Черепаха Тарази - Тимур Пулатов

- Доброе утро, - через силу улыбнулся он. - Вы всю ночь кашляли, и я поспешил задернуть занавеску, чтобы вас не продуло...

- Да, я, кажется, простыл, - пробормотал Бессаз, еле открывая слипшиеся губы, и деланно кашлянул.

- О, совсем плохо! - засуетился староста. - Я скажу Майре, чтобы она напоила вас горячим молоком.

- Да, будьте любезны, - сказал Бессаз, желая поскорее избавиться от него.

"Неужели он видел, как я корчился от боли?" - испуганно пощупал Бессаз свою спину: не открылся ли халат от барахтанья в этой нелепой позе и не заметил ли староста еще и копчик.

Но халат слегка свернулся, открывая его спину, да и мало ли в каких причудливых позах спят люди?

- Помню, отец мой, - сделала небольшое отступление черепаха, - всегда спал, подложив под шею дощечку, обшитую бархатом. Так что спущенная голова его почти не была видна, если смотрели на него спереди. Что-то творилось с его шеей, то ли она высыхала, то ли покрывалась пятнами, словом, он боялся показывать ее, И однажды, еще в детстве, когда он взял меня с собой в баню, я увидел, что он купается, не снимая с шеи какой-то черный чехол, сшитый как воротник... Прошу прощения, - извинилась черепаха и продолжала рассказ с того места, как староста оставил Бессаза одного, чтобы пойти на кухню.

И хотя Бессазу не хотелось молока, он терпеливо ждал, боясь, как бы староста не догадался о его истинной болезни, пусть думает, что у его гостя обыкновенная простуда.

Но время шло, а Майра все не приходила, и Бессаз подумал, что не очень-то удобно встречать ее, лежа в постели, - оделся, прислушиваясь к шуму за дверью.

А слышались какая-то возня и хохот, и Бессаз вначале не поверил этому, ибо странное поведение хозяев в столь внимательном и деликатном доме было бы нелепым, тем более когда гость болен.

"Или теперь, когда я закончил расследование, они готовы ходить у меня на голове? - подумал Бессаз с обидой, но сразу же успокоил себя: - Нет, это было бы слишком... Ведь еще вечером, дружески угощая меня, они так обрадовались, узнав, что я остаюсь еще на несколько дней. Притворство? Сейчас я выйду к ним, и если замечу хотя бы тень лукавства, тут же уеду!" решил Бессаз и, тихо открыв дверь, заглянул в коридор.

И, продолжая слышать возню, крадучись, прошел по коридору и заглянул в комнату Майры, поразившись той нелепой картине, которую увидел.

Староста растянулся на кровати, точь-в-точь копируя позу, в которой застал утром Бессаза. Майра возвышалась над ним, стоя на лестнице, а когда старик распростер руки, изменив позу, она со смехом сказала:

- Паук!

Староста тоже захохотал, кривя беззубый рот, и лихо подогнул под себя ноги. И снова вопросительно повернул лицо к дочери, ожидая ее похвалы.

- Варан! - воскликнула она.

У Бессаза от оцепенения, кажется, мускул не дрогнул на лице. Не помня себя, он попятился в свою комнату, представляя, какую они гримасу состроят, будут лгать и изворачиваться, если увидят, что Бессаз вдоволь насладился этим спектаклем.

- Хватит с меня, - прошептал он и снова лег, укрылся одеялом, не зная, как быть теперь и что думать обо всем этом.

"Ловко же он. меня копировал, - еле сдержался от нервного хохота Бессаз, - даже перещеголял, изображая паука... У самого в устах после каждого слова: "Господи, помилуй..." Что ж, я сам виноват, надо было знать, у кого идти на поводу... буду умнее".

И, вдруг вспомнив, как лежал староста в позе варана, захохотал, уже не в силах сдержать себя.

Майра тут же вбежала к нему с чашкой молока и удивленно уставилась на Бессаза.

