Конкурент - Оксана Алексеева

Но фурии уже потянули к нему щупальца. И тогда Никита ввернул свой главный и единственный козырь:

– А давайте танцевать!

Аня танцевать уже не могла. Она сообщила, что немножко отдохнет за столом, и там же уснула. Никита отнес ее на второй этаж и уложил в постель. Вернулся, оценил происходящее и понял, что оставшихся двоих так запросто уже не угомонит. Потому сдался и все же потанцевал немного с Настей. Но она вдруг остановилась и почти совсем серьезно спросила:

– А вы не можете друг с другом танцевать, да? Потому что бывшие?

– Можем, – сказала Соня.

– Можем, – подтвердил Никита. – Но не хотим. Отстань.

– Все, все, молчу! – опомнилась Настя. – Да где же они? Может, тогда проще им там до утра остаться, чтобы по ночи обратно не ехать? А мы их как раз до утра и подождем.

До утра было еще очень долго, еще и дождь мелко заморосил. Потому пришлось заносить стол внутрь. Настя побежала в дамскую комнату, а Соня решила подрезать еще немного бекона. И ведь орудовала ножом достаточно умело – у Сони способности к кулинарии просыпались только в тот момент, когда разум засыпал. Никита все же отошел и набрал Егора. Оказалось, что они едут обратно. Но едут слишком медленно, практически стоят. Никита про себя отметил, что Егору надо будет выписать премию в двойном размере. Скоро их ждать не приходилось. Когда романтики явятся, то застанут здесь не слишком вменяемых невест.

Соня слышала, как он разговаривал, потому подкралась со спины.

– И что, где они?

– Будут сегодня.

– А зачем уезжали?

– Я же не скажу. Зачем спрашиваешь?

– А почему мы не можем друг с другом танцевать?

Никита напрягся. Но почти сразу подошел к ней, взял за руки и закинул к себе на плечи. Музыки не было, но можно двигаться и в тишине.

– Видишь, можем.

– И правда, можем. Миша точно уехал не из-за того, что я сказала?

– Точно.

– А я вначале очень запереживала!

– Я видел.

– Но ты ведь говорил, что именно такая реакция должна быть!

– Не в этом случае.

– Тогда ты все-таки неправильный! Я была права.

– Ты была права, Соньк. Я неправильный.

– И сейчас не стал бы бегать за девушкой?

– Понятия не имею. Меня после тебя никто не бросал.

– А я после тебя никого не бросала, – Соня рассмеялась. – Разучилась, наверное.

Никита не удержался и прижал ее к себе теснее. Она или не заметила, или предпочла не заострять на этом внимание.

– Надеюсь, больше не придется, Соньк. Твой Миша, похоже, отличный человек.

– Это так. Я хотела бы сказать то же самое об Ане… То есть она тоже отличная, но я вижу, как ты на нее смотришь.

– Как?

– Никак. Тебе все равно, есть она или нет.

Настя вошла, окатила их внимательным взглядом, никакого преступного умысла не обнаружила, а потом завалилась в кресло.

– Я на ногах не стою. Давайте я чуть-чуть вздремну, а вы меня разбудите, когда Паша вернется? Но в комнату не уносите! Я буду за вами следить!

– Глаз с нас не спускай, – ответил ей Никита.

– Разбудим, конечно. Мы же им шеи мылить будем. Никит, можешь дотанцевать меня до дивана? Я бы минут десять полежала. А ты нас потом разбуди, когда мылить…

Пришлось танцевать ее, куда попросила. Настя уже сопела, свернувшись калачиком в кресле. Вот только Соня руки не расцепила, да так и повисла на его шее. Никита решил, что ничего страшного, если и он минут десять полежит.

Проснулся он от Настиного крика:

– Я не понимаю, что произошло! Она сначала решила, что тебя бросила, а ты из-за этого бросил ее, вот и немножко коньячка выпила. Все было прилично! Миша!

Никита приподнялся, Соня почему-то приподнялась вместе с ним, так и не желая расцеплять пальцы. Он почти с силой оторвал ее от себя, но она тут же обняла его снова, запуская руки под футболку, и пробухтела:

– Никит, не шевелись, ну.

Миша, практически совсем трезвый, стоял в дверях с огроменным букетом роз и наблюдал за этой картиной. А потом развернулся и вышел. Паша же высказался категорично:

– Женщинам верить нельзя! Никому нельзя верить! А ведь Миша еще по пути говорил, что Соня не выдержит, что Соня всегда будет реагировать на Никиту, что Соня только о Никите способна думать постоянно. Что она даже ненавидит его специально, лишь бы было оправдание, почему она постоянно о нем думает! И что в Прагу захотела слишком неожиданно, да вот только не с Мишей, а от Никиты. А я не верил и говорил, что бредовее бреда не слыхал.

Настя очнулась и заорала на полной громкости:

– В какую еще Прагу?! Пусть один уезжает! Слыхали?! Кукиш вам, а не Соню! Если они и года друг без друга прожить не смогут, то мы моей красавице здесь десяток Миш на замену найдем! А то в Прагу, ишь!

Павел перевел на нее изумленный взгляд:

– Десяток Миш найдешь? А я смотрю, ты уже прекрасно справилась, – он указал на диванную парочку. – Вот оно как… не ожидал, что ты готова сводницей быть, лишь бы твою Сонечку в Прагу не увезли! Я с ним. Человеку сейчас нужен друг, а не вот это вот. А ты, Настя, даже не смотри на меня… потому что сейчас мне убить тебя сильно хочется.

Опомнившаяся Настя выбежала за ними, а потом вернулась, едва сдерживая слезы:

– Они опять уехали с Егором!

Никите ничего не хотелось, кроме как просто выспаться, а уже после соображать о том, как ситуация выглядит со стороны. Возможно, Миша уже давно ждал чего-то подобного, но не позволял сомнениям обнаружить себя. Но если они были, то просто сидели в засаде в ожидании нужного момента. Вон, даже по пьяни Паше душу изливал до остатка. А у Паши все очень конкретно, он давно этим удивлял. Никита откинулся на подлокотник,