Чучело и его слуга. Я был крысой - Филип Пулман

и вообще вели себя очень дружелюбно. Потом ему дали ломтик жареной картошки и покатились со смеху, когда Роджер обжег себе губы и уронил картошку на пол. Он и сам засмеялся, чуть ли не громче всех, – а потом чуть не заплакал от счастья.

Куда же он подевался?

– Какой кошмар! – воскликнула Джоан. – Ты только посмотри!

Холодным, пасмурным утром они с Бобом стояли под дождем на ярмарочной площади и разглядывали афишу с Крысиным Монстром. Особенно их потрясли клыки, с которых капал зеленый яд.

– Погоди-ка, – сказал Боб, – а это что такое?

Джоан прищурилась, разглядывая записку, пришпиленную на двери фургона.

«Вследствие непредвиденных обстоятельств наша мировая знаменитость сегодня не покажется публике. О возобновлении аттракциона с Мальчиком-Крысой будет извещено дополнительно. ОЧЕНЬ СКОРО мы откроемся снова, и вы увидите новые удивительные чудеса. О. Штоппор, владелец».

Джоан прочитала все это вслух.

– Надеюсь, Роджер не заболел, – сказала она. – Постучись-ка к ним, Боб, и тащи сюда этого Штоппора.

Стучаться пришлось с минуту, не меньше. Наконец дверь открылась и из фургона показался очень злой мистер Штоппор.

– Читать не умеете? – рявкнул он. – Представление отменяется.

– Где мальчик? – спросил Боб.

– Не твое дело, – отрезал мистер Штоппор и наверняка захлопнул бы дверь, да только Боб успел просунуть в щель ногу.

– Чего тебе еще? – возмутился балаганщик. – Вали отсюда!

– Нет уж, ты сначала нас выслушаешь, – сказал Боб. – А не то мы пойдем в полицию.

– Впусти их, – донесся изнутри голос, кислый, точно лимонный мармелад без сахара.

Мистер Штоппор открыл дверь, и Джоан с Бобом вошли в фургон.

– Ну? – поторопил их балаганщик.

– Мы желаем знать, что вы сделали с нашим Роджером, – твердо сказал Боб.

– А с чего вы взяли, что это был ваш мальчишка? – ухмыльнулась миссис Штоппор. – Чем докажете?

– Мы нашли свидетеля, – объяснил Боб. – Мы знаем, что вы забрали нашего мальчика. Не пытайтесь отрицать – это бесполезно. Где он?

– Минуточку, – сказала миссис Штоппор. – А вам-то на что сдался Мальчик-Крыса? Что у вас за интерес в этом деле? Вы утверждаете, что вы – его владельцы? Так это еще надо доказать!

– Какие еще «владельцы»?! – вспыхнула Джоан. – Разумеется, нет! Кто он, по-вашему, – раб? Собака? Неодушевленный предмет?

– Ага, значит, не владельцы, – подытожила миссис Штоппор. – В таком случае вам тут делать нечего. Проводи их, Оливер.

– О нет, – сказал Боб, и никакая сила на свете не смогла бы сейчас сдвинуть его с места. – Сначала вы меня внимательно выслушаете и помолчите, пока я не скажу все, что хочу. Этот мальчик пришел к нам, и мы взяли его себе. Он ничего не понимал, но был хорошим, послушным ребенком и изо всех сил старался учиться. Но потом он потерялся, и мы долго не могли его найти, пока, наконец, не услышали, что вы расспрашивали народ про Мальчика-Крысу. Ну так вот, может, для вас он – Мальчик-Крыса, на котором можно недурно нагреть руки, но его место – не в балагане на ярмарке. Его место – в нормальном человеческом доме, где о нем будут заботиться как положено. Поэтому спрашиваю вас еще раз: где он?

– Да он же урод! – воскликнула миссис Штоппор. – Получеловек-полукрыса! Ему нужно чем-то зарабатывать на хлеб, и мы решили дать ему хорошую профессию. Сделать из него лучшего урода всех времен! Он бы стал настоящей знаменитостью! О такой карьере, которая открылась перед ним, можно только мечтать! Он бы мог…

– «Урод»? – переспросила Джоан. – Что вы хотите этим сказать?

– Урод и есть урод, – пожала плечами миссис Штоппор. – Полуживотное. Будь он человеком, разве смог бы он жрать всю эту дрянь? Он был…

– Какую еще дрянь? Вы на что намекаете? – Джоан сделала шаг вперед.

Боб почувствовал, что жена вот-вот взорвется, и положил руку ей на плечо.

– Подробности нас пока не интересуют, – сказал он. – Сначала ответьте нам на главный вопрос: где мальчик?

– Он сбежал, – пробормотал мистер Штоппор.

– Когда?

– Этой ночью. Разломал свой фургон. Отличный был фургон, – с горечью добавил балаганщик. – Теплый, со всеми удобствами. А он выломал из него планку. Страшно подумать, во сколько обойдется ремонт. Если, как вы говорите, этот мальчишка у вас под опекой, то, надо думать, вам за него и платить.

– Вы сажаете нашего ребенка под замок, а потом предъявляет нам счет за то, что он сбежал? – Боб криво усмехнулся. – За дураков нас держите? Пойдем-ка посмотрим на этот ваш фургон.

Джоан посмотрела на мужа. Как странно! Боб произнес слова «наш ребенок». Он ни разу еще такого не говорил, да и самой Джоан не приходило это в голову. Но сейчас она вдруг почувствовала, что связана с Роджером так же глубоко, как и с Бобом, и мысленно повторила эти слова: «наш ребенок».

Мистеру Штоппору совсем не хотелось показывать им фургон: ведь на деле тот был далеко не такой удобный, как он уверял. Но спорить с Бобом было бесполезно. Насупившись, балаганщик достал связку ключей, и все вчетвером, включая миссис Штоппор, направились к покинутому обиталищу Мальчика-Крысы.

В фургоне воняло так, что Джоан пришлось помахать рукой перед носом.

– Вы что, держали его здесь? – воскликнула она.

– Он был не слишком разборчив, – пожала плечами жена балаганщика. – Я бы сказала, неприхотлив.

– А ему было из чего выбирать? – рявкнула Джоан. – А это еще что такое? Вы что, кормили его этой пакостью?

– Нет-нет! – Мистер Штоппор зашаркал ногой, запихивая кусок заплесневелого хлеба под кучу соломы. – Мы кормили его как следует! Суп, жаркое… в общем, все как полагается. А это просто… ну… профессиональный корм. Реквизит, во! – вспомнил он правильное слово. – Вот как это у нас называется. Реквизит.

– А у нас это называется объедки, – проворчала Джоан.

А Боб уставился на выломанную доску и, приглядевшись внимательно, сообщил балаганщику:

– Он этого не делал. Вы, небось, руками в жизни не работали, а то бы и сами сразу догадались. Следов-то от рычага не видать. Ну-ка, пойдем наружу!

Они обошли фургон, Боб наклонился и указал на царапины, оставшиеся на соседней доске.

– Вот, видите? Кто-то поработал ломиком. Да не изнутри, а снаружи. Кто-то пришел и выпустил его.

Он выпрямился и посмотрел мистеру Штоппору в лицо, а потом внезапно ткнул его в грудь пальцем, мощным, как таран. Мистер Штоппор покачнулся и попятился.

– Ай! Что вы делаете! Давайте только без рук…

– Это все ваша вина! – громыхнул Боб, и голос его тоже стал как таран – очень тяжелый, из прочного, твердого дуба.

– Ничего подобного! Я тут