По теневой, по непарадной. Улицы Петербурга, не включенные в туристические маршруты - Алексей Дмитриевич Ерофеев

и Алексей Николаевич Оленин лучшим из всех материалов для новых ворот признали «мраморные породы, которые противостоят тлетворному действию не хуже гранита и порфира, что доказывается торжественно многими памятниками древних и особенно египетских».

Тем не менее, вскоре Стасов выдвинул другую идею, которую в итоге воплотили в жизнь.

30 октября 1827 г. архитектор вместе с президентом Академии художеств написали в «Комитет сооружения триумфальных ворот в честь Гвардейского корпуса» о том, что их способ «состоит в бронзовой сплошь одежде всех частей триумфальных ворот из кирпича построенных. В них все архитектурные члены и украшения так же и колонны будут сделаны из кованой листовой бронзы». Кованой бронзой здесь названа медь.

В тот же день Стасов подал «Проект на сделание медной одежды на все поверхности с колоннами и карнизами триумфальных ворот», в котором утверждал: «Прочность такой медной одежды можно считать превосходящею всякого крепкого камня, которые в здешнем климате подвергаются неминуемому по своей натуре впечатлениям более или менее ощутительным, и от того переменяющим вид свой при морозах и оттепелях».

Не правда ли, сложное предложение? Но главное, что оно было принято, хотя Николай I несколько раз отклонял смету строительства, предлагая использовать то тосненскую плиту, то чугун, из-за чего возведение ворот затягивалось.

Возможно, решающую роль сыграла фраза Стасова и Оленина о том, что триумфальные, «сооруженные из меди… были бы единственными в своем роде в целой Европе».

«Триумфальные ворота согласно последнему предложению Комитета соорудить из кирпича с медною одеждою» — таков стал окончательный вердикт императора, подписанный 21 мая 1830 г.

Строительство сразу же возобновилось. К этому времени старых Нарвских ворот уже не было. Окончательно обветшавшие, они были снесены в 1829 г. Новые ворота появились уже через полтора года. Это можно смело назвать трудовым подвигом опытных каменщиков, работавших в ту пору в столице Российской империи.

На строительство ворот потребовалось более полумиллиона кирпичей, благо кирпичных заводов в Петербурге хватало. Медную же одежду изготавливали на Александровском заводе за Невской заставой.

Медью следовало одеть фасады Нарвских ворот от гранитного цоколя до кровли. Кроме этого, еще стены, свод со стороны проезда и двенадцать колонн. Все необходимые заготовки, лекала сделал сам Стасов.

На облицовку пошли медные слитки из запасов Монетного двора, изначально предназначавшиеся для чеканки монет.

Двадцать четыре тысячи слитков «денежной меди» зимой и весной 1831 г. перевезли с Заячьего острова на Александровский завод. Это был уже второй случай, когда денежный материал расходовался на украшение триумфальных арок. Для свинцового двуглавого орла на Петровских воротах Петропавловской крепости «сусальных дел мастер» Иван Уваров получил пятьдесят два золотых червонца, использовавшихся на золочение Российского герба.

Опытные и талантливые чеканных дел мастера, работавшие на Александровском заводе, выбили из листов красной меди практически все детали ворот.

Любопытная история произошла при согласовании посвятительной надписи. Алексей Оленин — автор надписи «Победоносной Российской Императорской гвардии жители Столичного города Святого Петра, от имени признательного Отечества (в день 30 июля 1814)», выбитой на воротах Кваренги, написал другую: «Победоносной Российской Императорской гвардии. Признательное Отечество в 17 д. августа 1834». Заметим, все-таки Кульмское сражение оказалось отмеченным на Нарвских триумфальных воротах. Справедливости ради, надо сказать, что в 1834 г. отмечалось 20-летие победы при Кульме.

Так вот, на латынь слово «гвардия» было переведено как «преторианцы».

