Пирамида - Джеймс Роллинс

— Немного прокатимся, профессор. Приятных снов.

Генри обмяк, напоследок успев заметить на шее Карлоса серебряный крестик. Он уже видел такой же — на мумифицированном монахе.

Доминиканский крест!

Прежде чем профессор задумался над новой загадкой, его обволокла темнота.

День четвертый

Некрополь

Четверг, 23 августа, 7 часов 45 минут

Пещеры

Анды, Перу

Сэм проснулся на каменном полу оттого, что кто-то толкнул его ногой в бок. И что теперь? Недовольно простонав, он откатился от костра и увидел стоящего рядом Нормана. Тот пристально вглядывался в темноту некрополя. Фотограф закончил последнюю ночную вахту. Хотя беглецов отделяла от армии тарантулов пещера с летучими мышами, никто не хотел рисковать.

— В чем дело? — сонно спросил Сэм и потер глаза.

После вчерашних забот и чуть не доконавшего всех купания в ледяной воде ему хотелось провести еще полдня возле теплого потрескивающего костра. Даже источаемый запах подгорелой корицы казался довольно приятным, если учесть, что именно пошло на растопку. Из костра сквозь огонь смотрел обуглившийся череп.

— Зачем разбудил?

Норман не сводил глаз с полутемных захоронений инков.

— Светлеет, — наконец произнес он.

Сэм нахмурился.

— Что ты такое говоришь? Неужели кто-то подбросил в огонь еще одно бревно?

Он перевел взгляд на три мумии, поленницей сложенные поблизости.

Норман обернулся, держа в руке экспонометр.

— Нет. Пока дежурил, я снял несколько показателей. Начиная с пяти утра прибор регистрирует увеличение яркости. — Очки Нормана отражали огоньки костра. — Знаешь, что это значит?

Сэм слишком устал, чтобы задумываться, по крайней мере без доброй кружки кофе. Он сел.

— Да говори уже.

— Рассвет, — произнес Норман так, словно это все объясняло.

Сэм бросил на него выразительный взгляд. Норман вздохнул.

— Похоже, ты, Сэм, и впрямь не жаворонок.

К этому времени зашевелились и остальные.

— Что случилось? — спросила Мэгги, широко зевая.

— Да вот, загадки разгадываем, — ответил Сэм.

Смерив его взглядом, Норман повысил голос.

— Мой экспонометр регистрирует усиление освещенности.

Мэгги выпрямилась.

— Правда?

Она посмотрела на чернеющую за костром пещеру.

— На всякий случай я подождал пару часов. Не хотелось обнадеживать зря.

Сэм, одетый в одни брюки, с трудом поднялся на ноги. Его жилетка все еще сушилась возле огня.

— Не считаешь же ты...

Мэгги с волнением перебила его:

— Возможно, Норман прав. Если с наступлением утра показания увеличиваются, значит, сюда проникает свет. — Она похлопала Нормана по спине. — Ей-богу, где-то рядом есть выход!

Ее слова наконец дошли до Сэма. Выход!.. Юноша подошел к Мэгги и Норману.

— А ты уверен, что прибор не фиксирует просто внезапные вспышки пламени?

Норман хмуро смотрел, как, обходя костер, к ним приближаются Ральф и Денал.

— Уверен. — Фотограф поднял прибор. — Он точно улавливает солнечный свет.

Удовлетворенный этим заключением Сэм кивнул. Норман далеко не глуп. Сэм искоса взглянул на темную пещеру. Языки пламени лизали стены и отражались от гигантской золотой статуи в центре некрополя.

— Тогда давайте выясним, откуда этот свет. Сможешь отследить его источник своим прибором?

— Попробую, — проговорил Норман. — Если заслонить его от огня и увеличить диафрагму... — Он пожал плечами.

Казалось, Ральф наконец пришел в себя после вчерашних мытарств.

— А что, если мы с Норманом обойдем лагерь и попробуем определить, с какой стороны самые высокие показания? — предложил он. — Тогда станет ясно, откуда начинать.

Фотограф молчал, и Сэм нетерпеливо подтолкнул его локтем:

— Норман?

Тот смотрел на стену мрака, встающую за пределами костра. Похоже, этому хрупкому юноше не очень понравилась идея Ральфа.

— Может, что и выйдет, — неохотно согласился он.

— Хорошо. — Сэм потер руки и продолжил: — Пока вы разведываете, мы свернем лагерь. Захватите фонарик. Можете включать его, когда будете снимать показания. Только поаккуратнее: садятся батарейки.

Ральф взял фонарик и пару раз щелкнул кнопкой.

— Постараемся.

Норман взглянул на огонь, затем снова посмотрел в темноту.

— Нам лучше поторопиться. Вдруг солнце уйдет за тучу или что-нибудь в таком роде.

Противореча самому себе, он все еще колебался. Сэм заметил, что фотографа что-то беспокоит.

— В чем дело?

Норман покачал головой.

— Все нормально. Так, дешевых триллеров насмотрелся.

— Ну и?..

— Разделение группы. В фильмах ужасов именно тогда убийца начинает расправляться со студентами.

Сэм засмеялся, уверенный в том, что фотограф отпускает очередную шутку, однако Норман не улыбался.

— Не думаешь же ты всерьез...

Неожиданно в костер врезалось что-то огромное. Из огня вылетели горящие кусочки ткани и костей и затрещали на каменном полу. Повалил дым. Группу грозила поглотить темнота. К счастью, огромная головня угодила прямо на сложенные поблизости мумии и зажгла их, возвращая свет. По стенам захоронений заплясали тени погребальных огней.

Сэм завертелся на месте, увлекая за собой Мэгги. Посреди останков их первого кострища лежала квадратная глыба — очевидно, вытесанный из гранита блок одной из построек. Сэм поднял голову, но не увидел никакого карниза в том месте, откуда упал огромный кирпич.

Мысли Сэма озвучил Ральф:

— Это не случайно.

Алабамский футболист включил фонарик и направил его луч в темноту, куда не проникал свет от костра.

— Возьми винтовку, — приказал Сэм. — Скорее.

Ральф кивнул, передал фонарик Норману и забрал прислоненное к каменной стене оружие. Сэм нагнулся и достал вычищенный и высушенный винчестер. Мэгги держалась рядом с Сэмом, Денал — возле нее.

Из-за треска сухих костей в костре ничего не было слышно. Тем не менее Сэм ощущал вокруг какое-то движение. В огне танцевали тени, а некоторые островки темноты как будто скользили. Что-то надвигалось.

— За нами пришли духи, — пробормотал Денал.

Мэгги обняла мальчика за плечи, но спорить никто не стал. На фоне огня вырисовывался полный теней некрополь, готовый оживить самые жуткие кошмары.

Однако то, что по нему двигалось, оказалось гораздо хуже.

Норман выхватил лучом фонарика один из крадущихся силуэтов. На секунду тот застыл, будто освещенный фарами олень. Бледный, как пауки-альбиносы, зверь стоял на двух ногах, голый, сгорбившийся, и опирался на длинную мускулистую руку. Сэм поначалу принял его за обезьяну; однако существо было совершенно голое, без каких-либо следов шерсти.