Безумные короли. Личная травма и судьба народов - Вивиан Грин

Это даёт веские основания думать, что у Петра случались эпилептические припадки, и даже что психическое расстройство, от которого он страдал, было эпилепсией височной доли. Хотя он был физически силён, он постоянно болел. Он был очень опасно болен между ноябрём 1693 г. и январём 1694 г. и всю жизнь мучился от периодических приступов лихорадки. Если болезнь, во время которой опасались за его жизнь, была энцефалитом, это могло бы также объяснить его предрасположенность к конвульсивным припадкам, дисфункцию его мозга и буйство вызванное ею. В случае с Петром так же, как и с Иваном, при отсутствии более определённых доказательств эти предположения остаются в лучшем случае умозрительными. Несомненно, долгосрочное влияние мучительных детских переживаний и длительное злоупотребление алкоголем также повлияли но его здоровья и мировоззрение.

В конце его жизни были некоторые признаки того, что царь терял свою хватку в результате угасания его умственных способностей. «Никакие слова, — докладывал прусский министр своему королю, — не являются достаточно выразительными, чтобы дать вашему величеству верное представление о той невыносимой нерадивости и неразберихе, с которыми тут ведутся самые важные дела». Сама царица тоже стала жертвой гневных подозрений её мужа, ибо неосторожно завела себе любовника, Вильгельма Монса, брата одной из брошенных любовниц Петра. Монса казнили 14 ноября 1724 г., а его заспиртованная голова была помещена в спальню Екатерины в качестве напоминания о супружеской неверности.

Общее состояние здоровья Петра ухудшалось, даже хотя в последние годы у него хватило вкуса к жизни, чтобы председательствовать на выборах нового потешного патриарха пьяного синода и ринуться в холодную осеннюю воду, чтобы помочь спасти попавшую в беду лодку. Но в 1722 г. врачи определили затруднения в мочеиспускании и камень; была также закупорка уретры и мочевого пузыря, вызываемая спазмами мышц, что причиняло ему жестокую боль. Летом 1724 г. английский хирург доктор Горн вставил катетер, и в конце концов камень вышел. Но к середине января 1725 г. тучи сгустились и умирающий царь искал прощения за всё зло, которое он причинил. Ранним утром 28 января 1725 г. он умер от сильной боли в мочевом пузыре и от цирроза печени, естественного последствия его злоупотребления алкогольными напитками. Ему закрыла глаза его жена Екатерина, которая стала его преемницей в качестве царицы всея Руси.

Большинство русских правителей после Петра Великого были мужчинами и женщинами с характером, и даже, как в случае Екатерины Великой, некоторого таланта. Сама Екатерина была не русская, а немецкая принцесса, которая вышла замуж за молодого и слабоумного принца, будущего царя Петра III, насильственную смерть которого в 1762 г. она же, возможно, и инициировала. Их сын, Павел, которого возмущало, что он не может в течение трёх десятилетий взойти на трон из-за своей матери, был психопатом; после пяти лет неуравновешенного правления убит заговорщиками — гвардейскими офицерами и придворными. И всё же истинным преемником Ивана Грозного и Петра Великого на самом деле стал не какой-нибудь царь династии Романовых, последний из которых, Николай II, был убит большевиками в 1918 г., но диктатор Иосиф Сталин, в котором многие черты Ивана и Петра, вызывавших его истинное восхищение, с лихвой повторились.

X. Околдованный король и его наследие

Хотя обычно умелому практику нетрудно определить физическую болезнь, даже специалисту трудно точно указать причину и характер болезни душевной. И всё же болезни тела и души так тонко переплетаются, что их, очевидно, нельзя отделить, и они постоянно друг на друга влияют. Как в случае с русскими царями, физическое нездоровье может быть способствующим фактором для нарушения душевного равновесия, а в некоторых не вызвать серьёзного психического нарушения, но всё же она может, пусть только косвенно, повлиять на разумность суждений.

Взаимозависимость между физической слабостью и умственной неполноценностью особенно ярко проявилась у испанского короля XVII в. Карла (Карлоса) II, жизнь которого с самого рождения определялась хроническим нездоровьем. Он не был сумасшедшим в обычном смысле слова, но его физическая неполноценность дополнялась умственной слабостью, даже при том, что время от времени, хотя и редко, у него появлялись искры политического понимания или даже мудрости. Двойная болезнь тела и души сделала правление Карла, если это можно назвать правлением, катастрофой для его народа.

