Стормберги - Лиза Марклунд

Викинг повторил слово в слово все то, чему научила его Алиса: что в тот день он был расстроен и подавлен, поскольку оплакивал мать, еще не до конца осознавая ее уход. От того, что кто-то распоряжался ее вещами, горе становилось таким очевидным и невыносимым. Он чувствовал себя тогда таким беспомощным и одиноким, и он так сожалеет, что обидел Юсефин, ведь она только хотела помочь…

Невестка выпустила из рук большую ложку и обняла его обеими руками.

– Конечно же, я все понимаю, – прошептала она. – Я не сержусь.

«Свое поведение здесь явно никакому анализу не подвергалось», – подумал Викинг, обнимая ее.

– А это Эрлинг, – сказал он, подводя к ней за руку дядю.

Юсефин с ходу обняла и его тоже. А потом пригласила всех за стол и подала спагетти.

– Ты решил, что будешь делать с обручальным кольцом? – спросила она, когда они доели десерт.

– Да, – коротко ответил Викинг.

Кольцо он отдал Алисе, но об этом ничего не сказал.

Они перешли в гостиную. Майя заснула, Эллиот играл в игру на планшете. Эрлинг стал рассказывать о прежней жизни в Лонгвикене и Мессауре. И Юсефин, и Маркус слушали с неподдельным интересом.

– Но как же ты мог совсем перестать общаться с родней, оставшейся на севере? – спросила Юсефин.

Эрлинг сглотнул.

– Говори как есть, – сказал ему Викинг. – Что вы поссорились из-за денег.

Эрлинг покосился на него.

– Когда Лонгвикен был выкуплен фирмой «Ваттенфаль», полученное предстояло поделить, – продолжал Викинг. – Папа Густав имел определенное мнение, как следует поступить. Они с мамой построили себе дом и оставили за собой охотничий домик рядом с водопадом Тэльфаллет. А вы с Турдом основали свою транспортную фирму.

Эрлинг кивнул.

– Ужас, как глупо, – сказала Юсефин, – что вы, родные братья, разошлись из-за такой ерунды.

– Да уж, – сказал Эрлинг.

– Еще кофе?

– С удовольствием, – ответил Эрлинг. – А мороженое осталось?

Сив сидела на скамейке у могилы Гуннара. Принесла с собой сидушку, чтобы не испачкать пальто. Погода улучшилась, по небу плыли облака, похожие на сахарную вату.

Викинг сел рядом с ней. Гуннар умер от рака простаты осенью 2014 года, в возрасте семидесяти семи лет. Памятник был черный и прямоугольный, из отшлифованного гранита. Надпись шрифтом «хельветика» выбита на глубину в пять миллиметров – это означало, что за памятником не надо ухаживать: текст будет вполне читаем и через несколько сотен лет. Все это Викинг знал, потому что образцом при выборе послужил памятник на могиле Густава. Справа было оставлено место для Сив, когда она умрет.

ЮХАНССОН

ГУННАР ЭВЕРТ

Род. 28/10–1934

Ум. 15/11–2014

– Кажется, это было вчера, или уже прошла целая вечность, – сказала Сив. – Ты веришь в Бога, Викинг?

– В которого из них? – спросил Викинг.

Сив улыбнулась.

– У вас с Гуннаром были тайны друг от друга? – спросил Викинг, и лицо старой женщины снова посерьезнело.

– Ясное дело, – ответила она. – По крайней мере у меня. Скрывал ли Гуннар от меня что-то, я не знаю. Но если даже и так, то в том и была суть – чтобы я не узнала.

Он кивнул.

– У Карин было много тайн, – сказал он.

Сив кивнула.

– И у Густава тоже.

Ларс-Ивар Пеккари был похоронен на том же кладбище, но Викинг не помнил точно, где именно. Тот пережил Густава на десять лет, умер в 1998 году.

– Памятник Карин готов, – сказал Викинг. – Ты его видела?

– Да что ты говоришь! – воскликнула Сив. – Мы должны пойти посмотреть.

Они медленно тронулись по тщательно расчищенной дорожке к захоронениям 1980-х, Сив – опираясь на роллатор. Викингу пришлось искать – он практически никогда не ходил на могилу отца, но наконец нашел. Имя мамы было чернее и отчетливее, чем имя папы. Камнетес доставил памятник утром того же дня.

Они уселись на скамью неподалеку. Викинг смотрел, как солнце отражается в блестящей поверхности гранита.

– Ты можешь рассказать мне о Карле? – попросил он.

Сив громко сглотнула.

– Что ты хочешь знать?

– Насколько близко они общались?

Сив долго перебирала пальцами край пальто.

– Карл и Карин вместе выросли. В Лонгвикене – об этом тебе, наверное, известно? В Мессауре они были неразлучны, но после изнасилования все изменилось. Он уехал и больше не вернулся.

Викинг кивнул.

– Карин так тосковала по нему, – сказала Сив. – И эта тоска не проходила. Но вот однажды на Рождество она получила открытку с номером телефона. Номер был в Хельсинки. Помню, как она плакала от счастья.

– Карл переехал в Финляндию?

– Лонгстрёмы говорили по-фински. Аделина, мать Большого Нильса, родилась в Рованиеми. Она покоится вон там, – сказала Сив, указывая на следующий ряд могил.

Викинг помог ей подняться на ноги.

АДЕЛИНА ЛОНГСТРЁМ

Род. 12/12–1885

Ум. 6/08–1983

– Бог ты мой, – воскликнул Викинг, – ей было девяносто семь лет?

– Все Лонгстрёмы доживали почти до ста.

Проработав всю жизнь в церковной канцелярии, она знала это лучше кого бы то ни было.

Они нашли скамейку в стороне. Перед ними чуть наискосок возвышался памятник на могиле Хильдинга и Агнес Стормбергов.

– Каким счастьем для Агнес стал переезд в Стентрэск! – сказала Сив. – Она до конца своих дней радовалась центральному отоплению и горячей воде из крана.

– Стало быть, мама и Карл встречались? – спросил Викинг. – Когда она была замужем за папой?

Сив кивнула, не поднимая глаз.

– Помнишь те конференции, на которые она ездила?

– На повышение квалификации?

– Не только.

Викинг закрыл глаза.

«Мама вернется в четверг вечером, веди себя хорошо, слушайся папу, пока меня нет…»

– В начале 1970-х они начали встречаться более регулярно, Карл перебрался в Мальмё, работал на верфи «Кокумс».

Викинг кивнул. Срок давности на ограбление в Калтисе вышел в 1972 году. Карл уже не находился в розыске.

– Помнишь, Карин училась один семестр в Лунде? – сказала Сив. – Осенний семестр 1973 года, после которого она получила диплом магистра.

Теперь, когда она упомянула об этом, он вспомнил – ему было лет десять – одиннадцать. Агнес на несколько месяцев переехала к ним, еще более ворчливая, чем обычно. Вскоре после этого она умерла – когда же это было? Он посмотрел на их памятник, но не мог разобрать год ее смерти.

– Тогда-то она и забеременела Свеном, – сказала Сив.

Викинг уставился на нее.

– Так она жила с Карлом, пока была в Лунде?

– Ездила туда из Мальмё. Дипломную работу она делала в Стентрэске, ей пришлось съездить в университет лишь пару раз в течение весеннего семестра.

Викинг встал, прошелся вокруг скамейки, снова сел.

– Карл знал, что она беременна? Что ребенок от него?

Снова опущенные глаза, чуть заметный кивок.

– Но почему? – спросил Викинг. – Почему они не жили вместе, почему он не переехал сюда?