Черный передел. Книга I - Анатолий Баюканский

Сегодня у капитана Андрейченко был отгул: дали выходной за работу в воскресенье. Наметил встречу с Наташей, но идти на свидание почему-то расхотелось. «Полковник, конечно, посвоему прав, – подумал Андрейченко, – на кой ляд ему ввязываться в дела всесильного ведомства? До пенсии – рукой подать, дотянуть бы лямку, дружков сохранить, а там… хоть трава не расти». А вот ему – капитану Андрейченко, прирожденному чекисту, есть личное дело до всех правонарушений, будь они уголовного или политического характера. Если бы судьба распорядилась так, что он стал Генеральным секретарем ЦК КПСС, то первым делом объединил бы он все силовые министерства в одно, равно как и все транспортные. Разве это не смешно, когда моряки привозят грузы, а железнодорожники не подают вовремя вагоны в порты? Когда железнодорожники доставляют эшелоны по назначению, а там эти грузы превращаются в склады на колесах. Автомобилисты-то другого министерства. А будь у всех транспортников один хозяин – другой коленкор. Вызвал бы зама по воздушному транспорту, дал указание заму по морскому флоту. И в Министерстве порядка, так бы он назвал свое ведомство, тоже все встало бы на прочные рельсы. Хозяин! Может, в какой-то иной стране нужны оппозиции, противостояния, а у нас… Крепкая рука – вот идеальный выход для России.

«Здорово я все-таки начальство озадачил, зашевелились в Москве, поди, проверяют мою версию. А ежели я вот прямо сейчас пойду на бывшую квартиру Пантюхина и самолично перепроверю данные полковника?» – Андрейченко обрадовался неожиданно возникшей мысли.

Андрейченко видел Пантюхина только на фотографии. Субботина представлял более реально, по рассказам осведомителей. Он сел на садовую скамейку прямо напротив заводского дома для отвода глаз, взял в руки газету. Надежды на успех было мало, но у молодого сыщика имелось упрямство и терпение. «Отдохну с полчасика, – убедил он себя, – пойду пообедаю, а там видно будет…»

Два часа, проведенные на скамейке и в медленном хождении по дворовой дорожке, показались капитану вечностью. И когда он твердо решил уйти, увидел человека, который не был похож ни на Субботина, ни на Пантюхина, но… явно кого-то опасался, ибо сразу же прижался спиной к стене, как бы влип в нее. Не заметив ничего подозрительного, направился к центру города, изредка применяя традиционный способ проверки «хвоста»: вставал лицом к зеркальной витрине магазина, вроде бы что-то рассматривал, а сам глядел, кто у него за спиной. Андрейченко шел следом, сам не зная почему. И вдруг, на его счастье, увидел знакомого лейтенанта из смежного отдела, тот гулял с женой и дочкой. На плече лейтенанта висел на ремешке фотоаппарат. Андрейченко подскочил к знакомому, кося глазом на удаляющуюся фигуру.

– Коля, аппарат с пленкой?

– Заряжен, а что?

– Дай мне. Позарез нужен. Всего один кадр. Я тебе скоро верну.

Человек, что вышел из дома, где жили Субботин и Пантюхин, направился к железнодорожному вокзалу. Андрейченко едва не потерял его из виду в толпе, спешащей на пригородный поезд. Иных поездов в это время не было. Наверное, капитану нужно было возвращаться, но фанатик, сидящий в нем, видимо, был сильнее его самого. Он вошел вслед за незнакомцем в вагон электрички, сел неподалеку, с таким расчетом, чтобы все время его видеть, стал изредка зевать, делая вид, что дремлет.

Через несколько остановок к незнакомцу подсел гражданин с бородкой клинышком, с дипломатом в руках. С равнодушным видом уставился в окно, казалось, совершенно не обращая внимания на соседа, но Андрейченко готов был поручиться, что эти два человека знакомы. Минут через пятнадцать человек с бородкой также внезапно вышел в тамбур, доставая на ходу пачку сигарет. Однако с «перекура» так и не вернулся. А когда поезд приостановился возле перрона, незнакомец направился к выходу… с дипломатом, которого у него прежде не было. «Чисто работают, ребятки!» – почти ласково проговорил Андрейченко, направляясь следом.

Вместе они ехали на автобусе, на предпоследней остановке незнакомец сошел и направился к стоящему рядом дому-интернату для ветеранов войны. Выйти следом Андрейченко не мог, ибо сразу бы возбудил подозрение. Но на пленке уже было несколько изображений подозрительного типа.

