Черный передел. Книга I - Анатолий Баюканский

– Генерал! – вскипел Петрушанский. – Вы что, хотите загреметь за решетку? Я лично прибыл сюда по поручению группы лиц, заинтересованных в том, чтобы вы и впредь оставались не только на свободе, но и при высокой должности. Меня-то вы хорошо знаете по совместной работе.

– Провокация? – Ухтомский поднялся. – Я вызову охрану!

– А вы не любите проигрывать. – Человек с болезненным лицом протянул Ухтомскому клочок бумаги. – Почерк генерала армии Цвигуна помните? Читайте.

«Дорогой друг! – прочел Ухтомский. – Людям, которые приедут к тебе, полностью доверяй. Отдай бумаги, они будут сохранены. Меня ты не знаешь, понял. Это на всякий случай. Лежу в больнице, в „кремлевке“. Действуй быстро. Твой Цвигун».

– Что же вы сразу не сказали? – Генерал Ухтомский облегченно вздохнул. Оказывается, это люди из окружения Щелокова и Цвигуна, которые планировали прибрать к рукам власть в стране, пользуясь поддержкой Генсека. Сейчас все должны затаиться на время, «лечь на дно». А бумаги… Это – протоколы тайных бесед, стенограммы планов, намеченных в будущем, списки лиц, подлежащих устранению, естественно, все они закодированы, обозначены тайнописью. – Зачем было друг друга нервировать? Идемте со мной!

Ухтомский повел неожиданно нагрянувших гостей в подвальное помещение. Здесь размещался цокольный этаж дачи. Ухтомский втиснулся в узкую кладовку, принялся колдовать с неким крохотным механизмом, издававшим едва слышный тикающий звук. Приезжие переглянулись: тайник был заминирован, в любой момент генерал Ухтомский мог с помощью дистанционного управления взорвать и тайник, и весь дом. Через какое-то время из стены выдвинулся продолговатый металлический ящик, похожий на личные банковские сейфы. Ухтомский набрал код, плоская дверца открылась. Все бумаги были с грифом «совершенно секретно».

– Вы сильно рисковали, храня дома эти мины замедленного действия, – заметил Петрушанский.

– Теперь пришла очередь рисковать вам! – Генерал передал гражданскому папку. – Возьмите, так приказал товарищ Цвигун. Надеюсь, ваши тайники понадежнее моего…

– Вы, товарищи, поезжайте по известному адресу, – сказал полковник Петрушанский, – я еще обязан кое-что уточнить с генералом. Желаю удачи.

– Да, будьте здоровы! – Гражданский с болезненным лицом невольно сделал движение, будто прикладывал руку к воображаемой фуражке. – Мы в Москву!..

Проводив автомашину с посланцами генерала Цвигуна, Ухтомский почувствовал недомогание, видимо, от нервного напряжения, и впрямь подскочило кровяное давление, закололо в висках. Петрушанский помог генералу лечь на диван.

– Вы, случайно, не отравили меня, полковник? – слабо улыбнулся Ухтомский.

– Вас нет! – загадочно ответил Петрушанский.

– Откровенно говоря, не могу понять: зачем Цвигуну эти саморазоблачающие бумаги? Это же мины, на которых он сам взлетит на воздух. – Не стал продолжать: в списках фигурировали еще с десяток имен высших чинов КГБ и MBД. Однако… Цвигун был вторым человеком в тайном сговоре, приказ его не выполнить было невозможно.

– Зря вы так близко к сердцу воспринимаете происходящее. – Петрушанский присел рядом с генералом. – Все будет, как говаривают англичане, полный «хок-кей!»

Черная «волга» шла по мокрой дороге, не снижая скорости. Миновала поселок Красная Пахра, выкатила на бетонку. Возле закрытого шлагбаума притормозила. И вдруг… из-за груды мокрых шпал раздались автоматные очереди, в мгновение ока изрешетившие весь кузов «волги» Пули попали в бензобак, машина вспыхнула и взорвалась…

В старинный российский городок Елецк писатель Субботин поехал с двойной целью – удовлетворить любопытство, навеянное слухами и гневными газетными публикациями, и, если удастся, попробовать установить дружеский контакт с тремя братьями, носящими символическую фамилию Перегибщиковы. Как писали газеты, братья слыли в городке «бунтовщиками», «антисоветчиками», но главное, что взволновало областные и городские власти, создали собственную Автономную Республику под названием «Спарта». В этой Республике ввели совершенно отличные от советских порядки, призвали парней в спартанскую гвардию, ввели Конституционный суд чести, знамена, знаки отличия, звания и ордена. Елецк считался рассадником хулиганства и бандитизма, ибо парням заняться было нечем. В городе имелся Дом культуры, два спортивных зала, танцплощадка и стадион, по которому гуляли куры с петухами да носились бездомные собаки. Отныне вся местная шпана дружно потянулась в «Спарту», причем специальная комиссия принимала пацанов, в основном стоящих на учете в детской комнате милиции. Поговаривали также, что в Елецк родители стали привозить своих чад, которых уже не принимала ни школа, ни милиция, ни общество. Христом Богом просили братьев Перегибщиковых «дать им жить спокойно, взять под крыло сыновей-бандитов».