- Простите, молоко скисло, и мне пришлось сбегать за свежим в деревню, - сконфуженно проговорила она и обернулась, увидев в проеме двери голову отца, на ходу приглаживающего свои жиденькие волосы.

Конечно же они услышали, как Бессаз хохотал, иначе не прибежали бы сразу оба, растерянные.

- Как вы себя чувствуете? - спросил староста робко.

- Спасибо. - Бессаз кашлянул.

- Мне показалось, что кто-то смеялся, - пробормотал староста и, подойдя к окну, посмотрел на улицу.

- Кажется, это была женщина, - ответил Бессаз и, надув щеки от досады, чуть приподнялся с постели, стараясь тоже заглянуть в окно.

Староста что-то неслышно пробормотал, затем решительно направился к двери, бросив на ходу:

- Это на улице. Сейчас узнаю...

А Майра осталась в растерянности, и, когда Бессаз предложил ей сесть, она опустилась на стул жеманно, облегченно вздохнув.

- Пейте, пожалуйста, - с настойчивостью хорошей сиделки сказала она и поднесла к его губам чашку.

Бессаз глотнул молоко и, беззаботный, растянулся снова в постели.

- Пока отец выясняет, кто там смеялся, поговорим о Фаррухе, - игриво сказал Бессаз и заметил, как она вздрогнула и сделала невольный защитный жест, умоляя не начинать этого разговора. - Что вас взволновало? язвительно пробормотал Бессаз и сжал ей руку, как бы желая применить силу.

- Что вы хотите узнать? - вызывающе сомкнула она тонкие губы, отчего лицо ее сделалось злым.

- Вас что-то с ним связывало?

- Нет, это людские пересуды. Он добивался моей руки, пользуясь тем, что вокруг нет ни одного достойного мужчины...

- Ах, вон оно что?! - Бессаз призадумался и даже прикусил кончик пальца. - Хам, пользуясь обстоятельством, старался что-то выгадать для себя! - Бессаз готов был вскочить и, заложив руки за спину, ходить взад-вперед по комнате в негодовании, но испугался приступа и остался лежать в постели.

"А что, если я накажу ее отца, оставив его в полном одиночестве? За столь предательское, коварное поведение", - подумал Бессаз и неожиданно предложил Майре, глядевшей на него пристально:

- Хотите, я увезу вас в город? Здесь вы зачахнете. Словом, что вас уговаривать?..

- А чем я там буду заниматься? - с готовностью откликнулась она, но отдернула свою руку.

- Трудно сказать заранее... Но хуже не будет.

Она сделала вид, что мучительно думает и уже склоняется, но вдруг сказала со всей страстью любящей дочери:

- Больной отец... Я не могу его оставить...

- Ничего, ничего. Вам надо думать и о себе. Женщины быстро вянут...

Она поправила волосы, как бы желая еще больше приглянуться Бессазу, но в задумчивости села ровно и прямо, положив руки на колени, словно Бессаз хотел навсегда унести с собой в памяти ее прелестный силуэт.

- Впрочем, я могу приехать за вами и после. - Бессаз залпом выпил молоко, давая понять, что так они и порешили.

А шумный и возбужденный староста ворвался в комнату и снова подбежал к окну, мельком бросив взгляд на Майру.

- Ясно, откуда идет шум, похожий на смех. Видите, вон на дереве висит кусок коры... от порыва ветра так гнется, будто хохочет.

- Я это тоже заметил, - сказал Бессаз, но, желая хоть чем-то досадить старику - лживому, коварному, добавил: - Хотя, впрочем... У вас тут все не как в нормальных деревнях. Ветер разгонится издалека, по гладкому песку, мчится, думаешь - сейчас все повалит буран... Ан - нет! Пшик, скрип - и вся его сила! Или, скажем, тот же Фаррух... Лежишь, думаешь, где он сейчас, бедолага, небось уже совсем высох от жажды в песках "Барса-кельме-са" и остался торчать лишь его голый скелет, на котором сидит в задумчивости коршун... Нет! Он преспокойно завтракает у себя дома и рассказывает всякие небылицы...