Чужеземец - Диана Гэблдон

— Сэр Флетчер не держит ключей в кабинете, — сообщил он мне, понизив голос. — Но у этого парнишки есть комплект. — И вытащил из кармана мундира огромное кольцо, придерживая ключи, чтобы они не звенели.

Я упала на колени.

— Отличная работа! — И покосилась на распростертого солдата. Во всяком случае, тот дышал. — А как насчет плана тюрьмы?

Муртаг покачал головой.

— Тоже нет, но мой дружок кое-что рассказал мне, пока мы ждали коменданта. Камеры приговоренных — на этом же этаже, в центре западного коридора. Но там целых три камеры, я не рискнул спрашивать лишнего — он уже и так начал что-то подозревать.

— Этого достаточно… я надеюсь. Ладно, давай мне ключи и убирайся отсюда.

— Тебе? Это ты должна убираться, девица, и поскорее. — Он покосился на дверь, но с той стороны пока не раздавалось ни звука.

— Нет, пойду я, — я снова потянулась за ключами. — Послушай, — нетерпеливо сказала я, — если они обнаружат, что ты бродишь по тюрьме со связкой ключей, а часовой лежит тут, как макрель, мы оба обречены, потому что чего же я не звала на помощь? — Я схватила ключи и с трудом запихала их в карман.

Муртаг все еще смотрел скептически, но все же поднялся на ноги.

— А если тебя поймают?

— Я рухну в обморок, — твердо заявила я. — А когда очнусь — в конце концов — скажу, что увидела, как ты убиваешь часового и в ужасе убежала, и не представляла себе, куда иду. Заблудилась, пока искала помощь.

Он медленно кивнул.

— Ага, ладно. — И пошел к двери, но тут же остановился. — А зачем я… о! — Он быстро подошел к столу и начал вытаскивать один ящик за другим, переворачивая одной рукой содержимое и роняя предметы на пол.

— Ограбление, — объяснил он, возвращаясь к двери, слегка приоткрыл ее и выглянул наружу.

— Если это ограбление, то почему ты ничего не взял? — удивилась я, присматривая что-нибудь маленькое, и вытащила эмалированную табакерку. — Может, вот это?

Он сделал нетерпеливый жест, все еще выглядывая в щель.

— Нет, девица! Если у меня найдут что-нибудь, принадлежащее сэру Флетчеру, меня повесят. А попытка ограбления — это просто порка или увечье.

— О. — Я поспешно сунула табакерку на место и остановилась у него за спиной, выглядывая через плечо Муртага. Холл выглядел пустым.

— Я иду первым, — сказал он. — Если встречу кого-нибудь, отвлеку. Досчитай до тридцати, потом иди сама. Встретимся в том небольшом леске на севере. — Он открыл дверь, остановился и обернулся ко мне. — Если тебя поймают, не забудь выбросить ключи. — Прежде, чем я успела что-нибудь сказать, Муртаг выскользнул за дверь, как угорь, и поспешил по коридору незаметно, как тень.

Мне показалось, что прошла вечность, прежде чем я отыскала западное крыло, пробегая по коридорам старой крепости, выглядывая из-за углов и прячась за колоннами. По дороге мне встретился только один часовой, но я избежала столкновения, нырнув обратно за угол и прижавшись к стене. Сердце колотилось, как сумасшедшее.

Отыскав западное крыло, я не сомневалась, что попала туда, куда следует. В коридор выходили три большие двери, в каждой — крохотное зарешеченное окошко, сквозь которое можно было увидеть только смутные очертания камеры.

— Эни, бени, рики, паки, — пробормотала я себе под нос и подошла к средней двери. На ключах не было бирок, но все они были разного размера. Очевидно, только один из трех самых больших мог подойти к этому замку. И естественно, он оказался третьим по счету. Я глубоко вдохнула, когда замок щелкнул, вытерла вспотевшие руки о юбку и толкнула дверь.

Я лихорадочно вглядывалась в вонючую толпу мужчин в камере, перешагивала через вытянутые ноги, отталкивала в сторону тяжелые тела, двигавшиеся со сводящей с ума медлительностью. Недоумение, вызванное моим внезапным появлением, расползалось по камере. Те, кто спал прямо на грязном полу, садились, разбуженные изумленным бормотанием. Некоторые были прикованы к стенам, цепи гремели и лязгали, стоило им пошевелиться. Я схватила за руку одного мужчину с каштановой бородой, одетого в рваную желто-зеленую одежду горцев. Кости на его руке пугающе прощупывались: англичане экономили на еде узников.

— Джейми Фрэзер! Большой, рыжеволосый! Он в камере? Где он?

Он уже двигался к двери в толпе тех, кто не был прикован цепями, но остановился на миг и посмотрел на меня.

Узники уже сообразили, что к чему, и шаркающей толпой валили из двери, переглядываясь и что— то бормоча.

— Кто? Фрэзер? А, так они забрали его сегодня утром.

Мужчина пожал плечами и попытался вырваться. Я с силой вцепилась в его пояс.

— Куда забрали? Кто забрал?

— Не знаю я, куда. А забрал капитан Рэндалл, морда розовая. — Он высвободился и пошел к двери.

Рэндалл. Я застыла на месте. Меня толкали, но я перестала слышать даже вопли прикованных к стене… Наконец я вышла из ступора и попыталась думать. Джорджи наблюдал за крепостью с рассвета. Никто не покидал ее, кроме нескольких поваров, отправившихся за провизией. Значит, они где-то здесь.

Рэндалл был капитаном. Вряд ли кто-нибудь, кроме самого сэра Флетчера, выше его рангом в этой тюрьме. Вероятно, Рэндалл мог распорядиться и подыскать место, чтобы помучить пленного в свое удовольствие.

Тьма словно бы волнами раскатилась по комнате. Я рухнула на стул и закрыла глаза.

— Смотри на меня. — Голос звучал спокойно, как будто он предлагал мне чаю. Я открыла глаза и сквозь туман посмотрела на него. Он стоял, упершись руками в стройные бедра, обтянутые штанами безупречного покроя.

— Так что вы можете мне сказать, мадам? — поинтересовался он.

— У вас парик перекосился. — И с этими словами я вновь закрыла глаза.

Глава 13

Объявление о свадьбе

Я сидела за столом в зале, пялилась на кружку молока и силилась побороть тошноту. Дугалу хватило одного взгляда на мое лицо, когда я спустилась вместе с крепким молодым капралом, — и он тут же решительно направился к лестнице, ведущей в комнату Рэндалла. Перекрытия и двери в гостинце отличались надежностью, но отголоски разговора на повышенных тонах все равно доносились до меня.

Я взяла кружку с молоком, но руки слишком сильно дрожали, так что пить я не могла.

От физических последствия удара я понемногу начала отходить, но шок остался. Я знала, что этот человек не мой муж, но сходство было столь велико, и прежние привычки вернулись так быстро, что я почти была готова ему поверить и говорить с ним, как с Фрэнком, ожидая хотя бы ответной вежливости, если уж не сочувствия. И когда взамен он так подло все извратил и напал на меня, это оказалось невыносимо.