Прекрасная ночь, чтобы умереть - Габриэль Мулен

По просьбе графа, каждый член семьи согласился поговорить со мной, так что мне удалось расспросить и племянника, сына сестры графа, трагически погибшей в автокатастрофе. После смерти сестры граф де Гитон-Морво приютил юного Фредди, всячески опекал его и вообще относился к нему по-отечески. Собственного сына у графа не было, а дочь он, как я понял, не слишком уважал. Графиня же, напротив, в открытую презирала племянника. Фредди работал консультантом в банке и был, как мне показалось, несколько тщеславным молодым человеком. С присущей ему самоуверенностью он согласился «выдать мне кое-какие сведения». О своём дяде он говорил в самом снисходительном ключе, утверждая, что если бы старик пользовался банковской ячейкой, преступления можно было бы избежать, тем более что в поместье уже вторгались несколькими месяцами ранее…

— Как вы говорите? — оживился я. — Это не первая кража?

— Так оно обычно и происходит, когда все уезжают отдыхать в одно и то же время, — Фредди лениво пожал плечами. — Прошлым летом, когда старик с матерью вернулись из отпуска, их ждал неприятный сюрприз: кто-то залез в дом и унёс с собой всякую ерунду.

— Вы хотите сказать, что ничего ценного не пропало?

— Нет, говорю же, то были просто безделушки: ножи, вилки, пара фарфоровых статуэток — ничего такого. Оно и понятно: грабители, наверняка, просто прощупывали почву.

— Вполне возможно, — согласился я, обескураженный той уверенностью, с которой он всё это говорил. В целом Фредди был неплохим малым, но я никак не мог отделаться от ощущения, что он что-то недоговаривает.

— Давайте вернемся к теме вчерашнего преступления, — предложил я, — где вы были вчера вечером?

— В Авиньоне, на деловой встрече. Мы закончили очень поздно, поэтому мне пришлось остаться там на ночь.

Оставалось поговорить лишь с дворецким. Тот заверил меня, что прислуживает графу уже порядка тридцати лет, и что господину ни разу не приходилось жаловаться. Дворецкий лег спать в десять часов вечера, сразу же после того, как граф поднялся к себе, а проснулся в половине восьмого. Он также не заметил в тот вечер ничего необычного.

Как известно, правду ото лжи отличить довольно просто, когда несколько людей повествуют об одном и том же событии. Сопоставив алиби каждого из обитателей дома, я, разумеется, решил перепроверить каждое по отдельности.

Графиня действительно была в антикварном салоне в Марселе, однако подруга сообщила, что уехала она не поздно вечером, а ещё днём. Когда я вежливо попросил графиню объясниться, она не стала ничего отрицать, но всё же отказалась уточнить, как и с кем она провела тот вечер.

Понимая, что речь идет о некой греховной связи, которой полагалось оставаться в тайне, я не стал задавать лишних вопросов и переключился на племянника. Его слова о том, что ночь он провел в Авиньоне остались неподтверждёнными. Покинуть город он мог в любой момент. Я даже подумал, что он вполне мог отправиться в Марсель, слишком уж чванливо вели себя эти двое…

Оставалась, конечно, теория о краже, совершённой настоящими профессионалами или, как их ещё называли, «расхитителями замков». Если это действительно были они, то драгоценности вполне уже могли быть распроданы богатым коллекционерам. Последние редко задавались вопросами относительно того, откуда к ним поступают новые приобретения…

***

— Месье Луазон, мне право же очень неловко вас прерывать, — воскликнула вдруг хозяйка дома, — однако я хотела предложить всем перейти в салон и выпить кофе. Так вам будет намного удобнее продолжить ваш увлекательный рассказ!

Гости единогласно поддержали предложение, и когда все расположились, частный сыщик с важным видом снова заговорил.

***

Должен признать, в тот момент мне слабо виделась картина произошедшего, и всё же дворецкий, граф и его дочь были для меня вне подозрений. Тогда я решил во второй раз расспросить двоих оставшихся подозреваемых.

Знаете, я никогда не занимался шантажом или чем-то подобным, однако, в тот момент решил, что для поимки преступника хороши любые средства. Сообщив графине, что та находится под подозрением, я настоятельно попросил её раскрыть мне все карты.

— Вы же не хотите, чтобы граф обо всем узнал? — добавил я с напускной серьёзностью.

Недолго думая, она сообщила мне адрес человека, с которым она провела тот вечер. Им оказался известный в наших местах ландшафтный дизайнер, и меня это ничуть не удивило, поскольку, повторюсь, сад у графини был на редкость хорош. Я встретился с этим дизайнером, и тот подтвердил слова графини: она действительно пробыла с ним весь вечер, а к одиннадцати часам он сам отвез её домой на машине.

Тогда я перепроверил алиби племянника. Я позвонил организатору встречи в Авиньоне, о которой мне рассказывал Фредди, и, узнав, что молодой человек действительно там был, попросил встретиться с главой банка, где тот работал.

Узнав о цели моего визита, начальник Фредди выслушал меня и поведал мне о том, с какого рода трудностями столкнулся его самовлюбленный сотрудник.

— Дело в том, что Фредди де Гитон-Морво ошибся с инвестированием, из-за чего мы потеряли значительную сумму денег.

— Насколько значительную? — рискнул уточнить я.

— Это уже не столь важно, месье, поскольку вся сумма была сегодня возмещена его поручителем.

— Вот как? И кто же он, этот загадочный поручитель?

— Некто господин Варленберг, ювелир. В Авиньоне у него собственная ювелирная лавка.

Я незамедлительно выехал к этому Варленбергу, и тот подтвердил, что получил от Фредди драгоценностей на крупную сумму. Молодой человек сказал ему, что те принадлежали его семье, и что он «получил» их накануне. Однако, когда я пожелал увидеть драгоценности, ювелир принялся отнекиваться, уверяя, что их нет под рукой. Тогда мне пришлось раскрыть ему истинную цель моего визита: кражу и возможные последствия для него, как для соучастника и укрывателя. Не колеблясь ни минуты, ювелир тотчас же предоставил мне искомое. Он и впрямь не собирался расплачиваться за чужие преступления!

Изъяв драгоценности, я вернул их законному владельцу и рассказал всё, как было. Что ж, мне удалось закрыть еще одно дело, и…

***

— Но что же стало с графом, графиней и всем семейством? — не могли не спросить заинтересованные гости.

— Граф явно был потрясён случившимся. Ужасная правда сильно подорвала его здоровье, так что спустя некоторое время его хватил удар, надолго приковавший его к инвалидному креслу. Однако со временем ему стало лучше, и, благодаря заботливому уходу дочери, с которой он сильно сблизился, граф пошёл на поправку. Примирение отца и дочери было не слишком эмоциональным, но зато с тех пор они ни разу не ссорились. Она до сих пор не замужем и остается