Автобус дошел до конечной. Водитель сделал отметку в путевом листе, вернулся в кабину. Автобус пошел в обратный путь. Андрейченко смотрел в окно, пытаясь лучше рассмотреть название дома-интерната. И вдруг… его словно током ударило. Из калитки вышел Петр Кирыч Щелочихин – директор завода «Пневматика», сел в служебную «волгу» и уехал.

«Ну и ну! – с воодушевлением произнес Андрейченко. – Тут сам Мегрэ пришел бы в восторг. Экий кроссворд!» – потер от удовольствия ладони. Дело принимало любопытный оборот.

Возвратясь в управление, капитан первым делом набрал номер телефона приемной завода «Пневматика», попросил секретаря соединить его с Петром Кирычем, намереваясь сразу же положить трубку, представился корреспондентом областной газеты.

– Петра Кирыча сегодня не будет! – холодно ответила секретарь.

– А в котором часу можно позвонить? – не унимался Андрейченко, с трудом сдерживая буйную радость.

– Он в командировке, в Воронеже! – секретарша повесила трубку.

Андрейченко очень любил ложь. Да-да, самую настоящую ложь, которая открывала наиболее верный путь к правде. Торопливо записал в блокнот все увиденное, отметил точное время происшедшего. «Вместо Воронежа Кирыч укатил в Елецк. Нелогично. А если он и правда направлялся в Воронеж? Заехал по пути в Елецк, сделав крюк в семьдесят километров? Зачем? И этот загадочный дом-интернат. Не с шефской ли помощью приезжал Щелочихин?» – на все эти вопросы нужно было получить ответ.

Но самое неожиданное ждало капитана спустя час. Ему позвонили из технической лаборатории, попросили зайти за отпечатанными снимками. Отпечатки были не ахти какие, но лицо незнакомца вышло вполне прилично. Андрейченко зашел к своему приятелю в отдел розыска. Капитан Слоним обладал феноменальной памятью на лица преступников. И едва взглянув на снимок, встрепенулся:

– Андрейченко, ты где откопал Лорда?

– Какого Лорда?

– Это же вор в законе по кличке «Лорд». Он находится в розыске.

– Слонимчик, – вскочил на ноги Андрейченко, – дай я тебя расцелую! С меня – бутылка коньяка! – и метеором выскочил из кабинета…

Центральная Россия,

Старососенск, 1984 год

Алексей Русич сегодня не вышел на работу. После бандитского нападения часто стала нагнаиваться рана, резко откликалась на перемену погоды. Чтобы немного привести себя в порядок, взял бюллетень, сидел у телевизора, перечитывал накопившиеся за неделю газеты; и когда в дверь кто-то постучал, Русич очень удивился. Гостей не ждал: Мама Зина тоже прихварывала, Анатолий Булатов, как всегда, у себя в комитете профсоюза.

– Войдите! Открыто!

– Благодарю! – На пороге появился человек среднего роста, с атлетической фигурой, несмотря на холодный май, он был без головного убора, в легком пиджачке. Серые проницательные глаза незнакомца излучали приветливость.

– Писатель Павел Субботин! – казалось, будь у него на голове шляпа, писатель обязательно снял бы ее. – А вы, если не ошибаюсь, начальник ОТК завода «Пневматика» Русич Алексей Борисович. Дома – по причине легкого недомогания?

– Верно!

– Вы – одиноки, я – одинок. Почему, думаю, не нанести визит вежливости хорошему человеку.

– Многообещающее начало. – Писатель сразу понравился Русичу. Человек без комплексов, захотелось прийти, взял и зашел.

– Неужели вы меня сразу не признали? Мы же встречались на даче у вашего директора завода.

– Да, припоминаю. Проходите, у меня кресел нет, располагайтесь на диване, с краю, середина дивана продавлена, можно получить травму от пружины. – Русич действительно припомнил молчаливого, в отличие от остальных гостей Кирыча, человека, сидящего чуть в сторонке от веселящейся компании. Даже пожалел в душе странного человека: мол, затесался в чуждое стадо.

– А у вас, прямо скажем, небогато. – Бесцеремонно оглядел обстановку.

– Я хочу попасть в рай, – улыбнулся Русич, – в Библии сказано: «Легче верблюду пролезть в игольное ушко, нежели богатому попасть в царствие небесное».

– Попадание в десятку.

– Прошу присаживаться! Чем обязан посещением?

– Может быть, предложите чашку чая?

– Если есть заварка! – не смущаясь, ответил хозяин и стал искать что-то в ящиках стола, потом вышел на кухню.

Субботин огляделся по сторонам, достал из кармана крохотный приборчик, похожий на ириску, ловко прикрепил к деревянной планке старого кресла, легонько прижал. Это подслушивающее устройство не имело аналогов. Когда кто-то попытается его снять, оно превратится в использованную жевательную резинку и будет с брезгливостью выброшено.