович Зимин

Пока я искал несостыковки в местном интерьере, дверца приоткрылась. Оттуда показалось лицо Олеси. Она встревоженно смотрела в сторону лестницы, игнорируя моё присутствие. Но не это удивляло. Ангел будто только сошла со страниц альбома, с обложки фотокарточки семилетней давности. Наподобие той, что я наблюдал днём ранее, где ей может лет четырнадцать или пятнадцать. Она стояла, словно отголосок живой памяти. Этой Олесе, только предстояло пройти ступень к взрослению. Овалу лица окончательно сформироваться, коже загрубеть, пробору волос посередине чёлки, полностью исчезнуть в пользу другой причёски, взгляду избавиться от подростковых предрассудков, а глазам приобрести женскую загадочность. И в итоге, пройдя через изменения своей внешности, перешагнув через школьную любовь, студенческие годы, преодолев страх перед поездкой в Балашов, она предстанет передо мной, на пороге дома в ослепляющем свете коридорной лампы. Этому только предстояло произойти в жизни маленького Ангела, а пока я улыбался украдкой, смотря на юную Олесю.

Со стороны лестницы раздался скрип половиц и отчётливый топот. Цикличный, друг за дружкой, как молния и гром. Он сопровождался колебанием перил, дерево играло и трещало под содроганием шагов. Через подошву тапочек я почувствовал вибрацию и дрожание, а приложив ладонь, уловил сотрясание передающиеся, даже стенам. Словно здание представляло из себя не двух этажное крепкое строение, а худую хибару, сплетённую из веток. Всё ходило ходуном, сейчас пол провалится, земля разверзнется и дом отправится в преисподнюю, вместе со всеми его обитателями. Внизу от лестницы раздался мужской голос:

– Внученька моя, это я.

Через секунду топот участился, меняя темп с шага на бег. Юная Олеся изобразив всем своим видом панический страх, едва успела втиснуть голову обратно в комнату. Я прижался к стене, когда мимо меня на скорости, с воем, проскочил неизвестный объект. Он остановился у Олесеной комнаты, пытаясь попасть внутрь. Но дверь не поддавалась, хотя габаритный с виду мужчина, с лёгкой сединой, мог спокойно выбить её ногой. По крайней мере, мне так показалось. Вместо этого, он завяз в мышиной возне у дверной ручки. Это напоминало соревнование по перетягиванию каната из стороны в сторону. Только тут мужчина давил ручку вниз, пытаясь открыть дверь. На другом конце её отчаянно тянули вверх. Слава Богу или может быть самой Олесе, но у него ничего не вышло. Всё хорошо, что хорошо кончается. Не тут то было. «Неизвестный» немного отошёл назад, склонил голову и замер. Не знаю, что он сделал, но это оказалось крайне эффективно. Ручка сама наклонилась под невидимой силой, послышался щелчок, дверца распахнулась. Мужчина уверенно ступил вперёд, но дальше порога не продвинулся. Вместо этого, развернулся и начал удаляться обратно к лестнице, пройдя в нескольких сантиметрах от меня. С видом, будто я не стою его драгоценного внимания. Провожая «Неизвестного» взглядом, мне вспомнился отрывок из отцовского стихотворника:

«Идёт палач и взгляд его неотвратим,

Он не питает нужд казнить всех на своем пути».

«Незнакомец» скрылся в клубах тумана мертвенной тьмы, помиловав мою бренную душу. Но почему он не пошёл дальше? Что его остановило? Ответы не заставили себя долго ждать. Аккуратно я приблизился к комнате. На пороге спальни, перегораживая вход, закрывая собой путь к Олесе, стоял я. Тот же самый я, не живой и не мёртвый, с пепельно-серым оттенком кожи, совсем недавно находившейся в обеденной. Что он тут делает? Моя могильная копия отошла в сторону, негласно уступая дорогу и приглашая войти. В другом конце спальни, у стены, поджимая под себя колени и закрывая лицо ладонями, сидела юная Олеся. Я не торопясь вошёл, оценивая обстановку. Олеся сидела на полу в цветастой пижаме, дрожа и трясясь от нестерпимого страха в предвкушении ужаса. Я медленно не отрывая взгляда от маленького Ангела, приблизился в попытке успокоить девчонку. Инстинктивно, осторожно коснулся её руки, но тут же отдёрнул ладонь, сжимая в кулак, разминая пальцы. Вся конечность опять потемнела. Это более не пугало, приносило дискомфорт, но не пугало. Пугало другое. Я точно осознал, где нахожусь.

Несколько дней назад Олеся рассказывала мне сон. В нём она упоминала топот и скрип половиц, только в её сне он не был настолько явным. Вместо «Незнакомца» с сединой на висках, там была бабушка Клава, а не мужчина. По крайней мере с лестницы доносился голос Клавдии Семёновны. И в её рассказе, точно не было пепельно-серого меня, но было ощущение присутствия человека из угла комнаты. Я закрутил головой в поисках своей копии, у двери уже никого не было, но искать его долго не пришлось. Он оказался там, где я и предполагал. Моя копия стояла в дальнем углу комнаты.

– Понятно. Так ты и есть ночной ужас маленькой девочки. Главный страх детства, её кошмар и как оказывается – оберег. Ты и есть человек из угла комнаты. – Обратился я к своей копии, зная, что он не выйдет на контакт.

Я мог дать голову на отсечение, он не опасен. Ведь если Олеся чувствует Безликого и фигуру из угла комнаты одинаково, то значит он часть меня, а вместе, мы половины одного целого. А я, в каком бы не был состоянии, в телесном или нет, никогда не причиню вред Ангелу.

– Как же тебя сюда занесло дружок, и откуда ты такой взялся? – Спросил я риторически копию.

Затем подошел ближе, положил руку ему на плечо, заглянул в бесплотные глаза.

– В любом случае, спасибо тебе за то, что присматриваешь за ней все эти годы.

Я немного повеселел. Ведь получается, пусть даже неосознанно, все эти долгие годы, с самого детства я был рядом с Олесей. Присматривал за ней из недр тёмного угла. Охранял и проводил каждую секунду. Вздохнув, я присел на мягкую кровать, вернувшись к предыдущим размышлениям. В принципе всё что рассказала мне Ангел о том сне, почти в достоверной точности случилось. Только с погрешностью на её личное восприятие и с поправкой на то, что скорее всего это не сон. Что-то другое. Возможно потусторонний или загробный мир, астрал, другое измерение, а может ещё какой-то его эквивалент. А раз так, то я точно не уснул и не схожу с ума, а вместо этого переместился сначала на день, а затем на несколько лет назад.

Я в последний раз посмотрел на юную Олесю, перед тем как отправиться дальше в неизвестность. Мне можно спокойно оставлять Ангела. Во-первых, с ней надёжный защитник, во-вторых скоро она очнётся и подумает, о происходящем как о правдоподобном кошмаре. Куда теперь? Ответ находился прямо передо мной. Из Олесиной комнаты маршрут больше не пролегал в дебри запутанного дома, он выводил