Дрожь земли - Роман Глушков

Он стрелял из ракетной установки не по конкретной цели, ибо это было бы равносильно пальбе из пушки по воробью, а в ангарный потолок. Тот нависал над верхним уровнем высоким сводом, и именно на упавшие с него камни, а не на ракеты «шестнадцатый» делал ставку. Реактивные снаряды обрушили множество гранитных глыб, чей обвал накрыл ту часть яруса, где скопились встречающие нас противники. Марга действовала с таким расчетом, чтобы камнепад не задел эстакаду, что в целом и удалось. Лишь два увесистых обломка, громыхая, скатились под ноги дракону. Он тут же ловко подхватил их передними лапами и метнул обратно, в гущу образовавшейся наверху свалки.

Впрочем, там и без этих камней хватало беспорядка. Наибольший урон понесли работяги, от многих из которых остались лишь бесформенные груды деталей да масляные пятна. Более верткие гарпии пострадали не столько от глыб, сколько от орудия «шестнадцатого». Чтобы не угодить под обвал, авиаботы шарахнулись врассыпную. И те из них, что искали спасения у нас над головами, попадали в итоге на эстакаду, сбитые влет недремлющей Железной Леди.

На последних метрах подъема, перед самым выходом на верхнюю палубу, на нас свалились… нет, уже не шальные камни, а сразу две новости. Вполне традиционно: хорошая и плохая.

Первая действительно стоила того, чтобы ей порадоваться. Настил ведущей на нижний ярус эстакады не выдержал веса падающих на него ботов, оторвался от каркаса и, вздыбившись, перегородил дорогу наступающим оттуда врагам. Причем так основательно, что им придется не одну минуту убирать это стихийно возникшее заграждение.

Жаль только, вторая новость вмиг свела на нет наше ликование при виде неудачи противника. Мы быстро насобачились воевать с легковооруженными гарпиями и ботами-работягами, но силы, которые прибыли из тоннеля им на подмогу, были настолько грозными, что ни о какой войне с ними не могло идти речи. По сути, они являли собой еще одно объяснение того, откуда в Ангаре берется столько строительного материала. Однако в данную минуту эта загадка меня уже не беспокоила. Зато до дрожи в коленях волновала другая: найдем ли мы спасение за железной стеной, ворота в которой могли пропустить заполонивших покинутую нами палубу биомехов.

С подобными крупными стаями разношерстного техноса я сталкивался редко. Собраться самостоятельно в такую компанию биомехи могут лишь у «тамбуров» после пульсации Узла, да и то ненадолго. Неприспособленные к организованным действиям, без «пастыря», они быстро разбредаются или перегрызаются между собой. Из всех мнемотехников Пятизонья, пожалуй, лишь Механик мог справиться с дрессировкой сразу трех десятков техномонстров. Но вряд ли он отправился следом за нами, набрав по дороге себе в подмогу армию. Я был почти уверен, что, помогая нам, этот хитрец заодно использовал нас в качестве разведчиков-первопроходцев, чья судьба позволит ему решить, что делать с Ангаром. Либо атаковать его со своим «клубом жженых», если мы вернемся и принесем обнадеживающие новости, либо послать сюда еще одну, более опытную разведгруппу, если наша сгинет бесследно.

Впрочем, томиться в неведении, гадая, кто верховодит этой сворой, не пришлось. Ее пастырь объявился сразу, как только тоннель покинул арьергард группы: пара бронезавров, один гигантский «носорог», в котором угадывались черты ракетного тягача, и небольшой дракончик – бывший легкий разведывательный вертолет. Последний выглядел неповрежденным и явно мог летать, но делать это в Ангаре ему было тесновато. А учитывая то, какая судьба ожидала весь этот технос, можно сказать, винтокрылый биомех и вовсе свое отлетал…

…Чего нельзя было сказать о пригнавшем его сюда Трояне. Он выглядел таким же бодрячком, как в тот день, когда мы с ним впервые познакомились. Первый мой день пребывания в Зоне и последний день, когда лейтенант Хомяков проснулся обычным, полноценным человеком…

Черный, бесформенный и стремительный – так я описывал Трояна в своем предыдущем рассказе. Такой была эта тварь 15 сентября 2051 года. И именно с такой я встретился сегодня, спустя шесть лет, что миновали с того судьбоносного дня.

Крупный, постоянно меняющий очертания и перемещающийся по воздуху со скоростью стаи стрижей сгусток промчался над биомехами и, мерцая, завис над палубой, на которую все они только что прибыли. Будь я проклят, если это привидение не было озадачено тем, что здесь происходит и почему весь уровень усеян останками ботов. Что ж, наша канонада быстро наведет не в меру сообразительную агломерацию скоргов на правильные выводы.

