Проект - Кортни Саммерс

оплачивает этот предмет не кредиткой Кейси, а своими наличными, и говорит, что чек ей не нужен. Загрузив фургон, едет в кофейню в двух улицах от магазина. Заказывает горячий шоколад и, пока тот готовят, идет в туалет с тем самым оплаченным отдельно предметом.

Она знает результат.

Знает его до того, как сделает тест, до того, как светло-розовая полоска окончательно и бесповоротно привязывает ее якорем к настоящему, со всеми принятыми ею решениями, которые привели к этому моменту. Би прижимает одну ладонь к животу, другую – к сердцу.

Ей интересно, чей он.

Февраль, 2018

По дороге домой начинается дождь. Почти приехав, я вдруг осознаю, что не хочу в свою квартиру – ее тишина и пустота станут кульминацией всего, через что я сегодня прошла. На улицах по обыкновению царит деловая суета, и я брожу по ним, пытаясь проникнуться ею. Не получается. Когда прохожу мимо офиса «СВО», замечаю горящий в нем свет и решаю зайти за обещанными извинениями. Если мне сейчас что и нужно, так это услышать чьи-либо слова сожаления.

Я перехожу дорогу и, дрожа от холода, направляюсь к офису по оставленным ливнем лужам. Замираю на нашем этаже у входной двери и смотрю через окно в офис. Пола не видно.

Неслышно просачиваюсь внутрь, на цыпочках пересекаю комнату. На полпути к своему столу слышу журчание голосов из-за открытой двери кабинета Пола и только теперь осознаю, что, возможно, он сейчас занят своим секретным делом. Однако если бы он не хотел, чтобы ему помешали, то отправил бы всем сообщение. Я огибаю свой стол – и остатки моего мира разлетаются вдребезги.

Пол и Лорен. Лорен, вжатая в стену. Пол, вжатый в Лорен. Она обнимает его, просунув руки под болтающуюся рубашку и впиваясь пальцами в его спину, обвив его одной ногой и закрыв глаза, пока он двигается в ней. Они трахаются. А напротив них река и снова зарядивший дождь.

Увиденное напрочь лишает меня той гордости, которую я чувствовала, работая здесь. Какой же дурой я была, считая, что моя решимость стать реальной в этом мире благодаря раскрытию о нем правды сильнее отрицания Пола. Не знаю даже, чувствовать облегчение или унижение от того, что он во мне видел только свою помощницу. Рука сама собой поднимается к шраму.

Я делаю неловкий шаг назад, и распахнувшиеся глаза Лорен встречаются с моими.

– О черт! – восклицает она и пытается высвободиться из рук нашего босса.

И когда Пол неуклюже отстраняется, явно поняв, что его застукали, но еще не поняв, кто именно, я отворачиваюсь. Иду к своему столу и начинаю открывать ящики. У меня тут мало вещей, но я хватаю все, что не хочу здесь оставлять, поскольку не вернусь сюда больше. Я уверена в этом больше, чем в чем-либо за последнее время.

– Денэм, – зовет Пол, пока я закидываю вещи в сумку. От его голоса все внутри переворачивается. Не могу заставить себя посмотреть ему в глаза. – Денэм, это не…

Я захлопываю ящик. Меня трясет от ярости.

– Боже, Денэм, посмотри на меня, пожалуйста…

Смотрю на него, и он смотрит в ответ. Рубашка болтается, ремень расстегнут, но хоть штаны застегнул. На заднем фоне пятном маячит Лорен.

«Хочешь совет от бывшей помощницы?»

– Я ухожу, – сообщаю им.

– Ло, не надо, – просит Лорен.

Офис пронизан стыдом, но, похоже, больше моим, чем их. Мне ненавистно то, что я увидела их такими. Ненавистно то, что они видят меня такой. Не хочу их больше видеть. Никогда.

– Денэм, – говорит Пол мне в спину, когда я ухожу.

* * *

Дома сбрасываю обувь и куртку, оставляю их мокрой кучей на полу. Не включая свет, снимаю одежду и иду в ванную. Там в зеркале над раковиной изучаю свой силуэт. Закрытое тенями лицо со шрамом, очертания вымокших и спутанных волос. Если она не сестра, не дочь, не писатель, а всего лишь та, кто живет прошлым, то кто она? Что от нее осталось? Прижимаю обе ладони к зеркалу и жду, жду, жду, но она никогда не говорит мне, кто она такая.

2013

Би скучает по маме.

У нее столько вопросов, которые ей и в голову не приходило задать. То, что с ней происходит сейчас, должно было случиться спустя годы. Тогда, в ее виˆдении будущего, мама была жива и со всей мудростью матери двух детей уверяла Би: да, то, что ты сейчас ощущаешь, нормально; все, что ты сейчас ощущаешь, нормально.

Ничего, по мнению Би, не может сравниться с беременностью. Идущее вперед время измеряется признаками жизни. И сопутствующей им усталостью. Би спит и спит и тем не менее с трудом разлепляет по утрам веки. Выползает из кровати и бодрствует исключительно на одной силе воли. А потом приходит утренняя тошнота, которая на самом деле вовсе и не утренняя: она не ослабевает после рвоты, преследует ее целыми днями и доводит до слез, поскольку Би уже не помнит, каково это – хорошо себя чувствовать.

Ее обуревает неожиданная печаль, которую она не знает, как выразить. Би не успела попрощаться с самой собой. Она смотрит, обнаженная, на свое отражение в зеркале, и ей жаль, что она не обращала на свое тело внимания до того, как оно стало принадлежать кому-то еще. Би ощущает, что ребенок завладел ее телом, хотя внешне это еще не отражается. Она знает, что ребенок внутри, и этого достаточно. Ей хочется вернуться назад во времени и по-настоящему увидеть себя до зачатия. Плоский живот, мягкий изгиб груди – чтобы все было ее и только ее. Грудь постоянно ноет, и Би не может не думать о том, что ждет ее при кормлении.

Она слышала сердцебиение. Лев был рядом, держал ее за руку. Би думала, что наконец воспримет реальность происходящего, однако со смешанным чувством смотрела на экран ультразвукового аппарата, на прыгающие звуковые волны от заполняющего кабинет суматошного ритма: тот звучал странно, посланием с какой-то далекой планеты, искаженный огромным расстоянием, которое ему пришлось преодолеть, чтобы достичь ее.

Лев заходит в комнату, когда она рассматривает себя в зеркале. Увидев его отражение рядом со своим, она тотчас пытается прикрыться.

– Не надо, – говорит он.

Би застывает. Лев подходит к ней, и они вместе созерцают ее тело с зародившимся внутри него чудом. Она медленно вдыхает и выдыхает, утихомиривая свое сердце. Лев накрывает ее плечи ладонями, проводит кончиками пальцев по ключице. Би дрожит. Он наклоняется и, коснувшись губами ее шеи, шепчет:

– Ты прекрасна.

Лев разворачивает ее к себе, опускается на колени и прижимает голову к ее животу. Би пропускает между пальцев любимые ею пряди, ощущая вставший поперек горла ком вины.

– Спасибо, – шепчет Лев, – за то, что ты так дивно сотворила вместе со мной[26].

*