Быть бардом непросто - Ольга Мяхар

На меня смотрят так ласково, что я понимаю: этот идиот и впрямь верит в то, что говорит.

— Осколки, говоришь. И когда и кто тебя так расколол?

— Не меня. А того, кто жил до меня.

— Хорошо. Кто его так наколол… расколол в смысле.

— Я не знаю. Да мне все равно.

— Обалдеть. Может, еще и жениться предложишь?

Эльф громко смеется, у него даже слезы из глаз текут. Сижу злой и ни капли не понимаю, чего это он ржет как сивый мерин.

— Какой же ты забавный.

— Представь себе, я это уже слышал. И не один раз. Рей, похоже, тоже считает меня каким-то осколком, вцепилась так, что мама не горюй.

— Возможно. Изначальный узор сложен. И моя душа не была рядом с ней. Поэтому я ее не узнаю.

— А меня, значит, узнал.

— Да.

И снова эта мягкая улыбка, которая меня так бесит.

— Короче. Я понял: правды ты мне не скажешь плюс еще и за идиота держишь. Я — спать.

— Я найду тебя.

— Что? — оборачиваюсь, уже подойдя к кровати.

Его голос как-то странно изменяется.

— Где бы ты ни был — я снова найду тебя. Так что лучше смирись с этим сразу.

— Скажи, вы, светлые, все такие?

— Какие? — спрашивает, покачивая в руке кружку с вином.

— Придурковатые.

Аид фыркает. А я ложусь спать, подвинув Рей, и стараюсь ни о чем не думать.

ГЛАВА 4

— Итак! Я — будущий величайший бард всех времени и народов! И хватит зевать!!! Я с тобой разговариваю.

Эльф закрывает глаза и снова широко зевает.

— Разбуди меня, когда будет что-нибудь интересное. Пока твои метания по комнате и разглагольствования на тему «я великий бла-бла» — не впечатляют.

— Есть хочу.

— О! Вот и Рей проснулась. Ты бы сходил за едой, что ли. Все лучше, чем орать спозаранку.

Сжимаю кулаки и прожигаю эту заразу взглядом. Не выходит. Он еще и сладко улыбается!

Позади меня распахивается дверь, и в комнату буквально влетает Таичи.

— Фтор, Аида не видел? А, вот же он! У меня, кстати, для тебя, Фтор, отличная новость. Вот это объявление повесили на стене в нашей клинике.

Мне в руки суют какую-то разноцветную бумажку.

— Читай вслух, — говорит Аид сонно.

— Обойдешься!

— Мне тоже интересно! — отзывается с кровати Рей.

— Открытие новой таверны. Требуются: повар, конюший, разносчицы и… бард!

— Говорят, там уже очередь из местных пьянчужек выстроилась. Все считают, что быть бардом несложно. Но я уверена, что тебя точно возьмут!

— Но… мне и здесь неплохо. Я, правда, давно не пел…

— Ты не понял! — Глаза девушки сияют, а юбка едва прикрывает изящные лодыжки. Как она из дома-то в таком наряде вышла? И впрямь сильно торопилась. — Это новая таверна, говорят, ее откроет один из богатейших купцов города, и как раз к началу Великих торгов! Ты прочти ниже, там платят одну серебряную монету в неделю плюс чаевые.

Сколько?!

Даже эльф встал и перегнулся через мое плечо, вчитываясь в завитушки.

— Сколько шоколада можно купить на серебряную монету? — Рей сидит с идеально прямой спиной и смотрит крайне требовательно.

— Аид вчера купил шоколада на одну серебряную. Это много или мало для тебя?

— Тогда ты там работаешь.

— Эй, эй. Погоди. Я сам выберу, где и когда мне работать! — вырываю лист у эльфа.

Девочка просто проводит пальцем по шее и склоняет голову набок. По спине проходит холодок. Лист Аиду я отдаю.

— Ладно. Уговорила.

Таичи со светлым удивленно на меня смотрят.

— Ну. Отлично! Тогда предлагаю идти туда.

— Сначала надо поесть, — отбираю объявление у Аида и выхожу за дверь. Судя по топоту ножек за спиной, Рей идет за мной. Оборачиваюсь и изучаю растрепанное существо в одной рубашке, надетой на голое тело.

— Ты ничего не забыла?

Девочка отрицательно качает головой.

— А одеться?

— Стой здесь, иначе…

Она снова скрывается за дверью, чтобы буквально через пару минут выскочить обратно полностью одетой.

— А умыться или причесаться?

Снова отрицательный жест.

— Как хочешь. Пошли.

Мне кивают и берут за руку. Скрипнув зубами, иду вперед. Ладно. Потерплю.

Очередь в трактир, открытие которого должно состояться уже через неделю, поражает даже мое воображение. Это ж надо. Оказывается, быть бардом — не так уж плохо. Вон сколько желающих набралось.

Резные двери из черного дерева распахиваются, и из них вылетает небольшой человечек. Пролетев метра два, он крайне неудачно падает в лужу. Следом за ним вылетает гитара и раскалывается надвое при ударе о мостовую.

Очередь замирает и немного редеет.

— Следующий! — рявкают изнутри, и дверь закрывается.

К ручке двери протягивается трясущаяся рука. Но коснуться не успевает — ее сжимают тонкие холодные пальцы, напоминающие скорее клещи, чем живую плоть. Парень поднимает лицо и встречается взглядом с холодными глазами темного эльфа. Изящные ушки чуть шевелятся, и их обладатель уточняет: хочет парень умереть сейчас или чуть позже? Эльфа без вопросов пропускают, несмотря на возмущение остальной очереди.

Внутри темно и накурено. Но моим глазам это не мешает. Изучаю интерьер, сжимая в руке гитару, которую одолжил у кого-то из стоящих в очереди соискателей.

— Ты темный эльф? — Голос из дальнего конца немаленького зала слышен очень отчетливо. Сам же говорящий — полноватый мужчина средних лет с небольшой бородкой и узкими маленькими глазками. Понятно, что увидеть его я бы не смог, если бы был человеком.

— Да.

— Мы не нанимаем охрану. Хотя… ради тебя я мог бы найти еще одно место.

— Я не охранником пришел наниматься, а бардом.

Человек молчит. Минуты две. После чего тихо смеется. Интересно… люди совсем потеряли страх перед темными или это мне так «везет» по жизни. Ничего не могу с собой поделать — очень хочется его убить. Или хотя бы сломать челюсть, чтобы не зарывался. Но я… пацифист, а потому нехай живет.

— Прости, прости. Я… не хотел смеяться. Просто… Это так необычно.

— Еще раз улыбнешься — порву рот.

Это его слегка отрезвляет.

Я вижу поднятые руки и заставляю себя чуть поостыть.

— Хорошо, так что ты хочешь исполнить?

— Песню, которую сочинил сам.

— Что ж, пой. Только помни, даже несмотря на то что ты темный эльф — за просто так работу тебе никто не даст. А если надо будет, я найду управу даже на тебя.

Киваю и иду к сцене. Это мне и нужно — никаких поблажек. Я хочу стать величайшим бардом не за счет силы кулаков или искусства владения мечом, а за счет…

— А кто этот ребенок?