Ян (не) для Янки (СИ) - Гордеева Алиса

– Привет! – кутаюсь сильнее в куртку и подхожу к Саше.

– Привет! – легкий кивок в ответ, а на губах – лишь намек на улыбку.

– Как дела? – мне непривычно видеть Филатова таким: задумчивым, молчаливым, серьезным.

– Нормально, – отмахивается Саша, но не успевает скрыть в глубоком взгляде немыслимую тоску, а в голосе – сомнения. – Прогуляемся?

Мы неспешно идем по вечернему городу, наплевав на октябрьскую непогоду. Какое-то время Филатов молчит, а я не смею начать разговор первой. Просто жду. Но в печальном свете фонарей беседа никак не клеится.

– Что с тобой? – спрашиваю, когда молчание становится слишком тяжелым.

– Прости, Даян, просто не получается, – выдыхает Сашка и задирает нос к небу. – Правду тебе открыть не получается. Сорвался-приехал, а толку? Думал, расскажу тебе все с ходу, а видишь, смелости не хватает!

– О чем ты, Филатов? – я от прошлой порции правды не пришла в себя. Не уверена, что хочу еще!

– Даян, я… – Фил явно подбирает слова, но те врассыпную убегают от парня. Он треплет себя по волосам и совершенно точно волнуется.

– Тогда давай, я скажу, – резко останавливаюсь и дергаю Фила на себя. Я не знаю, что там за правда такая, но раз она дается парню так сложно, значит, ему не все равно. И мне не все равно! За это время Филатов стал для меня настоящим другом, и потерять его я не хочу! А то, что чертова правда все только усложнит, чувствую сердцем.

– Спасибо тебе, – получается негромко. Голос тонет в гулком шуме дороги, а Филатов снова смотрит мимо.

– Спасибо тебе, – повторяю громче, цепляясь за куртку на его груди. Сашка вздрагивает и тут же переводит взгляд на меня. – Спасибо, что помогаешь! Что заботишься! Что тебе не все равно! Я честно не представляю, как жила бы все это время без тебя.

Мимо проносятся одинокие автомобили, а дождь россыпью алмазной пыли сверкает на волосах и лице Фила. Парень прикрывает глаза и еле заметно качает головой.

– Глупости это все, – начинает спорить, только я не даю.

Мимолетным поцелуем касаюсь его губ, закрывая те на замок. Я не хочу больше никакой правды, да и Филатов, уверена, забывает, что хотел сказать. Наш поцелуй на грани дружеского, но чуть больше. Нежный, недолгий, поверхностный. Я даже не понимаю, для чего он был нужен, но совершенно не испытываю стыда! Впрочем, желания углубить поцелуй тоже.

– Хм, – грустно улыбнувшись, Филатов сверлит меня взглядом. – Убедилась?

– В чем? – и все же неловкость дает о себе знать пылающими огнем щеками.

– Что я не он, – хмыкает парень.

– Прости, – моя очередь прикрывать глаза. – Я не знаю, что на меня нашло.

Мне хочется верить, что мы оба чувствуем: это – не то. Не для нас. Не про нас. Мы с Филом друзья. Не больше! Хотя взгляд Филатова сейчас гораздо пронзительнее и нежнее, чем просто дружеский.

– Все нормально, Даян. Это ты извини! Я запутался, – он пытается казаться по привычке беспечным, но сегодня ничего не выходит. – Артист из меня никакой, да?

– Друзья? – всматриваюсь в глаза напротив.

Парень кивает, но понимаю, что только для меня.

– Фил, наверно, мне просто нужно время…

– Нет, дурёха, тебе просто нужен не я!

Мы снова молчим, и каждый думает о своем. Но эта тишина сейчас кажется легкой и уютной. Филатов провожает меня до подъезда, мило так улыбается на прощание и с ревом двигателя растворяется в осеннем сумраке. Смотрю ему вслед, пока красные огоньки фар не скрываются за поворотом, и бегу в свой новый дом. В нос ударяет запах жареных котлет и картофельного пюре. Из гостиной слышится голос спортивного комментатора и окрики отца Маши, всей душой болеющего за нашу сборную по футболу. Даю знать, что пришла, и прячусь в Машиной комнате под предлогом завалов по учебе. Свернувшись на небольшой, но весьма удобной кровати, касаюсь кончиками пальцев своих губ и совершенно теряюсь между «хочу» и «нельзя».

