Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Историческая проза » Великий понедельник. Роман-искушение - Юрий Вяземский

Великий понедельник. Роман-искушение - Юрий Вяземский

Читать онлайн Великий понедельник. Роман-искушение - Юрий Вяземский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 91
Перейти на страницу:

– А где ты видишь Филиппа?

– Да вон, позади тебя стоит.

Марфа испуганно обернулась и увидела, как из-за зеленой стены, кряхтя и виновато вздыхая, вышел Филипп.

– Привет тебе, прекраснейшая из хозяек!

– Здравствуй, брат Филипп… Ты всё слышал?

– Клянусь собакой, я тут задремал… – начал было Филипп. Но Марфа уже кричала:

– Ах ты старый негодник! Стоял и подслушивал пустую болтовню двух женщин! Не стыдно тебе?! Где у тебя совесть?! Стыда в тебе нет, грек проклятый!

Филипп засмеялся:

– Ни слова не слышал. Как только узнал, что ты влюблена в красавца Иуду, тотчас заснул от обиды.

– Негодник! Наушник! Сплетник! Язычник! – выкрикивала Марфа и тоже теперь смеялась.

– Радуйся и здравствуй, Узай, – приветствовал охранника Филипп.

– Мир тебе, брат Филипп.

– А что, хозяйку дома уже не надо приветствовать? – строго спросила Марфа.

В мужественном лице Узая ничего не изменилось от этого замечания. Охранник лишь почтительно склонил голову и сказал:

– Мир и тебе, женщина.

Во двор из гостевого флигеля снова вышел долговязый и нескладный человек и направился к столу под навесом.

– Учитель сказал, что не будет завтракать, – объявил он. – И мы не станем. Спасибо, хозяйка.

– Как не будете завтракать?! – изумилась Марфа. – Я стол накрыла… Без завтрака не отпущу! Даже не думайте! Нет, Симон, пойди и скажи Иисусу… – Она не договорила, встретившись с суровым взглядом долговязого апостола.

– Прости, женщина. Я сам слышал, как Учитель сказал Петру, а Петр кивнул мне и велел передать тебе и ученикам… Нет у нас времени. Сейчас же идем в Город.

Симон развернулся и размашисто зашагал в сторону гостевого флигеля.

– А я, пожалуй, отведаю эту сладкую булочку, – сказал Филипп и быстро схватил лепешку, хотя никакого позволения от Марфы не получил, а только взгляд – обиженный и даже сердитый. Истолковав его на свой лад, он предложил: – Хочешь, я помогу тебе убрать со стола. Вечером всё съедим, не волнуйся.

– Еще не хватало, чтобы ты помогал мне. Мы с Магдалиной быстро управимся. А потом догоним вас на дороге… Вы медленно ходите. Вы, мужчины, вообще всё делаете плохо и медленно.

Глава двенадцатая

Смоковница

Второй час дня

Из Вифании в Виффагию и дальше по направлению к Городу шли так.

Впереди, оглядываясь по сторонам, по разным краям дороги шагали Гилад и Узай – ученики-охранники.

Чуть дальше по центру дороги шел колченогий и долговязый апостол, которого в общине прозвали Зилотом, а родители нарекли Симоном. Симон Зилот не крутил головой и не оглядывался, но видел всё, что происходило впереди, по бокам и сзади, и видно было, что он всё видит и многое слышит. Сразу за ним шел Иисус Христос.

Слева от Иисуса шагал коренастый рыжий человек с огненной бородой, которого иногда называли Иаковом Алфеевым, чаще – Иаковом Малы́м и еще чаще – просто Малы́м или Ма́лым. Иаков то и дело взглядывал на Иисуса, словно хотел убедиться, что Христос идет рядом и он, Иаков Малый, от Него не отстал.

Справа от Иисуса шел темно-русый человек с короткой курчавой бородой. Человек этот был среднего роста, чуть повыше Малого, но у́же его в плечах. Однако по тому, как он ступал, как твердо ставил ноги, как гордо и уверенно нес голову, как держал руки, сразу же чувствовалось, что он от природы наделен силой и волей, и воля его порывистая, а сила – неожиданная и властная. Отец нарек его Симоном, но его уже давно называли Кифой или Петром, что на арамейском и на греческом языках означало «камень». Такое прозвище дал ему Господь. Симон Петр не взглядывал на Христа, потому что чувствовал всем своим существом, знал и не сомневался, что пребывает в Его присутствии.

Таков был первый ряд идущих по дороге, если не считать Зилота и двух учеников-охранников, которые, собственно, и ряда не составляли. Если не считать двух других охранников-учеников, которые шли на уровне первого ряда, но не по дороге, а по обочине ее, с двух концов.

Во втором ряду шагали трое. Слева шел темноволосый человек лет тридцати с изогнутыми усами, которые смыкались с бородой – волнистой, клинообразной и темной. Видно было, что бороду свою он часто моет, но редко подстригает. Глаза у темноволосого были карими и страдающими, причем, похоже, страдали они постоянно, и таким было их обычное выражение. Звали этого человека Иаков Зеведеев.

