Земное счастье - Гоар Маркосян-Каспер

— И откуда электроника, которая генерирует экранирующее поле? — добавил Патрик.

— Что скажешь, биолог? — спросил Маран.

Артур смущенно развел руками.

— Мне трудно даже вообразить себе… Мы ведь ни к чему такому и близко не подошли. Это же какая-то разновидность телепатии. До сих пор я думал, что подобное из области сказок. Или научной фантастики. Единственное, что можно сказать, если это не мутация, то тут поработали генные инженеры. Наследуемый признак. Но как, кто, зачем, каков механизм? Не представляю.

— Ну зачем и даже кто, представить можно, — отозвался Маран. — Видимо, после тех страшных войн и гибели большей части планеты кому-то пришла в голову идея поставить под контроль мысли. Дабы невозможно было скрыть намерения, чреватые новой катастрофой. А кто? Либо какие-то идеалисты-ученые, либо правитель или правители, неважно, кто это придумал, осуществить такой замысел могли только те и другие вместе. Наверно, это было сделано во времена, когда еще сохранялись осколки старой науки. Возможно, вначале экранировки и вовсе не было, но потом они устали от такой жизни и решили, что достаточно прослушивать мысли по подозрению либо регулярно, кто знает. Со временем сама вероятность такого прослушивания могла стать гарантией от дурных мыслей. Недаром же в их кодексе есть статьи о намерениях… А неподконтрольных стали беспощадно отсекать.

— Вот видишь, — сказал Дан. — Я так и думал. Они убивают ни в чем не повинных людей, возможно, среди них есть будущие гениальные ученые, писатели, музыканты…

— Полководцы, — добавил Патрик.

— Может быть! Но это не причина, чтобы их убивать.

— Нет, — согласился тот, — не причина. Не причина даже, чтобы сажать их под замок на целую жизнь. Но я не понимаю… Они ведь отсеивают таких уже в младенчестве. Новорожденных, так? А какие у новорожденного могут быть мысли?

— В словесной форме, конечно, не могут, — объяснил Артур. — Но в виде образов бывают. Звуковых в том числе. Так, во всяком случае, считается. Хотя это вряд ли доказуемо.

— Теперь-то как раз доказуемо, — заметил Дан.

— Да, пожалуй.

— А вы понимаете, как нам фантастически повезло? — спросил Маран. — Мы же ходили тут по лезвию ножа. Повезло с самого начала, что мы решили использовать их моду. На Палевой у нас ведь не было висюлек на шее. А если б мы высадились без этих цепей? Или снимали их?

— Снимали б вряд ли, — возразил Патрик. — Беречь технику — первая заповедь, это же глаза и уши.

— Вот именно! Когда я бросил вызов Горту, у меня мелькнула мысль, не повредить бы технику, и я чуть не снял цепь, мне помешал какой-то импульс, я вспомнил, что никто из дерущихся своих висюлек не снимал, и решил, что это не принято. Были еще моменты…

— Маран! — перебил его Патрик. — Но ведь, когда ты вышел к Атису из ванной, на тебе не было никакой цепи! Ты, по-моему, был голый по пояс и мокрый к тому же. Как он не заподозрил?.. Он ведь должен был сразу понять…

Маран на минуту задумался.

— На мне было это, — сказал он наконец, чуть вытягивая из-за ворота серебряную цепочку.

— Медальон? — спросил Дан.

— Да. Правда, он очень маленький, и не будь Атис в столь растрепанных чувствах, он бы сообразил, что в нем ничего не спрячешь.

— Он еще может вспомнить, — заметил Патрик. — Правда, их устройства сами очень миниатюрные. Но все-таки не настолько. Лучше всего было б поскорее завершить свои дела и убраться отсюда подобру-поздорову.

— А когда полнолуние? — поинтересовался Мит. — Посчитали?

— Послезавтра, — ответил Дан.

— Еще два дня. Немало.

— Можно подобрать источник света, аналогичный полной луне, — предложил Патрик, — и попробовать открыть хранилище раньше.

— Но мы не знаем, где фотоэлемент, — возразил Маран. — По всей видимости, где-то снаружи. Не можем же мы лазать по крыше и искать его. И потом, если мы попадем в хранилище непонятным для хозяев образом, это вызовет подозрения. Придется рискнуть.

— Ладно, — согласился Патрик, — рискнем. Но ты должен обеспечить нам возможность отхода.

— Каким образом? — вмешался Дан, увидев, что Маран нахмурился.

— Очень простым. Через королеву. В конце концов… — он посмотрел на Марана и замолчал.

— Опять ты за свое? — начал Дан недовольно, но Маран остановил его.

— Ты прав, — сказал он Патрику. — Это моя вина. Я не должен был распускаться и выскакивать полуголым. Ты прав. Я подставил под удар всех. Хорошо. Я подумаю об этом. А пока… У тебя ведь есть «секретки»? Поставь сейчас же на все двери. На балконные тоже. И не забудь утром отключить. Остальные могут идти спать. Спокойной ночи.

