Трудно отпустить - Кристи Бромберг

Каждое место, к которому Хантер прикасается, которое он царапает щетиной, болит, горит и жаждет его.

Мы – смесь прикосновений и поцелуев, – спотыкаясь, направляемся к кровати. По дороге Хантер избавляется от боксеров. Пока он расстегивает мой бюстгальтер, я стягиваю трусики.

Прошлым вечером я солгала.

Когда дело касается Хантера, мне плевать на утонченность. Я забочусь только о том, как он сжимает меня в объятиях, как двигает бедрами, кусает и скользит внутри меня членом.

Мое тело вибрирует, когда он мнет мою грудь, бедра, задницу.

– Деккер, – стонет Хантер, припадая губами к соску, и я сотрясаюсь от напряжения, с которым он произносит мое имя. Сжав в кулак мои волосы, Хантер вынуждает меня запрокинуть голову и посмотреть ему в глаза, когда он выпрямляется в полный рост.

Я возбуждена, и секунды, которые мы тратим впустую, пока он смотрит на меня, пока его взгляд блуждает по каждому дюйму моего тела, вызывают у меня желание протянуть руку и взять желаемое.

Я открываю припухшие от поцелуев губы, чтобы попросить уничтожить меня самым восхитительным образом, но что-то во взгляде Хантера подсказывает, что он нуждается в этом так же сильно, как я… но совсем по другим причинам.

– Повернись, – приказывает он, и я повинуюсь, затаив от предвкушения дыхание.

Положив руку мне на талию, он притягивает меня к себе так, что ягодицами я соприкасаюсь с его бедрами и ощущаю неоспоримую твердость его члена, упирающегося мне в поясницу. Свободной рукой он убирает волосы с моей шеи и царапает зубами кожу, пока вторая рука опускается между бедер.

– Мать твою, Декк. Ты… – Он прокладывает дорожку поцелуев от плеча до шеи. – Эта сладкая киска. – Коленом Хантер раздвигает мои бедра и скользит пальцами к центру. – Я собираюсь оттрахать ее. – Он раздвигает лепестки и стонет, обнаружив, какой влажной я стала из-за него. От этого стона у меня твердеют соски. – Пальцами. – Хантер прижимает их ко мне, и я содрогаюсь в предвкушении следующего прикосновения. – Языком. – Он проводит им по моей ушной раковине, пока не скользит внутрь, и я, пораженная сочетанием жесткой щетины и теплого языка, ахаю. – А потом и членом. – Рукой Хантер вставляет свое достоинство между моих ягодиц, и моя киска сжимается вокруг его пальцев.

Мое тело напряжено, потребность достигла апогея, а желание танцует мурашками по коже.

Хантер снова обхватывает мой затылок.

– Скажи, что готова. Скажи, что хочешь меня. Попроси оттрахать тебя, – рычит он мне в ухо.

Но я не произношу ни слова, потому что медленная великолепная пытка, которую он продолжает, нажимая на чувствительные точки, спрятанные между моих бедер, лишает дара речи. С новым движением его пальцев я закидываю голову ему на плечо и стону.

– Хантер. – Его имя – долгая, протяжная мольба не останавливаться и дать мне то, чего я так хочу.

– Я знаю это тело. Знаю, что тебе нужно. Ты такая мокрая, – стонет он. – Я хотел тебя с того самого момента, как увидел. А теперь наклонись.

Когда я делаю так, как было велено, у меня ускоряется пульс. Он ласкает мои бедра, прежде чем скользнуть по моей щелке, позволяя прохладному воздуху коснуться чувствительной плоти.

Хантер хмыкает, и этот гул одобрения, желания, собственничества наполняет комнату и возбуждает даже больше, чем его прикосновения.

Я в нетерпении приподнимаюсь на локтях, но вздрагиваю, когда чувствую мягкое прикосновение его языка к клитору. Он останавливается, чтобы погрузиться в мой центр, а после движется вверх по напряженному ободку мышц, пока не возвращается к тому месту, с которого начал.

Хантер намеренно медлит. Из-за этой мучительной пытки я извиваюсь и раздвигаю ноги, чтобы позволить ему овладеть той частью меня, которую он только захочет. Я принадлежу ему.

Целиком и полностью.

– Пожалуйста, – умоляю я.

Единственным ответом служит смешок, с которым Хантер отстраняется от меня. Я вскрикиваю, когда он шлепает меня по заднице.

Но, когда я слышу характерный треск упаковки, жжение и боль проходят. Хантеру требуется мгновение, прежде чем он проводит головкой члена по моей щелке.

– Святые небеса, Деккер, – стонет он, медленно входя в меня.

Чувствуя сладчайшее жжение, мои мышцы сопротивляются, пока не разогреваются, не принимают его и не напрягаются от наполненности. Теперь мой стон заполняет комнату. Я приказываю Хантеру двигаться. Я шевелю задницей, чтобы показать ему, что готова.

Обхватив мои бедра руками, Хантер входит в меня размеренными, контролируемыми толчками.

Каждый из них – медленное соблазнение нервных окончаний.

Атака моих чувств наилучшим из всех возможных способов.

Каждый толчок все больше приближает его к тому, чтобы потерять контроль.

Я чувствую, как он подходит к финишу, так же отчетливо, как чувствую приближение собственного оргазма.

Хантер крепче сжимает мое плечо. Его толчки становятся сильнее, шлепки бедер громче. Звуки, которые он издает, – более гортанными, более невнятными.

Все это возбуждает меня так, как никому никогда не удавалось, но я выкидываю эту мысль из головы и просто наслаждаюсь моментом. Туманом удовольствия. Ощущениями, которые вызывает во мне Хантер.

Я просовываю руку между бедер и провожу пальцем по клитору. То, как его член натягивает меня изнутри. То, как я дразню себя пальцем. Хриплый стон, когда Хантер произносит мое имя. То, что он предоставляет мне шанс чувствовать, существовать, отдаться его воле.

Это такое пьянящее, мощное чувство. Хантер позволяет моему телу воспарить и испытать боль, пока ощущения не достигают такого апогея, что мне остается только закрыть глаза, склонить голову и отдаться этому.

Мое тело взрывается, раскалывается на миллион кусочков, когда оргазм поражает каждый мой нерв, каждую мышцу, все мое существо. Мои бедра дергаются.

– Давай же.

Я сжимаю одеяло.

– Кончи для меня, Декк.

Я вскрикиваю, когда мое тело напрягается от удовольствия, а затем с облегчением расслабляется. Внутри разливается столько тепла и блаженства, что колени подгибаются, но продолжающий входить в меня Хантер приподнимает мои бедра. Он выжимает из меня каждую каплю удовольствия и только потом ускоряет темп.

Я все еще окутана дымкой, оставшейся после оргазма, все еще пытаюсь отдышаться и собраться с мыслями, но не успеваю этого сделать, потому что Хантер кончает.

Он прижимается ко мне бедрами и изливается внутри меня, пока его дикий стон разносится эхом по комнате.

– Черт, – бормочет Хантер. Наклонившись, он целует меня в плечо, прежде чем обхватить руками за талию и прижать к себе.

Мы остаемся в таком положении, пока наше дыхание не выравнивается, а сердцебиение не приходит в норму. Как раз в тот момент, когда я пытаюсь предположить, что