Джо Мэлоун. Моя история - Jo Malone

я прибыл в Париж с готовой композицией, которая «считалась настолько неортодоксальной, что потребовалось длительное паломничество, чтобы найти парфюмера, который согласился бы со мной сотрудничать». Хотел бы я быть так подготовлен! На самом деле я приехал без «брифа» — письменного концепта, который люди в моем положении обычно представляют парфюмерным домам, — и без единой идеи в голове. Начало было более чем неопытным, а препятствия — более чем высокими. Однако какое-то глубокое чувство уверенности продолжало толкать меня вперед, не давая сдаться. И был еще один фактор — мой старый друг Дерек, единственный друг, который у меня был в этой отрасли и который помогал мне своим советом.

Когда мы впервые заговорили о моих планах создать аромат, я засыпал его вопросами. Как мне начать? Какие парфюмеры будут со мной работать? Как мне «пробиться»? В своей наивности я думал, что работа с парфюмерным домом будет похожа на прямые отношения со старыми поставщиками, такими как Fields & Co. и Baldwins. «Это не так просто», — сказал Дерек. «И я буду честен — ты для них слишком мала, Джо». Добрый и откровенный — вот почему он мне нравился. И он был прав. Я была просто девушкой, которая недавно заказала килограмм мускатного ореха и имбиря; крупные бренды заказывали у его компании тысячи килограммов смесей. Но, несмотря на то, что я услышала и уважала его слова, это меня не отпугнуло. Я не собиралась сдаваться ни при каких обстоятельствах.

В следующий раз, когда я поговорила с Дереком по телефону, я сказала: «Я подумала о том, что вы мне сказали, и согласна, что, возможно, я слишком мала для них, но я еще поразмыслила, и вы, возможно, измените свое мнение, если...».

«Джо, то, что я изменил свое мнение, не изменит реальность. Мне очень жаль. Я не уверен, что мы сможем помочь вам так, как вы просите», — сказал он или что-то в этом роде.

Но в моей голове было убеждение, что кто-то обязательно захочет помочь. И у меня было смутное подозрение, что, если я буду продолжать испытывать удачу, Дерек сдастся и хотя бы познакомит меня с одним из парфюмеров Lautier Florasynth. «Когда ты будешь в Париже?» — спросила я его однажды.

«Зачем?»

«Потому что я хочу создавать ароматы и собираюсь встретиться с вами там», — ответил я.

Он рассмеялся. «Хорошо, но я не могу обещать, что твоя поездка приведет к чему-то».

И так мы с Гэри оказались на борту самолета, летящего во Францию.

Поездка совпала с годовщиной нашей свадьбы, так что это было и рабочее путешествие, и отдых, что позволяло мне оправдать свою смелость, если мы упремся в тупик. Но независимо от результата, мы с Гэри были благодарны за возможность отдохнуть от дел. Мы не могли вспомнить, когда в последний раз по-настоящему расслаблялись, да и в Париже никогда не были, так что собирались насладиться четырехдневным отдыхом.

Мы остановились в отеле Princesse Caroline, на улице к северу от Триумфальной арки, и мне сразу понравилось, что в Париже не было такой спешки, как в Лондоне; меньше гонки за успехом, больше свободы. Местные жители прогуливались, не торопясь. Город казался наполненным творческой энергией, и за каждым поворотом открывалась новая очаровательная улица или архитектурная красота.

Гэри и я посетили достопримечательности и музеи, а также побаловали себя знаменитым шоколадным тортом в кафе Angelina's на Rue de Rivoli с видом на сад Тюильри и Эйфелеву башню вдали. Одно только это кафе символизировало величие и аристократический характер Парижа, и, наблюдая за людьми из нашего столика у окна, я почувствовала себя как в сцене из фильма 1950-х годов. «Маме бы здесь понравилось», — подумала я — энергия, непринужденная женственность, шикарный стиль и уверенные, но сдержанные манеры дам, которые оставляли после себя шлейф своих смелых духов. Мама никогда не была в Европе, но она бы идеально вписалась в эту обстановку, как лебедь среди лебедей. Мы с ней не разговаривали, но я знала от Дот, что ее бизнес идет хорошо и у них все в порядке, и это было все, что мне нужно было знать на расстоянии. Я была рада, что она и Трейси нашли свой путь после распада нашего партнерства.

На второй день в Париже я решила отдохнуть от туризма и переоделась в наряд для первого впечатления: небольшой темно-синий брючный костюм. Я оставила Гэри в отеле и пошла в офис Lautier Florasynth, где Дерек согласился со мной встретиться. Как только я вошла в вестибюль, уставленный стеклянными витринами с бутылками духов, я почувствовала себя в музее ароматов, наполненном густым запахом жасмина. Все проходящие мимо меня люди были одеты в черное, с серьезными выражениями на лицах, и двигались по помещению тихо и почтительно, но с явной целью.

Я заняла место на черном кожаном диване и стала ждать Дерека. Пока я ждала, я заглянула через стекло в один из кабинетов и заметила мужчину, прикрепляющего тонкие полоски бумаги к краю стола — как я позже узнала, он сушил полоски с ароматами. Я могла бы простоять там весь день, подглядывая, но увидела, что Дерек идет ко мне. Когда я встал, чтобы поприветствовать его, через вестибюль шел безупречно одетый в стиле « » мужчина с ученым видом, держа в руках бутылку и бумагу, выглядящий во всех отношениях как мастер-парфюмер.

«Дерек! Дерек!» — прошептала я. «Как думаешь, этот человек может помочь?»

«Абсолютно нет, Джо. Это месье Жан-Луи Сьюзак».

Не осознавая этого, я только что пересекла путь одному из величайших «носов». Monsieur Sieuzac был настоящим гением, создавшим такие ароматы, как Dune и Fahrenheit для Christian Dior и Opium для Yves St Laurent.

Единственный человек, с которым я могла поговорить в тот день, был Дерек. Он отвел меня в комнату и фактически предложил мне выложить все карты на стол — настал момент «Хорошо, давай послушаем, что ты хочешь делать». Никаких дружеских разговоров между друзьями; это был профессиональный разговор, и, если я серьезно намеревалась создавать ароматы, он хотел услышать мои планы в деталях.

Я не уверена, что дышала, когда начала рассказывать о том, как с детства доверяла своему носу и как определенные ароматы заставляли меня чувствовать себя живой. Я перечислила целый список воспоминаний из детства и запахи, которые они вызывали, и рассказала, как эти запахи стали палитрой, которую я хотела исследовать, чтобы создавать ароматы. Я напомнила ему о своей вере в