Оленин, памятуя о том, что в позднейшие времена Римской империи существовали «когорты преторианские», которые иногда лишали римских императоров не только трона, но и жизни, решил, что это слово следует заменить другим. И вправду, зачем лишний раз вызывать у Николая Павловича воспоминания о декабре 1825 г., когда русские «преторианцы» вполне могли лишить только взошедшего на трон царя и короны, и жизни. Слово заменили на «легион» (legion).

Вообще значение слов, выбитых на Нарвских воротах, чрезвычайно велико. Краткие, лаконичные надписи, помещенные на разных частях, воспринимаются как летопись Отечественной войны.

Названия мест, где развертывались боевые сражения 1812–1814 гг., нанесены на восточной стороне ворот и на боковых сторонах аттика: Бородино, Тарутино, М. Ярославец, Красное, Кульм, Ф. Шампенуаз, Париж.

Над статуями воинов на лицевых фасадах арочных пилонов перечислены 18 гвардейских частей, отличившихся в сражениях с армией Наполеона.

Чествование защитников Отечества нашло великолепное отражение в скульптурных изображениях воинов, облаченных в древнерусские доспехи с венками в руках.

Воинов исполнили выдающиеся скульпторы Василий Демут-Малиновский и Степан Пименов. По модели В. Демут-Малиновского изготовлена и колесница со сложными орнаментами. Фигуру Славы вычеканили по модели Пименова.

Николай Токарев и Михаил Крылов создали Гениев Победы, а барельефы парящих Слав — это создание Ивана Леппе. Шестерку могучих коней, несущих колесницу создал самый, пожалуй, знаменитый ваятель в России XIX в., непревзойденный мастер конной скульптуры Петр Клодт.

В том, что скульптурное убранство создавалось русскими мастерами — тоже заслуга Оленина, он считал, что «охраняя благолепие и будущую славу сооружаемых триумфальных ворот, нужно поручить исполнение отечественным мастерам, что олончане-каменотесы могут работать с большим гораздо искусством, нежели итальянские каменотесы… так называемые карарины».

В Петербурге немало скульптур, сделанных итальянскими мастерами из каррарского мрамора, названного так по местечку Карраре, где добывался этот мрамор. Вот этих мастеров и назвал караринами Алексей Оленин.

Оленину пришлось отстаивать русских ваятелей, когда их модели, представленные на высочайшее рассмотрение, забраковал император Николай. Пименова, Токарева и Крылова царь потребовал заменить другими скульпторами. Трудно сказать, как все происходило, но приглашенные президентом Академии художеств на замену Борис Орловский и Самуил Гальберг отказались от работы для Нарвских ворот. Оленин оставил Пименова, Токарева и Крылова, а царь сделал вид, что не заметил этого.

Открытие Нарвских ворот состоялось 17 августа 1834 г., об этом свидетельствует и надпись с восточной стороны.

На торжества собралось много народу. Под аркой прошли гвардейские полки, наименования которых нанесены на пилонах ворот, а колонну гвардейских полков возглавила рота дворцовых гренадеров, сформированная в 1827 г. из ветеранов 1812 г., проявивших мужество и отвагу в сражениях с французами.

Как тут не вспомнить строки Михаила Лермонтова из стихотворения «Бородино»?

Да, были люди боевые,

Да говорят еще какие!

Недаром помнит вся Россия

Про день Бородина!

Сто двадцать два рослых воина в высоких медвежьих шапках с золочеными налобниками, в мундирах с алыми лацканами, расшитыми золотыми галунами, олицетворяли собой доблесть страны, спасшей Европу от нашествия Наполеона.

После того, как ворота торжественно открыли, возникла разумная идея устроить во внутренних помещениях музей. В аттике есть длинный зал, разделенный арками и перекрытый сводом, вполне подходящий для устройства в нем экспозиции, посвященной боевому пути российской гвардии. Однако помещения отдали караульной службе.

Интересны записки гвардейца Павла Федотова, он