Ад и Рай Евы (СИ) - "Госпожа Энн"

Пока я стояла в нерешительности в двух шагах от двери, Алиса пронеслась мимо меня, но не к выходу, а просто к ногам Яна.

— Простите меня! Я ни в чём не виновата! Она сама обо всём догадалась.

В том, как она смотрела на него снизу вверх своими огромными щенячьими глазами, не было страха, только слепое обожание. Значит, её слова об изнасиловании было ложью? Вот же ж маленькая дрянь!

Ян не смотрел на неё, только на меня, не отводил взгляда и явно любовался. Меня пронзила внезапная догадка: он скучал по мне, кружил возле комнаты, но не заходил. И сейчас ему очень хотелось прикоснуться ко мне.

— Алиса, — окликнула её я, понимая, что Ян так на неё и не отреагирует. — Ты не забыла, зачем я тебя звала? Я голодна, принеси мне обед и чистой воды. Сейчас же!

— Да, госпожа. Уже иду, — пробормотала она себе под нос, поднимаясь с колен.

— У тебя неплохо получается, госпожа, — усмехнулся Ян, когда дверь закрылась.

Я стояла, опираясь о стену и скрестив руки на груди. Нам следовало о многом поговорить.

— У меня прекрасные учителя. Но всё же, почему она называет меня госпожой?

— А как ей тебя называть? Если она твоя прислуга.

— Фальшивая прислуга, ведь так?

— Да, ей нужно было побыть рядом с тобой несколько дней, чтобы лучше тебя скопировать.

— В те дни, пока я спала? Кстати, почему я так долго спала? И почему мне вчера было так плохо?

Ян помолчал, просто смотрел на меня и улыбался. От этой улыбки мне становилось дурно, признаюсь, сопротивляться его обаянию было сложно.

— Иди ко мне. Ты же меня звала, так почему же теперь стоишь так далеко? Боишься меня?

— Нет, не боюсь, но и подходить не хочу. Я хочу получить ответы на свои вопросы.

— Я вижу, ты сняла кольцо. Напрасно, оно помогает тебе отгораживаться от чужих эмоций. Слишком много всего произошло за этот месяц, тебе самой не справиться.

Да уж, слишком много всего. Но мне нравилось чувствовать! Это давало мне хоть какую-то подсказку.

— Я всё ещё жду ответов.

— Ну что ж, раз ты настаиваешь, — начал было Ян, но дверь открылась, и в полной тишине зашла Алиса, оставила поднос и тихо вышла.

— У неё опасный дар, — заметила я.

— Да, но полезный, если только контролировать её. С сегодняшним заданием она прекрасно справилась.

— Это могла бы сделать и я. Нельзя было немного подождать, пока мне станет лучше? Мне, правда, было обидно, что не я пошла в университет в такой важный день.

Ян нахмурился.

— Прости, ты меня вчера напугала, я весь вечер провёл с тобой, но лучше тебе не становилось. Так что пришлось использовать запасной вариант. Если честно, то я удивлён, что сегодня ты такая бодрая.

— Я и сама удивлена. Сколько дней прошло?

— Четыре. И за эти дни ты не раз меня звала. Я польщён. Но скажи, почему не Макса, а меня?

Я не могла ответить, стыд обжигал меня. Пришлось закрыть глаза, чтобы скрыться от его внимательного взгляда, но зато я на долю секунды смогла почувствовать, что он и правда не знает, почему, а не просто издевается надо мной. Тщательно подбирая слова, я ответила:

— Потому что я знала, что никто, кроме вас, мне не поможет. Это была часть наказания? После субботы?

— Мы снова на «вы»? Значит, истерика прекратилась?

— Что?

— Ты переходишь на «ты», только когда злишься на меня. А сейчас ты злишься на себя. Почему?

— Вы не ответили ни на один мой вопрос.

С ним невозможно было вести диалог, он говорит только то, что хотел, и ни слова больше. Но мне нужно было знать!