Личность Карла, так мощно сформированная генетическими факторами, была подтверждением важности наследственности в европейской политике. Браки между близкими родственниками в королевских фамилиях сыграли важную роль в истории Европы. Ясно, что некоторые физические болезни могут передаваться из поколения в поколение. Если, как настаивали Макальпин и Хантер, Георг III страдал от расстройства обмена веществ, порфирией, тогда, как они утверждают, болезнь восходит к Марии Стюарт, Прусской и Ганноверской королевским фамилиям, и от самого Георга III она передалась принцам и принцессам в XX в. Врождённая болезнь крови, гемофилия, передалась женщинами (которые сами ею не болеют) своим детям мужского пола — ещё один пример наследственной болезни, которая не так давно катастрофически поразила королевские фамилии Европы. Сама королева Виктория была переносчиком, ибо один из её сыновей, Леопольд, герцог Альбанский, три внука и шесть правнуков болели гемофилией. Через родственные браки гемофилия распространилась на королевские фамилии Испании и России. Цесаревич Алексей, наследник последнего русского царя Николая II, был болен, и именно то, что его мать искала излечения, привело её под дурное влияние Распутина с такими гибельными последствиями для России и всего мира.

В XVI и XVII вв. родственные браки стали преимущественно характерной традицией австрийских и испанских Габсбургов. «Ты, счастливая Австрия, вступаешь в брак; остальные воюют» — написано на ярлыке XVI в. Габсбурги, хотя почти не переставали воевать, с энтузиазмом вступали в брак с родственниками, что впоследствии сильно повредило их потомству. Двоюродные братья женились на двоюродных сёстрах, дяди на племянницах. Филипп II в четвёртый и последний раз женился на Анне, дочери императора Максимилиана II, его кузена, и именно этот союз в конце концов дал наследника испанскому престолу. Его сын, Филипп III, женился на Маргарите, сестре Габсбургского императора Фердинанда II. Их сын, Филипп IV, женился сначала на французской принцессе, а позже на своей племяннице Марианне, тоже принадлежащей к Габсбургам. Конечным плодом всех этих брачных мероприятий был последний Габсбургский король Испании, Карл (Карлос) II, в личности которого мощно и катастрофически сконцентрировались врождённые фамильные пороки, физические и психические. Хотя кто-то считал его идиотом, он не был сумасшедшим, и всё же он был жертвой наследственности, которая в каком-то смысле деформировала его физически и психически.

Отец Карла II, Филипп VI, дал жизнь не менее чем пятнадцати детям от двух браков; но из этих детей двое были выкидышами, троих еле-еле успели окрестить, и шесть прожили от двух недель до четырёх лет. Король, которого не без оснований прозвали «Дон-Жуанским королём», имел множество незаконных детей; они, не в пример законным, казались относительно здоровыми. Из них наиболее известным был галантный и талантливый Дон Хуан, хотя недавно появилось мнение, что на самом деле он не был сыном короля, от актрисы Инес де Кальдерон, но плодом её связи с параллельным любовником Мединой де лас Торресом.

В то время как незаконные дети Филиппа II процветали, законная ветвь была слабой до грани исчезновения. Испанский историк медицины Грегорио Мераньон считал, что Филипп болел сифилисом, что серьёзный приступ случился в 1627 г. и что симптомы сифилиса присутствовали и в его последней болезни. То, что «сексуальный авантюризм» Филиппа подорвал его способность быть королём, кажется сомнительным, поскольку на протяжении большей части своего правления он был энергичным правителем, который пытался справиться с большим количеством проблем, но скорее всего его здоровье имело серьёзные последствия для его потомства.

Личная проблема, которую Филиппу трудно было решить удовлетворительно, была проблема престолонаследия. Его первая жена, французская принцесса Изабелла, страдала от выкидышей. Она оставила двух детей, мальчика Балтазара Карлоса, запечатлённого на века Веласкесом в его изумительном портрете, и девочку, Марию Терезу, которая в конце концов вышла замуж за своего двоюродного брата французского короля Людовика XIV. Балтазар Карлос был помолвлен ещё ребёнком со своей кузиной Марианой, дочерью императора и племянницей его отца, но в 1646 г. принц умер от оспы, немного не дожив до семнадцати лет. Его мать, королева, умерла тремя годами раньше.