Путешественница. Книга 2. В плену стихий - Диана Гэблдон

Его длинные пальцы согнулись наподобие крюка.

Выронив чашку, я пролила молоко на стол. Напуганный Штерн что-то выкрикнул, а священник глядел, как молоко стекает ему на колени с поверхности стола (чашка была налита доверху).

– Зачем же так? – укорил он меня.

– Простите… Я не хотела.

Осколки не давались в мои дрожавшие руки, и я едва-едва заставила себя задать насущный вопрос:

– А… где сейчас этот корабль? Он уплыл?

– Нет, как же ему плыть? Он сейчас на берегу, – сказал отец Фогден, когда молоко полностью пролилось ему на колени и на мою одежду.

Священник подоткнул сутану и блестел бледными, незагорелыми икрами. Я тоже подоткнула свое одеяние, а поскольку на мне тоже была сутана, мы представляли комичное зрелище, но иначе идти было неудобно: холм выше дома весь зарос травой и репейником.

Видно было, что здесь тоже паслись овцы – на всем холме были видны их следы, – а человеческих не было, но отец знал, куда следует идти, и продвигался вперед быстро и верно, не спотыкаясь и ловко перепрыгивая корни деревьев.

Лоренц Штерн, тоже отправившийся с нами, помогал мне, подавая руку и убирая лежавшие на пути ветви, но я все равно устала от быстрого подъема.

– Неужели он остался на берегу? – с замиранием бросила я перед самой вершиной.

Я, признаться, грешным делом подумывала, что отец вполне мог выдумать всю эту историю с кораблем, по крайней мере с тем, что судно осталось на берегу. Крюк вместо руки есть не только у Фергюса, но и у пиратов, а их здесь, говорят, предостаточно.

Штерн, утираясь, обнадежил:

– Овцу ведь убили и зажарили.

Да, овцу убили и совсем недавно, но кто это сделал? Не факт, что это были люди с «Артемиды». Но и с «Дельфина» тоже не могли быть, потому что я ни у кого не видела там крюка. Ступая как можно медленнее и тише, я пыталась унять гулко бившееся сердце. На вершине росла пышная агава, и я ухватилась за нее.

Сверкающий аквамарин Карибского моря и узкий пустынный пляж – корабля не было. Отец Фогден показал, чтобы мы подошли к нему.

– Эти зловредные существа там.

Стоя на вершине холма, он грозил бывшим внизу с праведным гневом пророка, обличающего людские грехи. Рыжая всклокоченная борода торчала, как иглы дикобраза.

– Они убийцы! Каннибалы! – шипел он.

Я смотрела во все глаза, но ничего не видела. Тогда Штерн потащил меня к просвету между деревьями.

– Они там, там есть корабль, смотрите!

Да, корабль был там. Он лежал на борту на берегу; мачты были вынуты из гнезд. Части такелажа, тюки с грузом – все это лежало здесь же, а люди сновали вокруг поверженного судна. Крики и удары молотов нарушали тишину, пахло смолой. Медь и олово, потускневшие от соприкосновения с соленой водой и покоившиеся в трюме как груз, теперь были вытащены на поверхность. Другой груз – дубленые кожи – просушивали на солнце.

– «Артемида»! Они! Джейми!

Я отбросила всякие сомнения, когда увидела одноногого человека у корпуса судна с желтым платком на голове.

Мерфи не смог увернуться, и потому, что был калекой, и потому, что я стрелой сорвалась с крутого холма и налетела на него.

– Мерфи! – Я расцеловала его в колючие щеки.

– Господи помилуй! – барахтался на песке пораженный кок.

– Миледи! – воскликнул Фергюс и нарисовался надо мной, улыбающийся и дочерна загорелый.

Француз мигом поднял Мерфи, а меня обнял так, что у меня внутри что-то хрустнуло. Неотвязно следовавшая за ним повсюду Марсали и сейчас показалась рядом с мужем.

– Merсi aux les saints![14] – вознес хвалу к небесам Фергюс. – Мы уж было думали, что никогда не увидимся с вами, миледи.

Он расцеловал мое лицо и отступил на шаг, рассматривая меня.

Я же смотрела на корабль, нежданно-негаданно прилегший отдохнуть на берегу.

– Что стряслось?

Взгляды Фергюса и Мерфи, которыми они обменялись, обыкновенно носят название понимающих. Это было тем более странно, потому что раньше они не были настолько близки, чтобы так смотреть друг на друга.

– Капитан Рейнс погиб, – со вздохом сообщил француз.

Господь услышал мои молитвы и спас меня от гибели, но не спас «Артемиду» от шторма. Та самая стихия, от которой я спаслась, сидя верхом на дереве, погнала корабль на рифы, когда «Артемида» попала в грозовую полосу. Острые рифы пробили днище, и вода залила кормовой отсек. Сама «Артемида» еще была на плаву и спешила укрыться в ближайшем заливе, пока шторм не разнес ее в щепки.

