Правдивые байки воинов ПВО - Сергей Дроздов

Я, впервые за 3 месяца, внимательно посмотрел на себя в зеркале. Удивил не грязный китель, а моя седая голова.

Береговой дал команду меня срочно постричь и переодеть в новый китель, что было исполнено с похвальной скоростью и сноровкой.

«Я бы давно тебя под суд отдал, да в ЦК тебя вызывают. Уж там получишь – на полную катушку, за то, что поднял оружие на солдат! Как ты мог, удивляюсь?! Ведь они же наши дети!!!» – завёл он уже знакомую мне «музыку», перед отправкой в ЦК. Я молча слушал эти уже привычные обвинения. Некоторые полководцы меня и вовсе «убийцей» называли.

В ЦК меня везли на том же «уазике», с молчаливым майором на месте старшего машины.

Мне в голову лезли самые мрачные мысли. На полном серьёзе, я размышлял о том, не планируют ли меня показательно расстрелять где-нибудь на Красной площади?!»

В Центральном Комитете партии Славу принял лично К. У. Черненко, который курировал в то время вопросы обороны.

Они с ним проговорили 4 часа. Деталей беседы Слава никогда и никому не рассказывал.

Сказал только, что Черненко его «понял».

«Он мне сказал: «Я тебя понял, сынок. Ты действовал правильно, по-офицерски. Никто тебя не тронет, не переживай. Твои начальники все указания получат. Следствие будет проведено объективно и всесторонне».

После этого Славу на том же «уазике» отвезли назад, в Главкомат.

Береговой, при повторной встрече, вежливо спросил его, хочет ли он продолжать служить и где.

Слава попросился в Таллинскую дивизию ПВО. Его перевели замполитом роты в Йыхве, на равнозначную должность.

Комбрига с начпо, и командира батальона с замполитом – сняли с должностей.

Четырёх раненых Славой джигитов – судили и дали им реальные сроки, остыть и перевоспитаться в тюрьме.

На память об этой истории у Славы осталось взыскание с красной печатью в служебной карточке, инфаркт миокарда и седая голова в 23 года.

В заключение этой грустной истории можно отметить, что справедливости в те времена можно было всё-таки добиться…

Не знаю, приняли ли кого-нибудь вообще, по простому письму, да еще по такому вопросу, «демократические вожди» страны, за последние 20 лет?! Раньше такое нечасто, но случалось.

Валаамские будни

В нашей радиотехнической бригаде одна из радиолокационных рот располагалась на острове Валаам, посередине Ладожского озера. На этом острове, кроме нашей роты, в помещениях старинного монастыря находился «дом хроников» (инвалидов войны, оставшихся без родственников) и «дурдом» (так аборигены острова и наши военные именовали располагавшуюся там же психиатрическую лечебницу).

«Дома инвалидов» были созданы для покалеченных ветеранов войны, и просто инвалидов, оставшихся без родственников, или тех, от кого родственники отказались. Таких людей в стране, после страшнейшей войны, было немало. Сейчас принято с пренебрежением говорить об этом решении: власти-де «прятали» их от общества, «стеснялись» инвалидов. Думаю, не так всё просто. Глядя на бесчисленное число инвалидов, гниющих сейчас без всякой надежды на лучшую долю по вокзалам, привокзальным сортирам, теплотрассам и прочим скорбным местам нашей родины, понимаешь, что решение создать для них специальные учреждения тогда было оправданным. Там они были одеты, обуты, жили в тепле и человеческих условиях. Не было у них НУЖДЫ просить милостыню, чтобы не сдохнуть с голода.

А вот нынешние нищие инвалиды, до которых НИКОМУ в стране нет дела, ВЫНУЖДЕНЫ теперь (в условиях безграничной «свободы» и нефтедолларовых инвестиций) побираться по вокзалам, электричкам, метро, выпрашивая деньги себе на дешёвое пойло и отдавая остальное различным этническим «мафиям», которые их эксплуатируют. Кто хоть раз видел жуткие фигуры ползущих по вагонам электричек, страшно изувеченных инвалидов, выпрашивающих себе подаяние – едва ли их забудет.

Нужна им такая «свобода»: бомжевать, спиваться и подыхать в канавах?! Есть хоть кто-то в стране, ОТВЕТСТВЕННЫЙ за это?! Вопросы риторические.

Так что не будем «бросать камни» в тех, кто тогда, в тяжелейшие послевоенные годы, находил и помещения, и средства, и людей, готовых и способных ухаживать за инвалидами. А это – тяжёлый, малооплачиваемый и, зачастую, неблагодарный труд. Среди инвалидов были люди с тяжелейшими физическими увечьями («самовары» – оставшиеся без рук и без ног) и психическими травмами.