«Шестнадцатый» издал яростный рык, явно тоже заметив вернувшегося в Ангар хозяина. Кто бы сомневался в том, что Марга не забыла тварь, которая однажды превратила нашу красавицу-«Пустельгу» в груду обломков. Мы проиграли ту битву в считаные секунды, и, самое обидное, не имели ни единого шанса взять сегодня у Трояна реванш. Даже у одного, без поддержки армии биомехов. А с ними он был и вовсе могущественным богом, в чью обитель мы нахально вторглись.

Но как бы то ни было, никто из нас не намеревался сдаваться без боя. Поприветствовав вражеского главаря свирепым ревом, дракон прибавил ходу и, сшибив мимоходом еще парочку гарпий, выполз на верхнюю палубу. Усеянная гранитными глыбами и обломками ботов, она выглядела как натуральная свалка. Но, к счастью, была относительно проходима. Блокировав обитателей нижнего яруса, мы успели малость перевести дух и выбежали вслед за «шестнадцатым» на финишную прямую, будучи готовыми преодолеть и ее. А затем без остановки рвануть дальше, в какие бы дебри ни завел нас этот дьявольский кросс.

Едва мы, сигая через препятствия, двинули к воротам, как все оставшиеся в воздухе авиаботы вдруг, словно по команде, прекратили огонь, развернулись и полетели вниз – туда, откуда мы только что выбежали. Было ясно без подсказок, кто отдал им приказ отступить и поберечь боеприпасы. Троян и так растерял половину своей штатной охраны плюс две трети ботов-рабочих, и, вероятно, намеревался отправить в бой более могучие, свежие силы. Или, что еще вероятнее, урегулировать проблему самолично.

Проем приближался. Я ожидал, что прежде чем проникнуть за стену, мы столкнемся с ботами-привратниками, но из уходящего во мрак коридора в нас не раздалось ни одного выстрела. Ну, хоть какое-то утешение. Мелочь, а все равно приятно.

Мне казалось, что наше завоевание Ангара продолжится таким же боевым порядком: дракон впереди, Динара – на нем, а остальные под защитой брони бегут сзади. И потому я был немало удивлен, когда перед самой стеной «шестнадцатый» вдруг остановился и, развернувшись к ней хвостом, прохрипел:

– Планы меняются, лейтенант! Дальше вам придется идти одним! Здесь есть ворота! Заприте их потом – это задержит Трояна. А я тоже постараюсь задержать его, пока вы разберетесь с запорным механизмом! Удачи вам, лейтенант! Как я уже не раз говорила: служить под вашим командованием было для меня огромной честью!

– Эй, погоди-ка! – опешил я, рассудком осознавая, что Марга права, но в душе решительно отказываясь с ней соглашаться. – Но ведь ты не выполнила свою главную задачу! Ты же только что твердила, что хочешь вырваться из Ангара и поставить сигнальный маяк для привлечения сюда твоих друзей! Как же так? Разве это разумный план – драться в одиночку с Трояном и его армией?

– Это наиболее разумный из всех возможных для нас выходов, лейтенант! – отрезала Железная Леди. – Нам ни за что не оторваться от Трояна, не заперев ворота. Вам не запереть ворота, если кто-то не задержит Трояна перед ними. Да, я не смогу исполнить свою главную задачу и уничтожить Ангар. Но я еще сумею позаботиться о вас, как предписывает мне одна из моих главных директив. Это мой служебный долг, лейтенант! И даже вы не вправе запретить мне его исполнить!.. А теперь поспешите! Я не сумею задержать Трояна больше чем на две с половиной – три минуты.

– Что ж… Ну раз иначе никак… – Я глянул на свои ладони и заметил, что они дрожат. Но виной тому была отнюдь не револьверная отдача, которая била мне по рукам во время недавней стрельбы. – Тогда, выходит, прощай. В прошлый раз не успели проститься, зато сегодня, как видишь… повезло. И ты знай: я тоже горжусь тем, что нам довелось служить вместе… Спасибо тебе за все, Марга! И от меня, и от всех нас!

И, дотронувшись в последний раз до израненной морды «шестнадцатого», я поспешил к стоящим у входа в коридор товарищам. Горло мне сжимал спазм, а единственный глаз слезился, но виновата в этом была не пыль, затянувшая Ангар после устроенного нами обвала.

Две с половиной – три минуты…

Ровно столько оставалось жить самоотверженному «борту номер шестнадцать». А возможно, и нам, если мы не успеем закрыть люк. Так что придется хорошенько поднапрячься. Если не ради собственных жизней, так хотя бы из уважения к Марге, которая все это время их заботливо оберегала. И будет столь же истово оберегать их еще…