Дан заснул сразу же, как лег, видимо, сказалась вчерашняя тревожная ночь, но спал беспокойно и недолго. Когда, беспричинно проснувшись, он открыл глаза, в первую секунду ему почудилось, что уже близится утро, еще не полная, но почти округлая, большая и близкая луна освещала комнату в той степени, что можно было разглядеть каждый предмет, и он тут же увидел, что Марана нет, более того, его постель застелена, значит, он и не ложился. Дан почему-то вспомнил жуткое пробуждение на Палевой и сел, заметил, что дверь на балкон открыта, но тем не менее встал, сделал пару шагов, убедился, что Маран там, стоит, облокотившись на высокие решетчатые перила спиной к комнате, только тогда успокоился и вернулся в постель. И почти сразу увидел, как приотворилась дверь в смежную комнату. Кто-то не спал и там, и, наверно, услышав шаги, решился войти.

Это был Патрик, он открыл дверь, осторожно заглянул в комнату, увидел несмятую постель Марана, а затем, видимо, его самого, от двери, у которой он стоял, балкон просматривался лучше. Тогда он прошел беззвучной походкой разведчика мимо прикрывшего глаза Дана и выглянул на балкон.

— Маран, — позвал он шепотом.

— Патрик? — удивленно отозвался тот. — Почему не спишь?

Патрик вышел к нему на балкон, помолчал, потом сказал:

— Извини меня. Глупо вышло. Получилось, что я будто бы тебя упрекаю…

— А разве ты не упрекнул? — спросил Маран.

— Нет! Я хотел, но на полуслове понял, что мои претензии ни на чем не основаны. Ты же в тот момент, как и все мы, понятия не имел о роли этих украшений и вообще о сути дела. Так что…

— Нет, Патрик, — возразил Маран, — не так. Во-первых, я мог и даже обязан был догадаться или хотя бы заподозрить, что к чему, гораздо раньше. Ночью у королевы. Она ведь продемонстрировала мне разгадку, но я был в таком состоянии, что не понял. Потом, когда я вернулся, я должен был все обдумать, но вместо того напился и отключился. И утром не дал себе труда осмыслить происходящее, вспоминать не хотел. И пожалуйста. А во-вторых, я вообще не имел права так распускаться. В принципе.

— Здесь тоже есть моя вина. Ведь это я, в сущности, толкнул тебя на это дело. Правда, я не понимал… честно говоря, и сейчас не понимаю. Ладно, Дан, я давно усек, что он ярко выраженный моногам, но ты ведь человек совершенно иного склада! У меня и в мыслях не было, что ты в самом деле не хочешь туда идти. Клянусь, я только недавно, когда ты сказал «хорошо», по-настоящему понял, что это через силу. Так что я беру свое предложение обратно. Оставим все, как есть. Может, и пронесет.

Маран ответил спокойно.

— Нет, Патрик. В конце концов, я командир и отвечаю не только за успех экспедиции, но и за безопасность всех вас. А мои личные чувства это всего лишь мои личные чувства. И если я колеблюсь, то только потому, что попытка повлиять таким образом на королеву может обернуться крупными неприятностями, если не катастрофой.

— Что ты имеешь в виду?

— А если Атис взорвется и поднимет шум? Может, лучше его не раздражать? Ладно, давай спать. Утром разберемся. Спокойной ночи.

— Но ты не обижен на меня? — спросил Патрик.

— Нет.

— Честно?

— Да. Иди.

Маран разбудил всех еще до начала завтрака. Завтрак по дворце разносили по покоям, надо было только позвонить, в смысле подергать шнур сонетки, звонок раздавался где-то там на кухне, и минут через пять-семь являлся слуга с подносом, уставленным множеством блюд — питались во дворце сытно и разнообразно. Конечно, подавали завтрак не в любой момент, а в определенные часы, по-земному в промежутке примерно от девяти до двенадцати. Так что Маран поднял свою команду до девяти, ко времени завтрака все были уже одеты и готовы к выходу, и, как только управились с едой, он велел Патрику, Дану и Артуру немедленно отправляться в город.

— Если все пройдет благополучно, — сказал он, — послезавтра уезжаем. Сегодня и завтра надо закончить с городом. Патрик, инициативу предоставляю тебе, вот тебе помощники, разберись, что мы пропустили, и восполни пробелы. Днем в замок не возвращайтесь, перекусите в городе, приезжайте к обеду, за полчаса. Если в течение дня произойдет что-то экстраординарное, мы, я или Мит, вам, естественно, сообщим. Что нас сумеют схватить, не дав выйти на связь, практически невероятно, но на всякий случай, подъехав к замку, свяжитесь с нами снизу, не поднимаясь на плато. Связь есть, значит, все нормально, можно ехать наверх. Если нет… Тогда берешь командование на себя.