Ватерлоо. История битвы, определившей судьбу Европы - Бернард Корнуэлл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чтобы выйти из зоны обстрела, бригада передвинулась влево, насмешив генерала Фуа: «Однако! Большие ботинки не выносят грубости!» Мы встретили ядра, не двинувшись с места. Они обдавали нас грязью и мокрой землей, оставляя борозды, похожие на следы от колес. В этом нам очень повезло, потому что многие снаряды зарывались в землю или тонули, пока катились в грязи.
Канонада над Угумоном свидетельствует, что битва при Ватерлоо – не ряд отдельных событий, не акты в пьесе. Ватерлоо часто описывают таким образом: акт первый – атака на Угумон; акт второй – атака корпуса д’Эрлона. Однако эти два события конечно же происходили в одно и то же время. Пока корпус д’Эрлона угрожал левому флангу Веллингтона, на правом тоже царили дым, стрельба и смерть. Всего этого герцогу досталось изрядно. Из-за дыма он был лишен четкого обзора, почти ничего из происходящего при Угумоне видно не было, потому что возвышенность закрывала шато от командного пункта на гребне. Французские ядра и бомбы летели мимо него, а в ушах звучали не пушечные залпы и взрывы, а крики раненых, барабаны на дальнем гребне и звуки игравших с обеих сторон полковых оркестров. Один офицер рассказывал, что воздух дрожал от летящих ядер и бомб и раскалялся от выстрелов больших пушек. Ощущалось это, как если бы вы решили войти в нагретую печь. Герцог обладал великим талантом оставаться спокойным в подобном сумбуре, концентрироваться на важном и отметать несущественное. Он знал, что главная атака придется на левый фланг, поэтому проехал вдоль этой части гребня, чтобы проинспектировать войска, которым придется выдерживать атаку, но разбираться с угрозой доверил командовавшему здесь генералу Пиктону. Он знал Пиктона и доверял ему, так же как доверял Макдонеллу в Угумоне. Он разглядывал дальний гребень в подзорную трубу, пытаясь понять, что замышляет Наполеон, однако он наводил окуляр и на восток.
Тем же занимался и Наполеон, потому что оба они ждали подкрепления. Веллингтон знал, что ему нужны войска Блюхера, он никогда бы не остался на этом низком гребне Мон-Сен-Жан, если бы ему не пообещали помощь прусской армии. Наполеон ждал корпус Груши, его 33 000 человек и 96 пушек дали бы ему перевес в численности и позволили победить человека, незаслуженно носившего титул покорителя покорителя мира.
И вот далеко на востоке, откуда обоими ожидалась помощь, показались войска.
Эти войска находились в 10 километрах, а день выдался облачный, временами дождливый. Герцог Веллингтон вспоминал, что ему 50 раз за день пришлось снимать и надевать плащ, поскольку дождь прокатывался над полем битвы. Даже в ясный день на таком расстоянии трудно разглядеть штандарты, а дожди и завеса дыма делали это вовсе невозможным. Видно было только выезжавших из леса всадников в темной униформе. Однако Наполеон уже знал, кто это.
То были пруссаки, авангард корпуса фон Бюлова, а Наполеон это знал, потому что его конные разъезды захватили прусского офицера, везущего письмо Веллингтону. Посыльного привели к Наполеону, и тот поведал императору, что прусская армия провела спокойную ночь в Вавре, где никаких французских войск не обнаружили. «Мы решили, что они отправились в Плансенуа», – сказал посыльный, имея в виду, что пруссаки решили, будто Груши не стал их преследовать, а вернулся обратно к Наполеону. Плансенуа был деревней позади правого крыла Наполеона.
Наполеон уже понимал, что Груши ничего подобного не сделал. В то утро спозаранку Груши отправил письмо, и письмо это было почти таким же путаным, как и приказ Наполеона самому Груши:
Сир, все сообщения и сведения подтверждают тот факт, что враг отступает в Брюссель, чтобы собрать силы или соединиться с Веллингтоном… К счастью, погода этой ночью была столь ненастна, что они не могли уйти далеко… Я сейчас собираюсь двинуться на Сарт-а-Вален, откуда направлюсь к Корбэ и Вавру.
Другими словами, Груши понятия не имел, где находятся пруссаки и что они делают, и он собрался на север, воображая, что из Вавра пруссаки двинутся в Брюссель. Определенно, он был не в той диспозиции, чтобы остановить Блюхера на пути к Мон-Сен-Жану. Все это Наполеон уже должен был понимать. Пруссаки подошли на помощь Веллингтону, их уже видно, а Груши все еще ползет в Вавр, но ответ Груши, который Наполеон продиктовал маршалу Сульту, поражает благодушием:
Ваше перемещение из Корбэ в Вавр согласуется с замыслами Его Величества. Тем не менее Император просит меня сообщить, что вам следует совершить маневр в нашем направлении и постараться оказаться вблизи нашей армии, прежде чем иные соединения окажутся между нами. Я не указываю вам определенного направления.
И снова смысл послания, мягко говоря, ускользает. Император одобряет то, что Груши все свои войска отправил на север, в Вавр, в то же время предлагает маневрировать на запад, чтобы не допустить соединения войск Блюхера с армией Веллингтона. Прежде чем отправить депешу, маршал Сульт добавил спешный и более осмысленный постскриптум:
Перехваченное письмо говорит нам, что генерал Бюлов собирается атаковать наш правый фланг. Похоже, что мы уже видим его войска… Значит, не теряйте ни минуты, отправляйтесь к нам и разбейте Бюлова, которого вы сейчас ловите.