Справа от него, точно за спиной у Иисуса, шел младший брат Иакова, Иоанн Зеведеев.

А еще дальше справа шел благообразный, торжественный и какой-то словно закрытый от всех капюшоном брюнет. То есть никакого капюшона на голове у него не было, но он как бы накинул его на себя, чтобы ничего нельзя было прочесть на его лице, кроме торжественности и благонамеренности. Когда человек этот был сборщиком податей, его звали Левием, а теперь звали Матфеем – по второму его имени, а первое имя старались не вспоминать.

В третьем ряду шли двое: Филипп и молодой человек лет двадцати с коротко стриженными рыжеватыми волосами и юношеским пухом на подбородке.

В четвертом ряду – тоже двое: Иуда, сын Симона, и высокий широкоплечий богатырь с длинными светлыми волосами и еще более светлой окладистой бородой, какие редко встретишь среди иудеев, – Андрей, сын Ионы, младший брат Петра.

Далее в процессии был образован небольшой разрыв шагов в пять или в шесть, а после разрыва уже не рядами, а толпой шло человек пятьдесят, которых в общине тоже называли учениками, но не первыми учениками и не апостолами, как звали тех, кто шел в непосредственной близости от Иисуса Христа.

Дальше опять был промежуток. А после промежутка шли женщины, человек десять. Одна из них особо обращала на себя внимание. Шла она чуть впереди, а остальные женщины как бы следовали за ней и сопровождали ее. Фигурой и чертами лица она была очень похожа на Марфу, жену Симона Прокаженного. Однако, если к ней приглядеться, она являла Марфе прямую противоположность. Марфа была рыжеволосой – эта блондинкой и, судя по локонам, которые выбивались у нее из-под накидки, чересчур светлой для палестинской женщины. У Марфы кожа на лице была перламутровая – у этой бледная, прозрачная и немощная. У Марфы рот был пухлым и кокетливым – у этой совершенно невыразительным. У Марфы глаза были зеленые – у этой не то серые, не то синие, миндалевидные и чуть раскосые, как у птицы. У Марфы взгляд был колючим и озорным – у этой мягким и ласковым, как у послушных детей. И вот, при всех этих различиях и при всей несхожести обе женщины выглядели как родные сестры.

Впрочем, сравнить их сейчас более тщательно не представлялось возможным, так как Марфа и Магдалина еще не догнали процессию и не присоединились к остальным женщинам.

Солнце уже поднялось над восточными горами, и в утреннем теплом и ласковом свете над дорогой кружили две розовые птицы: голубь и голубка. Воркуя и изредка соприкасаясь клювами, они увлекали друг друга все выше и выше к небесам. И с той высоты, на которой они делились радостью жизни и объяснялись в любви, им хорошо была видна растянувшаяся по дороге процессия. И дальше вперед и назад они могли увидеть, что на перекрестке Иерихонской и Гефсиманской дорог остановились два человека, которые вроде бы разговаривают друг с другом, а на самом деле внимательно оглядываются по сторонам. И тоже якобы разговаривают, а в действительности изучают окружающую обстановку еще двое мужчин, отставших от процессии на выходе из Виффагии. Но вряд ли эти бдительные и настороженные ученики Иисуса, на которых апостол Симон Зилот возложил обязанности разведчиков, могли интересовать беспечно воркующих голубей.

– Сегодня какой день недели? Второй, не так ли? – спрашивал Филипп у своего соседа по процессии, рыжеватого молодого человека с большим ртом и маленькими, близко посаженными к переносице глазами.

Тот насмешливо смотрел на Филиппа и не отвечал.

– Правильно, второй после субботы. Значит, базарный, – сам себе ответил Филипп.

Юноша снова молча посмотрел на него, и снова насмешливо.

– Стало быть, не только базарный, но и постный, – сказал Филипп.

Юноша поднял руку и почесал нос, вернее, осторожно погладил его. И по одному этому движению было видно, что юноша аккуратен и обстоятелен.

– Может быть, поэтому? – вопросил Филипп.

Юноша в третий раз насмешливо посмотрел на своего спутника и при этом так меланхолично повернул голову, что теперь уже с большой долей уверенности можно было утверждать: нет, он не насмехается над старшим товарищем, а просто у него такое выражение глаз, – глаза у него так устроены, что во взгляде их всегда чудится насмешка. Даже когда он грустит или скорбит, глаза его всё равно насмехаются: над другими людьми, над миром и прежде всего над ним самим, – потому что насмешка их сродни сомнению, а сомнение юноши – глубоко и серьезно.

– С какой стати Иисус будет соблюдать фарисейский пост? Он никогда этого не делал. – Голос у юноши неожиданно оказался взрослым и сформировавшимся басом.

1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 91
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Великий понедельник. Роман-искушение - Юрий Вяземский торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться