Оксюморон - Максим Владимирович Альмукаев

впервые. Извини меня друг мой за подобное сравнение, но порой мне кажется, что их головы словно компьютеры, вынужденные открывать для себя всё заново после включения в сеть. Но сегодня они смотрели на меня как-то по-особенному. В их глазах я увидел что-то похожее на интерес к моей персоне. Едва я приблизился к ним чтобы поздороваться как они вскочили на ноги и принялись кричать на перебой тыча в меня пальцами. Они называли меня Грустные страницы. У меня кажется появилось прозвище. Не могу сказать, что мне это приятно, но помятуя, что пришлось претерпеть тем чьими трудами истинная вера укреплялась в мире я смиряюсь. Признаюсь, что в тот момент я был горд собой. Не помня себя от счастья я вернулся домой и сделал эту запись в дневнике. Я думаю, что мне следует воспользоваться этим шансом. Сегодня вечером, когда они соберутся на свой сход я попробую снова проповедовать святое слово. Пожелай мне удачи друг мой и молись за меня.

Двадцать второе ноября.

Я подавлен. Я не знаю насколько ещё меня хватит. Моё терпение на пределе. Вчера вечером я снова проповедовал. Я выбрал для проповеди послание Павла к Коринфянам. То место где говорится, что в огне испробуется дело всякое. Ты помнишь Максим как я любил повторять его. Пока я говорил они смотрели на меня с улыбками на лицах. Сколько не старался я так и не смог заставить себя поверить, что это были те же улыбки, которые я видел, когда стоя на крыше своего вагончика, удерживал сделанный из досок крест, но так и не смог. Нет это были снова лица идиотов. Но едва я дошёл до места где апостол говорит о том, что люди к которым он обращается в послание есть храм божий и горе тому кто осквернит храм божий, все изменилось. О Максим друг мой как передать что тут началось. Мои последние слова потонули в криках и в меня полетели камни и горящие головни. Мне чудом удалось бежать. И на этот раз я уверен, что бежал я от смерти. Вновь лишь на мгновение, на короткое и жуткое, мгновение я остался один на один со смертью и снова бежал. Несколько часов я малодушно скрывался точно вор во мраке дожидаясь пока посёлок затихнет. Я долго лежал в траве и слушал как плакали тёплые ветры внимая безмолвию мира вокруг. Вернувшись домой я у порога обо что-то споткнулся. Я наклонился и поднял с земли распятие из досок, которое водрузил на крыше накануне. Войдя в дом я зажёг светильник и увидел, что мой дом подвергся нападению и разорению, и осквернению. На столе высилась горя фекалий. На полу распростёрлась огромная, пахучая лужа. Усевшись на кровати я горько и долго плакал. Я вдруг отчётливо понял, что все мои усилия тщетны. И дело не в том, что культура отступила от этих мест оставив плацдарм дикости, хотя будучи не только рукоположенными пастырями, но и образованными людьми мы понимаем, что религия, это часть культуры, да простят мне эту вольность в суждениях наши с тобой учителя, и стало быть её развитие возможно лишь в среде уже в какой-то степени подготовленной к её восприятию, но я хочу заострить твоё внимание на другом аспекте. И аспект сей весьма важен, ибо вдумавшись в то, что я тебе сейчас скажу друг мой, ты поймёшь, что всё гораздо страшней, нежели это представляется досужим умам. Сегодня я стал свидетелем случая, который подвинул меня к страшному в своей безысходности выводу: здесь эволюция двинулась в обратном направлении. Я конечно не биолог и не знаю возможен ли подобный процесс, но, по-моему, дело обстоит именно так. Ты прекрасно знаешь Максим, что когда пал Рим под ударами варваров, тоже был кризис многих институтов. Образование, медицина, инженерия, военное дело. Даже хлеб сеять пришлось учиться заново. Люди позабыли латынь и многое другое. Но осталось главное, то, что стоило всех вместе взятых достижений прежнего мира. Тот факел, который должен был вывести и вывел человечество из тьмы к свету. Этим факелом было священное писание. У людей осталось представление об идеальном человеке воплотившемся в Христе. Именно это Максим и позволило остаться в истории человечества многим интенциям. Например, переписывая святое писание, “некто” даже не понимая ни слова просто перерисовывал значки, а потом старался понять то, что вышло из под его пера. Потом люди проникались пафосом слова. Потом пришла схоластика, а от неё до науки Бекона уже рукой подать. Если бы человечество отвергло слово божье, и я верю в это как дитя, была бы катастрофа в эволюционном смысле. Человек превратился бы в примата. Тогда нас к счастью миновала чаша сия, но сейчас, здесь, глядя на этих пока ещё людей я вижу, что, то, что не смогли сделать века, увы, смогли сделать десятилетия. Я встаю на колени для молитвы Максим и прошу господа нашего укрепить меня в моей вере. И ты друг помолись обо мне. Слава Богу отправляясь на кануне проповедовать, я спрятал надёжно дневник и благодаря этому ты узнаешь о случившемся. Надеюсь, увы теперь уже надеюсь, узнаешь.

PS Я кажется наконец догадался что означает таинственные буквы Брг. И всё благодаря случаю. Утром я видел как жители посёлка срубили высокое дерево недалеко от моего вагончика. Глядя на то как деловито мой прежний хозяин руководит их слаженными действиями, благодаря чему работа продвигается споро я вдруг подумал, что “Брг’’ это ведь ни что иное как сокращённое до неузнаваемости слово ”бригадир.” Так что друг мой поздравь меня своего терпеливого однокашника. На одну тайну благодаря мне в мире стало меньше. А мой вокабуляр стал богаче на одно слово.

Двадцать третье ноября.

В посёлке не спокойно. Утром меня разбудили громкие крики. Одевшись я выскочил на улицу. Моим глазам предстала страшная картина. Несколько мужчин избивали какого-то человека. И хоть лицо несчастного было залито кровью. Брг стоял рядом и отдавал мучителям короткие приказы которые тут-же воплощались в жизнь. Я решил прекратить безумие. Но едва я подошёл и попробовал остановить избиение как тут же получил сильнейший удар по голове. Но самое страшное произошло после того как я упал. В ту же секунду двое переключились на меня забыв о лежащем на земле избитом ими человеке. Но и это было не всё, закрывая важные органы от ударов я всё же увидел, как тот кого они только что пинали поднялся с земли и присоединился к этим двум.