Избранное - Александр Оленич-Гнененко

Но вот небо на востоке посветлело и зарумянилось. Порозовели и перистые облачка на западе. Из-за гор косыми алыми мечами ударило встающее солнце. На отдаленных вершинах заискрились алмазной пылью и радужно переливаются венцы снегов. Еще минута — и ослепительно загорелись и засверкали снега.

Пока мы, снова впятером, поднимаемся к поляне Темной, небо совершенно очистилось от облаков. На излюбленном месте, на самом краю высокотравного широкого откоса Темной поляны, лежат зубро-бизоны. Огромный горб быка Ермыша виден уже издали на вытоптанной открытой пролысине. Вблизи него лежит телок и по бокам — три зубрицы. Одна зубрица неподвижно стоит под деревом, как на страже. Еще две пасутся неподалеку.

Ермыш ложится то на один бок, то на другой и несколько раз тяжело переваливается, взбрыкивая ногами в воздухе. Затем он встает, медленно и важно движется в траве, словно огромный бурый утес. Следом за ним трогаются зубрица, телята и годовички.

Зубро-бизоны услышали стук о корыто на площадке, куда раньше нашего ушел третий наблюдатель зубрового парка — Денисенко. Когда мы подошли к кормушкам, рядом в зарослях уже затаилось несколько зубриц.

Первой из укрытия показывается Еруня. Она жадно глядит на кормушки и пытается подступиться к ним, ведя за собой других зубриц. Вскоре в зарослях против кормушек выстроились полумесяцем все семнадцать зубро-бизонов. Ермыш подошел последним.

Выставив бородатые, с короткими рогами, широколобые головы, зубро-бизоны недовольно фыркают, хрюкают и пыхтят, судорожно помахивая хвостами. Время от времени они делают попытки прорваться к кормушкам, в которых наблюдатели Кондрашов, Бурдо и Денисенко закладывают отруби, смачивая их водой, размешивая и присыпая мелом и солью.

Чтобы зубро-бизоны до срока не прорвались, заведующий зубровым парком Борис Артамонович Заславский, догнавший нас у площадки, грозит им палкой и отпугивает криками. Еруня пробует обойти преграду с тыла, но вовремя предупрежденный Лидией Васильевной, зорко следящей с дерева за каждым животным, Борис Артамонович поворачивается и метко швыряет в Еруню одну из двух палок, которые он держит в руках. Замахиваясь другой палкой, он заставляет отступить Лугава. Теперь мне становится понятным не только назначение палок, но и количество их «на вооружении» у каждого наблюдателя.

Наконец подкормка готова. Тот же сигнал, что и в первый раз: стук по корыту и условный крик наблюдателя извещают животных о том, что они могут подходить. Один за другим зубро-бизоны пересекают площадку и размещаются у кормушек. Они идут, тяжело пыхтя и беспрестанно хрюкая, — телята в центре и два быка друг за другом среди зубриц. Некоторые на ходу облизываются.

Утолив первый аппетит, зубро-бизоны начинают развлекаться каждый по-своему. Одна зубрица катается по земле, другие, наставив рога, гоняют годовичков.

Быки Луган и Ермыш схватываются друг с другом в коротких стычках, как бы пробуя силу и упражняясь. Мощно изгибаются крутые шеи, сталкиваются широкие лбы, слышится костяной сухой стук рогов, хрюканье, всхрапывание и прерывистое сопение. Схватки прекращаются так же внезапно, как и возникли.

Снова и снова Луган делает попытку напасть и одолеть Ермыша, и всякий раз Ермыш гонит его прочь.

Ермышу четыре года. Он родился и вырос в заповеднике. Этот могучий бык с возрастом превратится в редкого даже для своей породы гиганта.

Ермыш обладает спокойным характером, но сила его огромна. Однажды шуточная борьба Ермыша с Луганом перешла в серьезную схватку, и Ермыш буквально перекинул через себя огромную и тяжелую тушу Лугана.

Ермыш чрезвычайно упитан и гладок. Весь налитой, горб его бурого цвета. Бурая окраска к ногам и голове темнеет, доходя до черного оттенка. Шея рыжевато-красноватая, а морда, ноги и живот окрашены в черный цвет. Лоб и нос у Ермыша покрыты бархатно-черной короткой шерстью. Сейчас Ермыш полностью еще не отлинял и не приобрел свойственного ему после линьки бархатистого блеска.

Весит Ермыш около шестисот килограммов, длина его тела — два с половиной метра, высота — свыше полутора метров. Ширина между рогами в изгибе достигает полуметра.

У зубро-бизонов глаза темносиние, у некоторых — темно-коричневые. Черные мохнатые медвежьи уши довольно коротки. От подбородка до передних ног идет длинная черная борода. Хвост, от корня бурый, заканчивается метелкой черного цвета, длиной до половины всего хвоста. Копыта сравнительно небольшие: пятнадцать на двадцать сантиметров, глянцево-черного цвета.

