Затерянная Динотопия - Алан Фостер

Один за другим пираты сворачивали с дороги и подходили взглянуть. Блэкстрап из-за задержки рассвирепел, но когда увидел собственными глазами, какие результаты породило усердие Уотфорда и Смиггенса, сменил гнев на милость.

— Клянусь бородой Нептуна, это серебро, или верховный судья мочится прямо у себя в зале заседаний! — заявил он.

Его гнев быстро утих, и капитан принялся копать и скрести вместе с такими же одержимыми членами его команды. Вскоре каньон огласили возгласы удивления и восторга.

Пленные стратиомимусы и молодой тираннозавр наблюдали за странными действиями людей, не переставая удивляться их бесконечной суетности. Люди старательно очищали от земли блестящие металлические слитки, которые были, конечно, необычным материалом для покрытия дорог, но вряд ли они могли привести здоровых людей в состояние неистового безумия. Это только укрепляло Хизалка в мысли, что их захватчики страдают умственными отклонениями.

— Посмотри на них, — закричала Трилл. — Мама, они что, все сошли с ума?

— Доченька, может быть, они от рождения сумасшедшие.

Шремазе очень хотелось обнять свое дитя, но ее крепко держали веревки. Неподалеку под неусыпным взором охраны сидела связанная Грызуня. На глупые выходки людей она не обращала ровным счетом никакого внимания. Кинжалы и ножи — все пошло в ход, чтобы отскабливать слитки. Сорванные с плеч рубашки превращались в тряпки для натирания поверхностей. Скоро была очищена довольно большая плоскость. Силы были потрачены не зря, солнечный свет так ярко отражался на поверхности, что слепил глаза и вынуждал отворачиваться.

— Смотрите, — сказал Смиггенс, проведя концом кинжала линию на мостовой.

— Какой они толщины, Смиггенс? — Глаза Блэкстрапа жадно загорелись.

— Ничего определенного нельзя сказать, капитан, для этого надо копать глубже. — Помощник капитана решил пока не заострять внимание на раскопках, взглянув в глубь каньона. — Сейчас меня интересует не насколько глубоко они залегают, а как далеко уходят.

Ножами и колунами пираты отделяли тонкие наслоения песка и темные напластования окислов под ним, следуя прямо по серебряной мостовой, при этом они не забывали тащить на веревке своих пленников. Маленькая расщелина тянулась все дальше на восток, а серебряная мостовая под ногами и не думала заканчиваться.

Они уже прошли немалое расстояние по этому ущелью, но оно в отличие от прежнего не сузилось, а, наоборот, начало расширяться. Мощенная серебром дорога расширялась вместе с ним. Теперь пираты держались настороже, потому что ущелье стало достаточно широким, чтобы пропустить огромных хищников, чьих зубов они недавно благополучно избежали. Но никто не высказывал вслух своих тревог, ведь под ногами мерцало серебро. Появились пальмы, взмывающие стволами к небу, но никаких признаков другой растительности и тем более джунглей не было.

— Никель, надо думать, — буркнул Смиггенс.

— Что такое, мистер Смиггенс? — Блэкстрап говорил, едва ли не заискивая, это открытие усмирило даже его.

— Сплав. Чистое серебро слишком мягкое, чтобы мостить им дороги, даже если по ней возят только легкие грузы. А никель, по-моему, как раз подходит.

Они двигались вперед, узкий каньон стал широкой тропой, потом проездом и в конце концов настоящим проспектом, сулившим несметные богатства, какие могли присниться только в самых безумных снах.

— Столько серебра… — бормотал Блэкстрап, — даже конквистадоры не вывозили столько из Нового Света.

Возглас заставил их обернуться. Уотфорд, как первооткрыватель удивительной дороги, получил привилегию возглавлять отряд. В джунглях такая честь означала бы неминуемую смерть, но здесь это было данью уважения.

— Что на этот раз нашел наш зоркий корнуолец? — В сияющей улыбке капитана посверкивал золотой зуб. — Очнитесь же, парни! Уотфорд зовет нас, а когда Уотфорд зовет, кто отзывается, тот поступает мудро.

Они ускорили шаг, но на ровной дороге даже пленникам с их колодами было несложно поспевать за людьми. Моряки повернули за угол и наткнулись прямо на стену. Обычная стена, только очень большая, она протянулась от одной стороны каньона до другой. Около двадцати футов в высоту и где-то два в ширину, стена эта была полностью сложена из небольших кирпичиков. Прямо в середине возникшего перед ними препятствия зияло большое отверстие со свободными латунными петлями — видимо, раньше здесь были деревянные ворота, которые с тех пор сгнили.

