Рыцарь курятника - Эрнест Капандю

В этот-то кабинет и привели короля. Людовик XV лег на великолепный диван, покрытый восточной материей. Китайские шторы рассеивали в комнате свет.

Король был один. Ришелье, Граммон, д'Айян находились в соседней комнате. Отдыхая от усталости и волнения после неожиданного происшествия, жертвой которого он чуть было не стал, Людовик XV заснул. Дыхание его было ровным, а выражение лица спокойное и безмятежное. Королю снилось, будто он в лесу, на том же перекрестке, где останавливался несколько минут назад. Он услышал глухой отдаленный стук, постепенно усиливающийся, и увидел хрустальную раковину с позолоченными колесами, а в ней восхитительную нимфу. Раковина остановилась возле него, и хорошенькая нимфа медленно встала и бросила поводья. Она приподняла свою прозрачную юбку, высунула крошечную ножку, обутую в сандалию. На каждом пальчике ноги сверкали изумрудные и рубиновые перстни. Молодая нимфа вышла из раковины, и та медленно исчезла; нимфа же осталась неподвижной возле короля. Потом исчезли деревья и вместо леса явились стены, украшенные фарфоровыми медальонами. Нимфа все еще оставалась тут. Робко протянув руку, король взял ее маленькую ручку и осторожно привлек к себе. Затем Людовик наклонился и приложился губами к белой атласной коже. Маленькая ручка дрожала в его руке. Людовик XV сделал усилие, чтобы привлечь нимфу еще ближе. Она повиновалась и тихо, медленно, грациозно наклонилась. Лицо ее приблизилось к лицу короля, и мелодичный голос прошептал:

– Я вас люблю!

Потом свежие розовые губки запечатлели на губах короля горячий поцелуй. Людовик XV почувствовал, как глубокое счастье наполнило его сердце. Он подавил вздох и раскрыл глаза, протягивая руки как бы для того, чтобы схватить… Маленькая дверь в стене закрылась, и он увидел, как в ней исчезло белое платье. Он встал, проводя рукой по лбу, и прямо пошел к тому месту, где затворилась маленькая дверь. Но на фарфоровой стене не было видно никаких следов двери.

– Это был сон, – сказал он.

Он опустил глаза и вдруг замер… Потом быстро наклонился и поднял вещицу, лежавшую на ковре перед диваном.

Это был рубиновый перстень.

– Тот, что был у нее на ноге, – прошептал король.

Он вернулся к тому месту в стене, которое уже рассматривал.

– Никаких следов двери! – заключил он после внимательного осмотра. – Значит, я игрушка сна! Но сна во всяком случае приятного, потому что эта нимфа была восхитительна… Однако, этот перстень! – продолжал он, топнув ногой с нетерпением.

В дверь тихо постучались.

– Войдите, – проговорил король.

Голова Ришелье показалась в двери.

– Государь, – обратился герцог, входя, – я слышал, как вы ходите, и подумал, что, может быть, вам нужны мои услуги.

– Да, – сказал король, – велите приготовить все для отъезда, любезный герцог, и скажите Буррэ, чтобы он пришел ко мне.

Говоря это, король не спускал глаз с того места в стене, где исчезла хорошенькая нимфа.

Для того чтобы понять все последующее, надо вернуться назад, к той минуте, когда лошадь короля, опрокинутая бешеным кабаном, подвергла опасности жизнь монарха.

Смерть кабана, спасение короля и исчезновения человека, спасшего его, совершились менее чем за минуту, потом толпа бросилась и окружила Людовика Возлюбленного.

Человек, сохранивший жизнь короля Франции и ради этого равнодушно подвергший опасности свою жизнь, проскользнул мимо придворых и любопытных так, что никто из присутствующих не заметил его исчезновения, кроме одного человека.

Этот человек, столь заинтересовавшийся спасителем короля, был виконт де Таванн.

В ту минуту, когда король упал, Таванн находился позади, в нескольких шагах от него; сам он сидел на лошади и тотчас же спрыгнул на землю, но, как ни быстро он это сделал, он был на земле лишь в то самое мгновение, когда кабан упал, пораженный охотничьим ножом. Человек, убивший кабана, находился спиной к Таванну; лицом он обернулся только в ту минуту, когда бросился в толпу, после своего краткого ответа королю, благодарившему его. Убегая, он пробежал мимо Таванна; тот вскрикнул, потом быстро взглянул на короля и, удостоверившись, что Людовик XV цел и невредим, бросился за незнакомцем.

Как ни кратко было то мгновение, в которое Людовик XV видел своего спасителя, король запомнил, как он позднее сказал Ришелье, «что это человек высокого роста, бледный и весь в черном». Этот человек действительно был высокого роста. Его костюм, очень строгий, был черного цвета, а лицо его было даже не бледным, а скорее желтоватым. Он исчез в густой чаще, ветви которой сомкнулись за ним, когда его догнал Таванн. Виконт не вскрикнул и не сказал ни слова, он только положил руку на плечо незнакомца; тот обернулся,

пристально посмотрел на Таванна и протянул ему руку. Тогда с поляны послышался дружный рев толпы:

– Да здравствует король!

Незнакомец, не говоря ни слова, сделал Таванну знак следовать за ним. Оба молча пробирались сквозь густую чащу.

Когда они отошли на большое расстояние, незнакомец остановился и спросил:

– Что вы хотите мне сказать?

– То же, что я всегда говорю, когда счастливый случай сводит нас, – отвечал виконт. – Что я могу для вас сделать?

Незнакомец печально улыбнулся.

– Ничего, – сказал он.

– Опять ничего?

– Час еще не настал!

– Однако чего же еще вы можете ждать? Вы оказали королю одну из таких услуг, за которые ни в чем не отказывают.

– Я ничего не хочу просить теперь.

– Почему?

– Потому что, повторяю, час еще не настал.

– Я не могу понять причину, которая мешает вам действовать, – продолжал виконт после некоторого молчания. – Но так как эта причина, очевидно, существует, не мое дело ее выведывать. Скажите мне только, зачем вы убежали от признательности короля?

– Король сказал мне все, что мог сказать, и мне нечего было отвечать ему более того, что я ответил.

– Вы откладываете на будущее?

– Да, если король не забудет.

– А если король пожелает узнать, кто вы, что я должен делать?

– Не говорить ничего такого, что могло бы заставить их предположить, что вы меня знаете.

– Даже если бы это могло быть вам полезным?

– В таком случае вы будете предупреждены.

– Кем? Как?

– Вы будете предупреждены в надлежащее время и в надлежащую минуту, виконт. К сожалению, это все, что я могу вам рассказать.

Таванн всплеснул руками от нетерпения.

– Какой вы странный человек! – воскликнул он.

Незнакомец тихо покачал головой.

– Если бы вы меня знали так, как я знаю сам себя, – отвечал он, – я показался бы вам еще более странным. Не будем более говорить обо мне, – прибавил он, переменив тон.