– Нам оставалось триста ярдов до берега, – нахмурился Фергюс. – В кормовом трюме находился груз, он сместился и сместил центр тяжести. Мы легли на бок, но, к несчастью, это был еще не конец: никто не успел еще ничего сделать, а огромная волна уже накрыла корабль и захлестнула палубу. Капитана и четырех моряков смыло за борт…

– Мы ведь видели уже берег, были почти на берегу! – Марсали снова зарыдала при словах о катастрофе. – На землю мы сошли через десять минут, а они уже… – рыдания сдавили ее грудь.

Муж сжал ее руку в своей.

– Марсали, пути Господни неисповедимы. Он пожелал, чтобы так произошло, и винить в этом некого. Неужели было бы лучше, если бы их выбросило в открытый океан, где они не нашли бы упокоения? Мы должны радоваться тому, что их могилы находятся на земле, а души – на небе.

Француз указал на край джунглей, выходивший к морю. Там виднелись холмики, над которыми возвышались наспех сколоченные, но более-менее аккуратные деревянные кресты.

– Папа когда-то получил в соборе Парижской Богоматери святую воду. Я ношу ее с собой во флакончике. – Губы Марсали потрескались и дрожали. – Теперь я окропила ею могилки, они же не против?

Для пятнадцатилетней девушки это были суровые испытания: вначале побег из дому вслед за любимым, затем нападение пирата, теперь видимая смерть товарищей… Она, мрачная, растрепанная, заплаканная, не была более похожа на домашнюю розовощекую девочку.

– Спасибо тебе, милая. Им бы очень, очень это понравилось, – погладила я ее руку.

Среди обступивших меня матросов я не видела огненных волос Джейми и не слышала его голоса. Значит, его здесь не было?

– А где Джейми?

Я чувствовала, что бледнею и покрываюсь потом, хотя еще недавно мои щеки пылали жаром после стремительного полета с холма и пылких объятий друзей.

Кожа Фергюса побледнела даже под бронзовым загаром.

– Миледи, он не с вами? – пролепетал он.

– Каким образом он мог быть со мной?

Тропическое солнце, приближавшееся к полудню, палило нещадно, но я не чувствовала ни его жара, ни запаха воздуха, пропитанного влагой и морской солью. Словно маска появилась на моем лице, и через нее, ледяную и колючую, я выдавила:

– Где Джейми?

Жест Фергюса, мотавшего головой, напомнил быка, оглушенного ударом забойщика.

– Не знаю.

Глава 51

Джейми чует неладное

Джейми Фрэзер, скрытый за корабельной шлюпкой «Дельфина», тяжело дышал, но надеялся, что его пыхтение не услышат. Собственно говоря, он только что взял на абордаж военный корабль, а этим можно было гордиться. Правда, абордировал он лично, а не его корабль, но это не суть важно, главное – его еще не засекли. Пробраться сюда было нелегко, и теперь его руки и бока отчаянно болели от ударов тела о корпус корабля, ведь он изначально уцепился за абордажную сеть и повис на ней, подтягиваясь к борту. Ладони были все в занозах, но главным оставалось то, что он был здесь.

Заноза не давалась в зубы, но он попросту оттягивал время, чтобы сообразить, что делать дальше.

Джейми подробно расспрашивал матросов с «Артемиды», Руссо и Стоуна, как устроены большие военные корабли, и теперь относительно неплохо знал, где искать то, что интересовало его прежде всего и было исключительно важным – каюту корабельного хирурга. Матросы служили на подобных кораблях и рассказали, куда ему следует направить стопы, чтобы не заплутать в отсеках и не потерять на палубах. «Артемида» казалась скорлупкой в сравнении с «Дельфином», и ее качало очень сильно, а большой корабль мощной грудью рассекал волны. В любом случае палуба дрожала и здесь.

Заноза была вытащена и брошена на палубу, а Джейми оставил свое временное убежище в виде шлюпки.

Офицерские каюты находились на нижней палубе, значит, следует спуститься по трапу. Каюта хирурга тоже должна быть там, но здесь была загвоздка: Клэр не будет сидеть в каюте, когда корабль полон больных.

Джейми отправился на «Дельфин» с наступлением темноты. Робби Макри помог с лодкой, а капитан Рейнс сориентировал, когда англичане поднимут якорь – с вечерним приливом. Уговорились, что «Артемида» будет ожидать возвращения Фрэзера и Клэр в бухточке у острова Кайкос, но это если удастся разыскать хирурга. Если же нет… Ну, пока главное, что добрался.

«Дельфин» во всем превосходил «Артемиду»: его подпалубные помещения были широкими и могли вместить множество груза. Но и простор военного корабля не мог растворить витавший в воздухе запах болезни, неуловимо распространявшийся вокруг. Пахло фекалиями, рвотой и чем-то тревожным.