Не замечаю, как проваливаюсь в сон, из которого выныриваю под настойчивую вибрацию мобильного на столе. За окном кромешная темнота, а комната озаряется светом от телефона. На экране номер Филатова, а потому отвечаю, не раздумывая, поганой метлой отгоняя волнение.

– Даяна? – голос чужой, хриплый, будто простуженный. Впрочем, неважно! Главное, это не Фил!

– Да, – отвечаю растерянно, силясь понять, что происходит.

– Вам знаком Александр Филатов?

– Да, – бормочу, запрещая себе даже думать о плохом.

– Вы простите, что беспокою в такой час. Просто вам последней звонил пострадавший.

– Пострадавший? – пытаюсь вздохнуть, но легкие мгновенно сводит от боли.

– Что случилось? – спрашиваю тихо, почти шепотом, хотя, кажется, наперед знаю ответ.

– Авария, возле Журавлиного. Он разбился, слышите?

Глава 25. Ян

Ненавижу больницы! Сосредоточение боли, разрушенных надежд и слёз! Этот запах ни с чем не сравнимый, потухшие взгляды пациентов и ощущение обречённости!

Но больше всего прочего я ненавижу неизвестность, которая неизбежно окутывает тебя в этих мрачных стерильных коридорах!

– Вы куда, молодой человек? – скрипит седовласая женщина на входе.

– Филатова Александра привезли к вам сегодня ночью, – бормочу впопыхах, резво прорываясь вперёд. – Я брат его.

– Да хоть сват, – ворчит та совершенно равнодушно и перекрывает шваброй мой порыв. – Без бахил не положено!

Цербер в голубом в цветочек халате вытаскивает из кармана пару синих шуршащих комочков и передаёт мне.

– По коридору налево…

– Ага, спасибо! – на ходу натягиваю бестолковые бахилы.

– Да погоди ты, прыткий! – кричит тётка в спину. – По коридору налево – лифт. На третий поднимайся…

Но я не слышу. Ничего не слышу. Возле окна замечаю полупрозрачный силуэт Яны и замираю. Девчонка стоит ко мне спиной и тонкими пальчиками сжимает край видавшего виды подоконника.

Мне потребовалось несколько часов, чтобы найти адвоката и доехать до этой забытой богом больницы в соседней области. Не знаю, что делал в этих краях Фил и тем более не верю в то, что произошло, но сейчас единственное, что хочу, – это обнять свою Янку и пообещать ей, что всё будет хорошо.

– Даяна, – зову тихо, чтоб не спугнуть.

– Ты приехал? – она мгновенно оборачивается. Губы поджаты, глаза – красные от слёз и наполнены страхом. Моя девочка переживает в этих стенах не только за Фила, но и едва совладает с собственными монстрами, что сейчас лезут в её душу из прошлого.

– Я не верю! – бормочет еле живым голосом. – Он не мог! Слышишь?

Позабыв про обиды и дурацкую правду, Яна срывается с места и сама подходит ближе, а я без лишних слов прижимаю её к себе.

– Мы во всём разберёмся, Янка! Клянусь!

Её всхлипывания разрывают душу, а боль, так некстати смешавшись с собственными переживаниями прошлого, отдаётся громовыми раскатами по телу.

– Как ты? – ладонями убираю с родного лица спутанные пряди волос.

– Мне страшно, – признаётся робко, шмыгая носом, и беспомощным котёнком жмётся к моей груди.

– Не бойся! – как же мне хочется забрать её страхи себе. – Он жив! Это главное! А с остальным разберёмся! Веришь?

Яна несмело кивает, а я опасаюсь её задушить, всё сильнее и сильнее прижимая к себе.

– Ты видела его? – спрашиваю спустя несколько минут, когда дыхание девчонки немного выравнивается.

– Да, мельком, – бормочет в моё плечо. – Я врачам сказала, что его невеста. Они пустили, но Сашка без сознания тогда ещё был. А потом полицейские меня выгнали. Ян, он не мог! Не мог! Он трезвый был! Это всё ложь!

Даяна снова сотрясается в плаче, а я, чтобы хоть немного её успокоить, как маленькую, начинаю гладить по голове, обещая сделать всё возможное. Мне и самому не верится в то, что рассказал адвокат. Филатов потерял отца в автокатастрофе и ни за что не сел бы пьяным за руль, да и его осторожной манере вождения мог бы позавидовать любой. Сане могло стать плохо за рулём, он мог не справиться с управлением, но в то, что, будучи в состоянии алкогольного опьянения, парень превысил скорость и сбил человека, я, как и Даянка, поверить никогда не смогу.