Корова Зорька — самая низкокровная в смысле зубровой наследственности. У нее все бизоньи признаки: «чёлка», падающая на лоб, и очень длинная борода.

У Ермыша, наоборот, сильно сказывается зубровая кровь. Шерсть на нем коротка и курчава. Он горбонос и имеет слегка овальный профиль.

Вообще у здешних зубро-бизонов внешний вид — габитус — и повадки больше зубровые, чем бизоньи.

Пока мы с Лидией Васильевной внимательно рассматриваем Ермыша и других зубро-бизонов, они успевают очистить кормушки до дна.

Одна из зубриц взрыла землю копытом и припала бородой вплотную к земле: это обозначает, что зубрица недовольна и возбуждена. Зорька, как обычно, беспрерывно гоняет телят и годовичков. Лидия Васильевна говорит по этому поводу, что ее следовало бы назвать не Зорькой, а Фурией. Остальные зубро-бизоны выстроились полумесяцем среди деревьев в центре площади и неподвижно стоят в тени, пыхтя, и всхрапывая.

Телята, изогнув хвоста, начали драку. К ним, хрюкая, подошла мать одного из них, и телята тотчас же присмирели. Они присоединились к своим матерям. Одни улеглись на землю, и старые зубрицы их ласково лижут. Другие, помахивая хвостами, тычутся в материнское вымя. Чужих телят коровы отгоняют.

Телята сейчас светлобурого цвета. Они — маленькие комичные копии старых зубро-бизонов: у них небольшие рожки, бородки и горбы. Им надо быть очень подвижными, юркими, чтобы избежать ударов рогами со стороны взрослых животных и озорных годовичков. У одного теленка заживающая ссадина на боку — кто-то из старших уже успел его боднуть.

Луган опять напал на Ермыша: он определенно не хочет простить ему позора своего прошлогоднего поражения. Он так упорно и зло наседает на Ермыша, что тот бросает борьбу и отбегает в сторону.

Но через несколько минут Луган еще раз задирает соперника. Он, вытаращив белок налитого кровью глаза и изогнув толстую шею с напруженными тяжами мускулов, изо всех сил пытается поддеть Ермыша под ребра, и снова Ермыш благоразумно уклоняется от ненужной драки.

Стадо уходит на пастбище. Впереди друг за другом идут зубрицы, следом годовички, а за ними телята. Оба быка особого места в стаде не занимают и идут сами по себе.

Лира, замыкая шествие, смотрит на нас злым красным глазом.

Возвращаемся в зубровый парк. Хотя сейчас двенадцать часов дня, но в небе висит бледная, призрачная луна.

По дороге вижу волчьи следы и помет, состоящий из шерсти олененка-ланчука. Идущий рядом со мной Заславский говорит, что наблюдатели встречают следы кабаньих гуртов, оленьих и серновых стад совершенно без молодняка: его беспощадно уничтожают волки.

Сам Борис Артамонович в мае, безоружный, отбил у волка маленького козленка. Сначала он увидел на склоне вблизи тропы лобастую голову волка, а потом заметил пятнистого козленка. Волк, не спеша, отошел повыше на склон и недовольно смотрел оттуда. Борис Артамонович подобрал и унес с собой козленка. Тот испуганно бился в руках и, как ребенок, кричал жалобным свистящим криком.

На поляне Широкой мы с Борисом Артамоновичем остановились передохнуть у заплетенной хворостом изгороди.

Голова Бориса Артамоновича в коротких и курчавых седых волосах непокрыта. Полное, красноватое лицо, с белыми усами и бородой клинышком, освещают улыбчивые, с хитринкой, узко и немного косо прорезанные глаза. Борис Артамонович среднего роста, плечист и широкогруд и, несмотря на возраст, по-военному подтянут. Одет он в выцветшую на солнце гимнастерку, с медалью «За оборону Кавказа» на груди, и защитного цвета брюки. На ногах у него легкие поршни, из бычьей шкуры. Он прекрасный ходок, пожалуй, лучший в заповеднике. Он идет без малейшего шума, легко и быстро ступая, как будто не касаясь земли.

Как старожил заповедника и заведующий зубровым парком (работает он в заповеднике с 1927 года), Борис Артамонович знает много интересного о зубрах и о заменивших их в наши дни зубро-бизонах.

Вот и сейчас, опираясь небольшой, но упругой и сильной ладонью с короткими пальцами о хворост ограды, он неторопливо рассказывает об их жизни и повадках.

Борису Артамоновичу пришлось слышать о случае удивительной силы зубра.

Неожиданно вспугнутый старый зубр со слепу ринулся с косогора под нависшую над землей лесину больше полуметра в поперечнике и соответственной длины. Он протащил ее на своих плечах метров пятьдесят.