— Хорошо. Так уж и быть, слушай. В тот день ты серьёзно рисковала, и мне пришлось тебя усыпить ненадолго, чтобы ты не довела меня до греха. Если бы с тобой что-то случилось, я бы себе этого не простил. Так что первую ночь ты спала, потому что я так захотел. А вот потом ты просто не просыпалась. Сначала я не особо переживал по этому поводу, потому что тебе действительно было необходимо пережить горе, и сон стал прекрасной защитной реакцией. Ну, а вчера ты меня напугала. Возможно, Алиса нечаянно тебе навредила, когда перевоплощалась. У неё пока это не очень хорошо получается, а, возможно, ты просто уже не выдерживала вынужденного затворничества. В любом случае, этого не было в моих планах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Это было слишком честно для Яна и поэтому заставило меня сомневаться в его словах.

— Сядь, поешь. Завтра утром мы едем на открытие благотворительного фонда.

— Возьмите лучше Алису, у неё не так уж и плохо получается превращаться в меня. А лучше оставьте её себе, а меня отпустите.

Ян посмотрел на меня так, что я пожалела о сказанном, но через несколько секунд он уже почти смеялся:

— Неужели ты ревнуешь? Я так и знал, что ты жуткая собственница!

— Не в этом дело! — чтобы прервать разговор, я принялась за еду. — Просто она мне не нравится, и я не хочу больше её видеть. И не хочу сидеть здесь, как в тюрьме.

— Больше не увидишь. Ты угадала: она мне больше не нужна, значит, придётся её убить, — равнодушно и буднично произнёс Ян. А я перестала жевать.

— Почему всех девушек надо обязательно убивать? Почему нельзя стереть ей память, или, в крайнем случае, запихнуть в психушку?

— Ева, ты сама прекрасно знаешь ответ. Я с ней спал и взял от неё всё, что мог. Но девушка восприняла всё слишком серьёзно и теперь может создать мне лишние проблемы.

— Что-то не везёт вам с девушками, все какие-то проблемные попадаются.

Ян проигнорировал мою колкость, только потирал подбородок и улыбался. И тут я заметила потрясающий перстень с огромным изумрудом, и этот взгляд не укрылся от Яна.

— Понравился перстень? Любишь драгоценности? — в его глазах загорелись огоньки торжества. — Тогда я подберу тебе на завтра что-то особенное.

— В этом нет необходимости. Я никуда не пойду, — игривое настроение Яна резко сменилось раздражением. — Вы нарушили свою часть договора, я отказываюсь от своей. Я больше ничего вам не должна.

========== Глава 26. 3.08.18 Нарушенные обязательства и чувство вины ==========

Я готова поклясться, Ян не ожидал от меня этого, так что пока взял паузу, изучающе глядя на меня. Что ж, я продолжила:

— Кристина. Помните наш договор? Вы не должны были трогать её. В чём бы ни заключался этот контакт. Но когда она пришла к вам, вы уже знали, что убьёте её. Знали, но не остановились, не приказали Максу отвезти её домой, не позвали меня, чтобы я её успокоила. Вы целенаправленно мучили меня трое суток, чтобы я ничего не заподозрила, чтобы не помешала убить её. И после этого вы ещё чего-то от меня требуете? Мало того, что я не смогла вам помешать, так ещё и… — я выдохнула, не в силах договорить. Мне было больно и стыдно. Я прекрасно провела ту ночь в его объятиях и, хоть секса и не было, но страсти между нами было слишком много. Тошнота накатила на меня, и пришлось отставить тарелку.

— Тебе стыдно? Из-за чего? Только из-за того, что ты делала то, что хотела?

— Это была не я. И вы это знаете, — я закрыла глаза руками, чтобы не видеть ничего, чтобы скрыться от самой себя в этой темноте.

— Нет, я знаю, что это была ты. Настоящая ты, та часть тебя, что молчала годами. Позволь же ей теперь проявиться, и тебе станет намного легче.

Он приблизился бесшумно, положил руки мне на плечи, нежно погладил, словно пытался собрать меня в единое целое. И почему-то ему это удавалось. В его руках я чувствовала себя, как в лоне матери, абсолютно умиротворённой и защищённой.

— Со мной что-то происходит, и мне это не нравится. Признайтесь, что это сделали вы.

— Я только мог спровоцировать эти изменения, не более. Ты очень сильная. Тогда в подъезде ты была в такой ярости, что заставила меня отступить. И до сих пор порой можешь обжечь меня своим огнём. Так что тебя не так-то просто заставить что-то делать, если ты сама этого не захочешь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Да, конечно!», — мысленно фыркнула я, вспоминая, как мне пришлось спасаться от бутылки виски, едва не прилетевшей мне в голову.