Каждый кирпичик запыленной стены был облицован латунью, которая, видимо, защищала их от разложения.

— Интересно, почему латунь? — пробормотал Блэкстрап, когда они подошли ближе к удивительному памятнику неизвестной цивилизации. — Может, у них богатые залежи?

— Латунь, — сказал Смиггенс со странным выражением лица, необычным даже для него. — Если это латунь, значит, она должна темнеть, так же как и серебро. Значит, кто-то поблизости тратит уйму времени, чтобы начищать ее.

Догадка была настолько ошеломительной, что еще долгое время немало повидавшие на своем веку пираты стояли с открытыми ртами. В чувство привело их только движение Блэкстрапа, который попытался извлечь из края стены чуть расшатавшийся кирпич.

Капитан молчал, словно лишился дара речи. Смиггенс впервые видел его таким за долгое время их знакомства. Покачивая кирпич в руке, Блэкстрап сидел на земле. Он закинул голову и молча разглядывал стену. Два фута в толщину, двадцать в высоту от одной стороны каньона до другой. Если не считать давно исчезнувшие ворота, эта стена перегораживает все ущелье.

— В чем дело, капитан? — спросил Томас.

— Да, капитан, что случилось? — присоединился к нему Самуэль, лицо его выражало одновременно любопытство и озабоченность.

— Что случилось? Ничего не случилось, Самуэль. — Блэкстрап смотрел на мужчин невидящим взглядом. — Ничего вообще не случилось. Будьте так добры, подержите это для меня, мистер Самуэль. — С этими словами он бросил кирпич моряку, который поймал его… но тут же кирпич выскользнул из его пальцев и упал прямо на ногу. Пират взвыл от боли, схватился за ушибленное место, но боль почти сразу прошла.

Кирпич был из чистого золота. Стена полностью построена из одинаковых кирпичей.

Значит, стена…

Не приученные к аристотелевской логике, пираты тотчас принялись долбить и разбирать стену, используя все, что попалось под руку, что могло выполнять роль орудия. В ход пошли ножи, сабли, приклады ружей, в лихорадке кто-то попытался использовать даже китовый ус. Второй вынутый кирпич оказался таким же тяжелым, как и первый. Смиггенс терпеливо работал рядом с капитаном и все больше убеждался, что это действительно чистое золото, а не какой-нибудь, к примеру, свинец, облитый золотом.

— Я не ювелир, но здесь примерно карат восемнадцать, — наконец произнес он. — Конечно, нужно различать слитки по чистоте.

— О, будьте уверены, Смиггенс, будьте уверены, — процедил Блэкстрап сквозь зубы. — Это уже не проблема. — Он взглянул на команду. — Все, что меньше четырнадцати карат, мы просто возьмем для балласта!

Пираты радостно загалдели.

— Хэй! — Чамаш искал своего пройдоху приятеля. — Кто-нибудь видел корнуольца?

— Да, — проворчал Смиггенс и отложил в сторону еще один кирпичик счастья. — Куда он подевался, этот Уотфорд? Он же должен сейчас праздновать вместе со всеми нашу победу. Он же по праву может считаться первооткрывателем нашего богатства. — Он снова окинул взглядом стену: одна загадка не давала ему покоя. — Что это за место? Кто построил здесь эту стену и зачем?

Блэкстрап все же не был окончательным невеждой.

— Атланты, может быть, — ответил он. — Лемурия. Киммерия. Какие-нибудь полузабытые и малоизвестные цивилизации прошлого. Катай, который искал Колумб, но так и не нашел. Все эти легендарные страны на самом деле — вот эта золотая громадина. — Он прикоснулся рукой к невероятному сооружению. — Сейчас это наше. Где вы собираетесь жить, Смиггенс, с вашей долей? Я лично, может быть, во дворце графа Уорвика. Или куплю половину Девоншира.

— Я не знаю. — Помощник капитана от изумления потерял дар речи и не мог выдавить ничего, кроме бессвязного бормотания. — Я еще ничего не загадывал на будущее.

— Капитан, вы знаете, что это значит?

Блэкстрап повернулся к матросу:

— О чем это вы, Гимараеш?

Незаметно приблизившись, тот кивнул в сторону безучастных животных:

— Это значит, что нам больше не нужны эти пленники. Зачем нам беспокоиться о том, как продать живые трофеи за золото, когда у нас и так уже больше золота и серебра, чем может увезти корабль?

— Португалец дело говорит, — согласился Самуэль.

Смиггенс наконец очнулся:

— Обязательно надо взять их с собой, капитан. Они стоят дороже, чем золото. Для науки они просто бесценная находка.