…Сойдя с пригородного поезда, Субботин, к своему удивлению, обнаружил на вокзале и прилегающей пыльной площади огромную толпу молодых накачанных парней. Играл духовой оркестр, жалась к стенам вокзала милиция. Не сразу понял, что тут за торжество. И вдруг увидел любопытную, не характерную для советского общества картину: из вагона выносили на руках цыганистого вида паренька. Раздались крики «ура», взлетели вверх кепки и вязаные шапочки. Все вокруг забурлило, закипело. Привокзальная площадь также откликнулась восторженным гулом. Недоумевая, Субботин стал протискиваться сквозь толпу, некстати вспомнив мудрое изречение: «Если тебя несут на руках, не радуйся, возможно, процессия направляется на кладбище» Наконец-то понял, в чем дело: «Слава Виталику Збойнову – чемпиону мира по самбо!»

– Скажите, товарищ капитан, что тут происходит? – спросил Субботин офицера милиции, который робко жался к дверям вокзала.

– Слепой, что ли? – недоброжелательно ответил страж порядка. – Цыганенка встречают!

– Отвечайте по существу, – посуровел Субботин, – я из управления!

– Из управления? – Лицо капитана сразу стало доброжелательным. Наклоняясь к лицу Субботина, прошептал: – «Спартанцы» дурью маются. Горком партии запретил нести цыганенка по городу на руках, движение транспорта нарушается, а им указ не указ.

– А милиция для чего?

– Попробуй-ка, сунься! Их под шестьсот, а нас…

На следующий день, когда страсти в городе несколько поутихли, Субботин, буквально раздираемый любопытством, отыскал «президента Спарты» – почти квадратного вида мужика лет под пятьдесят, стал знакомиться, назвался писателем, бывшим самбистом-каратистом. Сидевшие в кабинете «генералы» переглянулись.

– Какой разряд имели? – спросил «президент».

– Первый, – на всякий случай ответил Субботин. На самом деле в спецшколе Ассоциации он получил четвертый дан и черный пояс дзюдоиста, борца Фу, и. знавал кое-что похлеще, чем самооборона без оружия.

– Сможете сладить с нашим перворазрядником по самбо? – хитро прищурился «президент». – С юношей. Вы-то уже в зрелых летах. Покажите мастерство. Даже если проиграете, «Спарта» будет вашим другом.

– А если выиграю? – В Субботине вскипели сразу два чувства: азарт и обида. Его посчитали достойным только для первого юношеского разряда.

– Мы введем вас в состав генерального штаба, – не задумываясь, ответил «президент» – Правильно я говорю, товарищи генералы?

«Генералы» заулыбались, закивали головами.

– Согласен! – Субботин скинул пиджак. – А формочка для меня найдется?

– В «Спарте» есть все! – заявил «президент»…

Зал борьбы очень удивил Субботина. В нем были три вполне профессиональных мата, стены увешаны таблицами различных видов восточных и русских единоборств. Свет лился сквозь стеклянную крышу. «Генералы» расселись на низенькие скамейки вдоль стен. Позвали парня-крепыша лет семнадцати. Субботин глянул на него и отрицательно закивал головой.

– А посильней противника не найдется?

– Посильней? – удивился «президент» Перегибщиков. – Да это наша главная надежда, чемпион зоны. Клянусь вам, против него и минуты не продержаться.

– Уговорили! – заулыбался Субботин, мысленно прикидывая, как бы не выдать себя, потянуть время. Однако самоуверенный вид парня, наглый взгляд и, особенно, тихая реплика: «Счас, дядя, я из тебя вертушку сделаю», заставили Субботина прекратить игру. Не прошло и пяти секунд, как «чемпион», кряхтя, поднимался с мата, ожесточенно крутя бритой головой. Встал в стойку.

– Случайно нарвался! Давай еще! Я счас тебя всерьез уделаю!

И опять «чемпион» взлетел в воздух по крутой дуге, приземлился на спину, чего никто из «генералов» не ожидал. Глаза парня побелели от ярости, но «президент», не желая ввергать ученика в полный позор, хлопнул в ладоши.

– Хорош! Иди, гуляй, Ванька!..

– Может, попробовать с чемпионом России? Или с цыганом? – нахально заулыбался Субботин.