Быть бардом непросто - Ольга Мяхар

— Не переживай, завтра начинаются Великие торги. Ворота откроются, и в город войдут купцы. Так что наверняка ты сможешь подработать бардом. Или охранником — на худой конец.

Я кривлюсь:

— Ты не понимаешь. Я не сдамся. А пойти работать охранником — для меня значит сдаться. Ну… я… короче, ты знаешь, что я имею в виду.

— Ага. Ясно. Суп готов, давай тарелку.

Киваю, суечусь, разыскиваю неглубокую металлическую чашку. Ура! Сейчас я наконец-то поем.

— А что насчет нее?

— А что не так? — смотрю на Рей, которая уже приступила к трапезе. — Ты вообще о чем?

— Ты так и не объяснил, почему ее везде за собой таскаешь. И где ты ее нашел?

— На улице.

— Ну да, так я тебе и поверил.

Ой. Горячо. Вдыхаю аромат, довольно улыбаюсь и берусь за ложку. А он неплохо готовит, этого у него не отнимешь.

— Дело твое, но конкретно она наложила на меня оригинальное заклинаньице, если я отойду от девчонки дальше чем на сто метров, у меня остановится сердце. Мило, правда?

Слышится звон посуды. Удивленно смотрю на эльфа, из рук которого падает тарелка.

— Не понял? Это как?

— Да ты не расстраивайся, это мелочи жизни. — И я зачем-то рассказываю ему все, молчу лишь о том, что Рей, по всей видимости, является эльфийской принцессой. Незачем ему это знать. Да и договор у меня — никому не рассказывать.

— Н-да… тебя действительно нельзя оставлять одного.

После этого Аид замолкает до утра и пребывает в глубокой задумчивости. Наевшись и напившись, я ложусь на матрас, накрываюсь пледом и наконец-то засыпаю.

ГЛАВА 5

Три часа дня. Лежу, смотрю на грязный потолок и сонно потираю глаза. Нехило я так выспался. Рей чем-то гремит. Аид ушел куда-то. Кажется, он пытался разбудить меня ранее, но потерпел сокрушительное поражение в виде удара пяткой в челюсть. Я спросонья вообще нервный и буйный. Так что от меня отстали.

— Рей! — зову я.

— Что?

— Чем ты там гремишь?

— Полы мою.

Чувствую, как брови ползут на лоб.

— Зачем?

Знаю-знаю, вопрос — на грани идиотизма.

— Я ненавижу грязь, — говорит Рей, подходя ко мне ближе, в руках она держит тряпку.

— Да? — А что мне еще остается сказать?

— Это ведь наш дом?

— Ну… пока платим — да.

— Это наш дом! — хмурится и чуть повышает тон.

Я догадываюсь, что для нее этот вопрос крайне важен.

— Безусловно. Я никому не дам нас отсюда выставить. Если что — нас тут и похоронят.

Девчонка чуть расслабляется. Так что мою иронию явно недопоняли.

— Значит, я могу делать здесь все, что захочу?

— Ну… да. А что ты хочешь?

Она кидает тряпку на пол.

— Я хочу убраться.

— Да, пожалуйста! — закрываю глаза и ложусь обратно… Главное, чтобы меня не напрягали.

Меня напрягают. И не слабо. Я подметаю, драю пол, смахиваю паутину с углов, бегаю к соседям выпрашивать мыло, тряпки, ведра…

Знаете, когда к вам стучат в дверь, вы ее открываете, а на пороге стоит темный эльф с клыкастой улыбкой и просит одолжить соли… короче, мне орали: «Забирай все, что хочешь, только детей не трогай!» Н-да. Интересно, они когда-нибудь поймут, что мы не едим детей?

В средине дня я просто смываюсь и начинаю наматывать круги вокруг дома, ожидая конца уборки. При этом сочиняю новую песню и радую ею прохожих. Тех немного, но в итоге набирается человек двадцать плюс три гнома и тролль. Я пою о трудностях борьбы с полчищами тараканов и о мучениях домохозяек, пытающихся навести чистоту дома.

Мне аплодируют и даже кидают медяки в котелок, который я также стащил из дома.

А когда вечером возвращается Аид с продуктами, он и вовсе застает белоснежные стены, белый потолок, надраенные полы и сшибающий с ног запах краски.

— Мы задохнемся! — говорит уверенно.

Фыркаю, валяюсь на матрасе и с удовольствием оглядываюсь вокруг. А Рей неплохо убирает. Это теперь можно даже назвать жильем.

— Предлагаю завтра с утра сходить и посмотреть на торги. Сегодня они устанавливают палатки вдоль главной улицы, а завтра можно будет увидеть заморские диковинки. Ну и заодно поискать работу.

— А шоколад там будет? — Рей отвлекается от процесса помешивания будущего супа и с интересом смотрит на Аида.

— Будет. Все будет. Я, кстати, сумел сегодня немного заработать, так что ближайшие дня три продержимся.

— Я тоже. — С гордостью киваю на три медяка в кружке.

Эльф встает и добавляет туда же целую горсть. Хмурюсь, чувствую себя уязвленным.

— Кстати, ко мне на улице подошел тот самый владелец нового трактира. Сказал, что он нашел хорошего барда, но готов взять тебя, если ты передумал. Правда, платить будет половину серебряной монеты в месяц.

Молча показываю средний палец и согнутую в локте руку.

— Я тоже так подумал.

Киваю:

— И без подачек обойдемся. Я завтра пойду с Рей в центр города. Будем петь там. Не весь же город он контролирует. Может, найдем место, где можно будет выступить. Да, и еще мне нужна гитара.

— Они дорогие, а денег пока нет.

— Хоть какая-нибудь, — грустно смотрю на Аида.

Тот еще более грустно смотрит на горсть медяков в углу.

— Я могу заработать деньги, — заявляет ребенок.

Изучаем бесстрастное лицо Рей.

— Как? — По-моему, я задаю логичный вопрос.

— Я могу колдовать.

— Знаешь… нужна такая магия, которая не причиняла бы боли заказчику. А твоя магия ну очень специфическая…

— Это магия смерти, — кивает девочка.

— Тогда лучше идти туда, где эта магия нужнее всего, — выдает идею Аид.

— В морг?

— В обитель скорби! Наверняка жрецы найдут применение ее талантам.

— Ну уж нет. К жрецам я ее не поведу. Они сделают из нее чудовище, а мне потом придется расплачиваться.

— А куда тогда пойдем?

— Не знаю…

Смотрю на Рей и понимаю, что если ее узнают — проблем не оберешься. Нет уж. Пусть лучше остается для всех обычным ребенком. А я что-нибудь придумаю.

ГЛАВА 6

У меня депрессия. Сильная и тяжелая. Думаю, раньше она не наступала потому, что постоянно надо было куда-то бегать, что-то делать, зарабатывать на жизнь… а теперь депрессия дорвалась до моего сердца и вонзила в него свои острые клыки.

Целыми днями лежу на матрасе, смотрю в потолок и либо сплю, либо страдаю. Рей ничего не говорит и просто сидит рядом. Либо встает и идет вместе со мной гулять по городу. Обычно мы выходим ночами. На небе при этом видна тоненькая линия ночного неба, на котором серебрятся звезды. Очень редко можно заметить краешек луны.