По теневой, по непарадной. Улицы Петербурга, не включенные в туристические маршруты - Алексей Дмитриевич Ерофеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В начале 1929 г. предприятие перешло на семичасовой рабочий день. По этому случаю генеральный секретарь ЦК ВКП (б) Сталин прислал телеграмму: «Уважаемые товарищи работники и работницы „Красного Треугольника“. Примите мой дружественный привет по случаю перехода „Красного Треугольника“ на 7-часовой рабочий день.
В капиталистических странах ваши братья и сестры работают по 10-12-14 часов. Мы, рабочие и работницы нашего рабоче-крестьянского государства будем работать отныне 7 часов в день. Пусть знают все, что рабочие СССР стоят в первых рядах рабочего класса всего мира. Пусть наше знамя — знамя строительства социализма — станет знаменем рабочих всех стран.
Прошу извинения, что не имею возможности приехать к вам для участия в вашем торжестве. И. Сталин. 2 февраля 1929».
Через год, в 1930 г., качество продукции ухудшилось. Есть любопытный документ, датированный этим годом. Из Советского торгпредства в Германии руководству «Красного треугольника» писали: «Мы дискредитируем в глазах иностранных покупателей нашу продукцию так, если бы нашей задачей являлось не расширение, а сужение сбыта наших товаров».
По-видимому, снижение качества произошло из-за наплыва неквалифицированных работников, приехавших в Ленинград из деревень. Крестьяне из числа тех, кто не хотел вступать в колхозы, активно перебирались в города, как раз в «год великого перелома», каковым считается 1929 г.
К чести предприятия, вскоре качество выпускаемых изделий снова улучшилось, и неслучайно именно здесь изготовили первую советскую шину из синтетического каучука, полученного выдающимся советским ученым Сергеем Васильевичем Лебедевым.
Надо сказать, что перед Первой мировой войной «Треугольник» приобрел для себя территорию за Старо-Петергофским проспектом.
Сегодня трудно представить, что на четной стороне канала в створе Старо-Петергофского проспекта когда-то стояли триумфальные ворота. А ведь было.
Лифляндские ворота строились в 1774–1784 гг. по проекту Антонио Ринальди.
Сведений о них мало, однако известно, что выполнены они были как античная триумфальная арка.
Сохранилась картина К. Каноппе, написанная художником в 1799 г. По ней можно судить об их мощи и красоте. Ворота были украшением окраины Петербурга конца XVIII — начала XIX вв. Они представляли собой собранное из гранитных плит величественное сооружение.
В честь какой победы их строили? Для ответа на этот вопрос обратимся к труду П.Н. Петрова «История Санкт-Петербурга с основания города до введения в действие выборного городского управления по учреждениям о губерниях. 1703–1782». И получим весьма неожиданный ответ. Вчитаемся: «Необходимость же охраны во время заразы от проникновения в город извне людей, которые имели надобность укрываться от надзора и осмотра — вызвала, как известно, положительный закон об окружении городов валами, и — перед ними, глубоким рвом. При докладе Комиссии о Петербургском Строении, 15 мая 1773 года, представлены были на высочайшее благоусмотрение и утверждение планы и профили въездных в столицу ворот, у валов, и при воротах через внешний канал — мостов. В Петербурге решено было построить восемь ворот, и при въезде со стороны Лифляндии, в теперешней Нарвской части, начато под смотрением Н.И. Чичерина (генерал-полицмейстера Николая Ивановича Чичерина. — А. Е.) в 1774 же году сооружение из тесаного камня триумфальных ворот близ теперешнего Обводного канала, по линии Петергофского проспекта». Постройкой ворот руководил действительный тайный советник, сенатор Михаил Александрович Деденев.
Ворота располагались в створе нынешнего Старо-Петергофского проспекта к северу от Ново-Калинкина моста и составляли на пару с гранитным мостом небольшой, но значимый для города архитектурный ансамбль.
Название Лифляндских ворот определялось их местоположением в Лифляндском предместье. Вскоре после начала их строительства это событие нашло отражение и в городской топонимике. Участок нынешнего Старо-Петергофского проспекта между современным Обводным каналом и Фонтанкой стал именоваться Лифляндским проспектом, и так продолжалось вплоть до конца XVIII столетия.
Лифляндские ворота разобрали в 1828 г., поскольку неподалеку от них архитектор Василий Стасов возводил Нарвские ворота, которые торжественно открыли в 1834 г. Но следует помнить, что в течение четырнадцати лет на незначительном расстоянии существовали двое ворот — Лифляндские и Нарвские. Только Нарвские были не те, что стоят сейчас, а другие, построенные в 1814 г. архитектором Джакомо Кваренги.
Возвращаясь к промышленной застройке этого района, глянем на корпуса, построенные до Первой мировой войны для «Треугольника». Повернутые торцами к Обводному каналу железобетонные корпуса возвел архитектор Евгений Кржижановский, они практически не служили своей изначальной задаче увеличения производства резиновых и резино-технических изделий. Здесь организовали металлическое производство. И сейчас в этих корпусах располагается завод «Металлист».
Фабрика «Веретено»
Напротив него стоит фабрика «Веретено». Первые корпуса Российской бумагопрядильной мануфактуры возвел в 1850 г. Александр Роков, затем производство неоднократно расширялось и перестраивалось.
Фабрика «Веретено» вошла неотъемлемой частью в революционную историю нашего города. В мае 1896 г. на фабрике произошла стачка, вылившаяся в серьезную забастовку, охватившую около тридцати тысяч текстильщиков. Ленин назвал это событие «петербургской промышленной войной». В память об этом к десятилетию Октябрьской революции на фабричной стене установили мемориальную доску с весьма необычным текстом: «Везде, всегда безраздельно с нами Ленин. Пролетарии всех стран, соединяйтесь! 1917–1927».
В принципе, все, что происходит с петербургскими предприятиями с 1990-х гг., тоже можно назвать промышленной войной, только организаторами ее являются не рабочие, а само государство.
Впрочем, есть примеры того, как отдельные предприятия выживают и работают пусть не на «полную катушку», но все же вполне достойно. Это прядильно-ниточный комбинат «Советская звезда». После распада СССР, он, поменяв статус государственного предприятия на акционерное общество, сохранил название.
Что касается заводских построек, то практически все, построенное в годы советской власти на территории комбината, является не гордостью предприятия, а, как бы это помягче сказать… малоценной застройкой.
Ну а то, что было создано в 1873 г., в год основания прядильно-ниточного комбината, и несколько позже, находится под охраной государства. Все это первоначально называлось Чернореченской бумагопрядильной мануфактурой Л.Е. Кенига.
Место, приобретенное Леопольдом Егоровичем, было сладкое. Почти в прямом смысле. Дело в том, что Кениг, будучи «сахарным королем» России, приобрел в 1850-х гг. у банкира, барона Александра Людвиговича Штиглица, сахарный завод и участок земли, на нем он предполагал выстроить себе загородный дом, в котором разместились бы и некоторые службы, для удобства управления производством. Штиглиц же купил этот сахарный завод в 1830-е гг. у другого известного сахарозаводчика купца Германа Молво, когда тот попал в тяжелую финансовую ситуацию. До него с начала XIX в. сахарным заводом владел купец Джеймс Лодер.
О «сладком» прошлом этой местности сегодня
