Бокс-офис - Владимир Прягин

на городском вещании я продержался лишь две минуты. Там обсуждались выборы мэра, предстоящие в середине весны, и двое обозревателей обсуждали, кто из кандидатов имеет шансы. Вдумчиво обсуждали, с цифрами по итогам опросов. Чувствуя, как тяжелеют веки, я торопливо переключился.

Телекомпания, окучивавшая весь остров, вела прямой репортаж с зимнего курорта, который расположился к югу от Нью-Пасифик, в отдалении от побережья. Там шёл этап кубка мира по горнолыжному спорту. Горы не то чтобы поражали размерами — километра два в высоту, пожалуй. Но снег на склонах ещё лежал, а лыжники выписывали зигзаги. Среди участников был чувак из Империи, судя по мелькнувшей в кадре таблице, но я его не дождался, ушёл на другой канал.

У американских вещателей оказалось повеселее. На обоих каналах шли сериалы, но совершенно разные.

Минут десять я наблюдал за буднями шерифа на Среднем Западе, в крошечном городке, где все друг друга знают. За это время шериф сделал выговор своему недотёпистому помощнику, пофлиртовал с хозяйкой цветочной лавки, после чего сел в автомобиль и поехал на выселки, чтобы приструнить там местного дебошира.

Пока он ехал, я переключился на соседний канал — и там залип надолго.

Шёл фантастический сериал «Варп-трасса», стартовавший в прошлом году. Я про него читал ещё в Петербурге, но там его не показывали. Сочли легкомысленным, вероятно. Ну, или, может, слишком долго телились и просто не успели ещё купить.

В сериале показывали экипаж звездолёта, исследующего закоулки Галактики. Звездолётчики в каждой серии натыкались на обитаемые планеты или корабли других космических рас, вступали в контакт, изучая местные культурные тонкости. Инопланетяне были антропоморфны, разве что грим у них выглядел гротескно, а для пущего эффекта на лицах поблёскивали чешуйки или темнели крапинки.

Экипаж с Земли был международный, бортинженер носил фамилию Тургенев. А навигатором выступала роскошная чернокожая африканка, изящно-гибкая, как пантера. Другие звездолётчицы тоже были как на подбор, с волнующими изгибами и длинными ножками. Особенно мне понравились их форменные платья — короче, по-моему, чем у Коллинз на нашем интервью. Мужчины же в экипаже были подтянуты, гладко выбриты и серьёзны.

Всё это напоминало телеспектакль с картонными декорациями — но при этом по-своему завораживало, и я с готовностью принял предложенные условности. Улыбался невольно, слушая наивные диалоги, но продолжал смотреть, не переключаясь.

Сам не заметил, как промелькнули две серии, и вздохнул с сожалением, когда вместо них началась какая-то викторина. Подумал — всё-таки попадаются сериалы, в которых есть свой особый шарм. Да, это, наверное, не кино в полном смысле слова, но иногда приходит черёд таких вот неторопливых историй, без трюков и спецэффектов…

Перед телеэкраном я провалялся весь вечер. И весь воскресный день.

На улице было сыро, висел туман. Поглядывая в окно, я выпил несколько кружек сладкого кофе, доел большую пачку печенья и этим ограничился.

В общем, за неполный уик-энд мозги слегка отдохнули после съёмочной гонки. Перезагрузились, как выразился бы Джеф.

С понедельника народу на студии стало меньше — наши актрисы теперь работали со звукорежиссёром на «Сильвер Форест». Розанна, как могла, совмещала это со съёмками натурного фильма.

Йенс обрабатывал отснятые кадры, советуясь со мной иногда. Мы сделали титры — бледно-голубые на чёрном фоне, едва заметно мерцающие. Шрифт подобрали выразительный, но без украшательств.

Со звукорежиссёром я пообщался тоже. Мы обсудили звуковые эффекты, когда Ребекка использует воздушную плеть, а над морем появляется мерцающий шов в пространстве. В первом случае выбрали сухой шелест, как метлой по асфальту, во втором — что-то вроде треска электрического разряда. И ещё договорились, что будет низкий, чуть слышный гул, нагнетающий напряжение перед экшн-сценами.

Джессика побывала на своём собеседовании. Ей предложили трёхмесячную стажировку с июня, а с сентября в случае успеха — должность в отделе, который занимался контактами с Карибским бассейном.

По просьбе Сон-Хи я несколько раз созванивался с Москвой насчёт фестиваля, уточнял организационные моменты.

Когда мне было нечем заняться, я читал прессу, трепался с Джефом и лениво просматривал присланные сценарии.

Так продолжалось всю неделю.

В пятницу Йенс показал итоговый визуальный материал. Хотя в павильоне не было звука, погони смотрелись мощно. Там то и дело менялись ракурсы, которые при стандартной съёмке были бы попросту невозможны. Камера, например, пролетала под днищами несущихся глайдеров.

Все остальные сцены были обработаны тоже. И даже диалоги в помещениях не смотрелись теперь статично.

— Класс, — сказал я. — Переснимаем на плёнку.

На мониторе я поставил курсор в самое начало.

Но экран не протаял.

Мы переглянулись молча. Джеф выключил машину, снова включил.

С минуту ничего не происходило, затем на экране прорисовались мутные очертания побережья, как будто в туманной мороси.

Мы боялись дышать.

Картинка вроде бы начала улучшаться, но очень медленно, почти незаметно. Минута. другая, третья. Казалось, в машине заедают какие-нибудь заржавевшие шестерёнки.

— Так ещё, по-моему, не было, — шепнула Сон-Хи.

— Так медленно — впервые, — подтвердил Джеф вполголоса. — Заряд уже почти на нуле, насколько я понимаю…

Прошло ещё минут десять.

Мы извелись, но всё же дождались.

Красочная картинка восстановилась — маяк на фоне заката.

Не тратя время на разговоры, я кивнул Йенсу и запустил воспроизведение. Он включил плёночную камеру.

Пока он переснимал, мы сидели молча, все семьдесят девять минут. Я чувствовал, как колотится сердце.

Прошли финальные титры.

— Снято! — констатировал Йенс, выключая камеру.

И экран погас.

Глава 21

Плёнку с готовым фильмом Сон-Хи сразу повезла на отцовскую киностудию. В павильоне остались Джеф, Йенс и я.

— Ещё заработает, как считаете? — спросил Йенс, кивнув на потемневший экран. — Попробуем ради эксперимента?

— Вообще любопытно было бы, — сказал я. — У нас ведь в запасе ещё одна заготовка, картинка с каким-то городом. В прошлый раз она была тусклая. Теперь, по идее, должна раскраситься, если заряд остался.

— В ближайшие дни ничего не трогаем, — сказал Джеф, выключив машину. — Пусть постоит хотя бы до понедельника. Потом глянем.

— Тоже правильно, — сказал Йенс. — Да я и не рвусь особо, спросил для галочки. Меня эта возня за компьютером уже, если честно, заколебала. Сначала был восторг полный, но постепенно стало надоедать. Да, технически здесь возможностей больше, но эта писанина целыми днями… Нет ощущения, что я действительно оператор. Скучаю по нормальной работе, когда натура вокруг реальная. Когда смотришь в видоискатель, катишься на тележке и всё такое.

— Если начнём-таки третий фильм, — спросил я, — продолжишь с нами работать?

— Не знаю, Дмитрий. Мне нужна пауза в любом случае, неделька-другая. Если за это время нормальных предложений не будет, то поглядим. Но не обещаю.

— Ладно, позвоним