Именно в этом «Доме хроников» и работали жёны комсостава роты, ежедневно проделывая путь в 3 километра до него и 3 километра обратно в роту. Другой работы на острове и не было.

Жили на Валааме и обычные, «гражданские» люди. Взрослое население в основном тоже работало в вышеупомянутых скорбных учреждениях, а в свободное время активно боролось с «зелёным змием». Насколько успешно это у них получалось, говорит следующая история. Андрюха Синильников, служивший замполитом этой роты, вспоминал, как однажды весной, в начале апреля, в посёлке пропали две девушки – школьницы 14 и 15 лет. Для поисков подняли всех кого можно, в том числе привлекли и наших военнослужащих, свободных от несения боевого дежурства. В результате прочесывания острова на одном из его берегов была обнаружена верхняя одежда подруг и рядом выпитые до дна 2 бутылки водки, с остатками закуски. Чуть позже в рыболовных сетях метрах в 100 от берега нашли и тела купальщиц. Подружки слегка выпили и решили искупнуться, очевидно. Да запутались в сетях и утонули. Выпитая доза была обычной для местного населения. Пили там по-черному многие…

Надо сказать несколько слов и про тогдашнего замполита Валаамской роты. Андрей Синильников был гордостью нашего училища. Золотой медалист, перворазрядник по гирям и борьбе, он имел внешность былинного русского богатыря. Рост 185 см, косая сажень в плечах и широкая открытая улыбка всегда привлекали к нему внимание и вызывали симпатию. Как медалиста его и направили «поднимать» эту запущенную роту. А поднимать там было что. Рота славилась, как тяжелейшая. Наряду с суровыми бытовыми условиями, к которым войскам РТВ было не привыкать, имелись и субъективные трудности, в т. ч. кадровые. Этой роте хронически не везло на командиров. Попадались то слабовольные «полководцы», то больные, то склонные к перманентным запоям. В условиях полной автономности и отсутствия нормальной связи с вышестоящим командованием, эти наклонности быстро давали о себе знать, что крайне негативно влияло на общее положение дел в подразделении. Командиров (и замполитов тоже, естественно) регулярно снимали, меняли, но это мало помогало.

Вот и у Андрея первый командир был с «чудинкой». Опытный офицер, лет 35—40, очень крепкий физически, капитан Саломаткин многое делал для поддержания боевой готовности и наведения порядка в роте. Однако он имел один «бзик». Периодически, обычно после получки, он убывал на рейсовом теплоходе в расположенный на материке город Сортавала, где и «гудел» по 3—4 дня, веселясь по разным злачным местам. Потом возвращался в роту и продолжал, как ни в чём не бывало, «рвать службу». Руководство бригады знало об этой его особенности, но закрывало до поры на неё глаза. Найти других, желающих ехать командовать на Валаам, было сложно, да и не было никакой гарантии, что новый командир окажется намного лучше Саломаткина. В общем, с таким командиром Андрей и начал «поднимать» роту. Спустя пару месяцев Саломаткин, получив получку, снова убыл в Сортавалу проверять свои «явки». Комбриг приказал командиру радиолокационного взвода старшему лейтенанту Пузейкину (замещавшему обычно Саломаткина во время его отсутствия) выехать вслед за своим командиром роты в Сортавалу и привезти его обратно на остров. Пузейкин выехал и через день вернулся один, но зато с громадным «фингалом» под глазом. Выяснилось, что он нашёл Саломаткина, и попытался вернуть того в родную роту, к исполнению служебных обязанностей. Однако Саломаткин ещё не «нагулялся» и воспринял настойчивые увещевания своего взводного неадекватно, «врезав» ему в глаз.

Тогда вызволять командира из «пучины порока» вызвался уже сам Андрей. Его миссия была намного успешнее. Спустя сутки он привез Саломаткина в роту. Тот был необычайно тих, тверёз, и тоже имел свежий «фингал» под глазом. «Пришлось провести с ним углубленную индивидуально-воспитательную работу», – так объяснил Синильников необычные изменения в облике своего полководца.

Как ни странно, после этой «углубленной ИВР» запойные исчезновения Саломаткина стали намного реже. Авторитет же Андрея в роте поднялся на небывалую высоту.

Очень интересным был автопарк того времени на острове. Собственно машин на Валааме тогда было всего две: ротный ГАЗ-52 и аналогичный грузовичок дурдома. Да и состояние дорог на острове не позволяло другим типам автотранспорта, кроме внедорожников-грузовиков, передвигаться по нему. Особенно зимой и в распутицу.