Сердце Короля Теней - Сильвия Мерседес

– Значит, ты наконец-то соизволила прийти?

Я крепко сжимаю губы, твердо решив не показывать своего удивления. Вместо того я слегка поворачиваю голову и смотрю, как укрытая капюшоном фигура выходит из-за дальнего камня и вступает в круг. Ее капюшон и плащ выглядят особенно потрепанными в ярком свете Урзулхара, но кристаллы многоярусного ожерелья сияют, словно звезды. Она подходит ко мне, постукивая своей кривой тростью. Добравшись до центра круга, она откидывает капюшон. И вновь я поражена невероятным сходством между ней и Фором, хотя я определенно никогда не видела, чтобы его черты кривились в таком презрительном выражении.

– А ты не спешила, – говорит она.

Я не отвечаю. Мое внимание приковано к пульсации ее маленьких кристаллов. Они вибрируют в синхронном ритме с более сильной пульсацией гигантских камней.

– Это вы послали… этот призыв? – спрашиваю я.

– Да. Тебе ведь очевидно не хватало мотивации, чтобы прийти самой. Я что же, не сумела донести до тебя, насколько срочная у нас ситуация? Тебе нужно многому научиться, а времени на это осталось очень мало. – Она фыркает, тяжело опираясь на свою палку. – Молодые всегда думают, что будут жить вечно, несмотря на все свидетельства обратного.

– Как вы это сделали? – наседаю я. – Как вы сумели вот так призвать меня?

Она пожимает плечами.

– Я тебя научу. Теперь, когда ты наконец соизволила показать свое прелестное личико. Но не сейчас. Сперва тебе нужно освоить другое.

К моему удивлению, кристаллы по обе стороны от меня вдруг затихают. Я тут же оборачиваюсь. Мгновение назад они бурлили энергией, а теперь? Теперь это лишь камни моего собственного мира. Твердые, холодные. Мертвые? Не могу сказать наверняка.

– Что произошло? – спрашиваю я, водя рукой вверх и вниз по гладкой поверхности ближайшего камня, выискивая что-то и не находя. – Куда… куда подевалась жизнь?

– Никуда. – Старая ведьма делает несколько шагов вперед, чтобы тоже протянуть руку и прикоснуться к кристаллу. – Он такой же живой, каким был всегда. Это ты изменилась. Тот контроль над даром, который, по-твоему, у тебя был, ускользнул. Но не волнуйся. Мы скоро тебя восстановим. Ты станешь сильнее, чем когда-либо.

Отняв руку от кристалла, я делаю несколько шагов назад.

– Я не уверена, что это возможно.

– Не тупи, девочка. Ты что, ни слова не слышала из того, что я тебе рассказывала позапрошлой ночью? Твой дар претерпевает естественное развитие, становится сильнее, полнее. Приближается к своей вершине. Но нам с тобой нужно ускорить этот процесс. Мифанар не может ждать.

– Но откуда вы знаете? Откуда знаете, что у меня есть такой потенциал? Откуда знаете, что сумеете меня научить и…

– Потому что когда-то я была тобой.

Я несколько раз моргаю, потрясенная как ее утверждением, так и горячностью, с которой оно прозвучало.

Мэйлин отнимает руку от гигантского камня, семенит к одному из кристаллов поменьше и усаживается на край его граненой поверхности. Не представляю, как ее костлявый зад сумел там удобно устроиться, но она кладет руки и подбородок на верхушку своей трости и внимательно смотрит на меня снизу вверх. Ее иссеченное морщинами лицо внезапно кажется старым, как никогда, а глаза мягко светятся.

– В мое время, – говорит она, – божественный дар не был чем-то предназначенным только для детей короля. Это было священное событие, дар доставался лишь тем, кто был посвящен храмам или самим богам. Меня с младенчества готовили к посвящению у алтаря Норналы. Еще прежде, чем воспоминания или знания о самой себе стали частью моей личности, чужие руки слепили меня так, чтобы я могла нести свой дар. Но как ты знаешь по своему опыту… некоторые дары получают с большей радостью, чем другие.

Ее взгляд сползает с меня, голубые глаза медленно обводят камни, один за другим, словно измеряя их. Наконец она вздыхает.

– Боль нашего дара, в частности, невозможно описать тем, кто ее не испытывал. Я много долгих лет страдала от своего, не имея ни утешения, ни облегчения. Были времена, когда я умоляла жрецов избавить меня от страданий. Но они слишком боялись оскорбить богов. Они все уверяли меня, что мой дар мне дали не без причины.

– В итоге единственным выходом для меня была полная изоляция, вдали от постоянных нападок эмоций других людей. Так что я стала отшельницей. Замуровалась в келье без окон высоко в Эттрийских горах. До меня можно было добраться лишь по узкой тропе, зачастую перекрытой льдом и снегом. Лишь немногие самые истово верующие осмеливались вскарабкаться туда, чтобы выказать почтение и оставить еду возле маленькой дверцы на вершине куполообразной крыши. А в остальном я была одна. Три мучительных года я была одна. А затем появился он.

– Кто? – шепчу я.

– Его звали Зур. – Мэйлин наклоняет голову. Ожерелья на ее шее бряцают и гремят, их внутреннее сияние пульсирует чуть ярче, чем прежде. – Он сказал мне, что он трольд. Брат Короля Теней, посол из Подземного Королевства. Мне было в общем-то все равно, и я велела ему убираться. В конце концов, какое мне было дело до трольдов?

И он ушел. Но вернулся на следующую ночь, и на следующую. Я издалека ощущала его приближение, настолько чувствителен был мой дар. Но его трольдская природа делала его дух менее опасным для моей чувствительности, и я обнаружила, что могу выносить его присутствие, по крайней мере на короткий срок. Я стала даже ждать его визитов, хотя никогда и никому бы в том не призналась. После трех лет изоляции услышать чужой голос, пусть даже такой резкий и рычащий, было сущим блаженством для моей изголодавшейся души.

Он рассказал мне о своем народе. Об их обычаях, о религии. Их Боге Глубокой Тьмы, которого мы знаем под именем Ламруил, но которого его народ зовет Морар тор Граканак. Он поведал мне сказания об их героях, их чудовищах, их могучих деяниях. О городах, построенных во тьме под поверхностью мира и освещенных огнями лорста и живых самоцветов, каких смертным и не вообразить. В моей темной келье, где несколько оставшихся у меня свечей уже догорели до жалких огрызков, где мое исхудавшее тело куталось в меха, а душа скукожилась до ничтожной ниточки, его слова оживали. Они разыгрывали представления в окружающих меня тенях, плясали по земляному потолку и глиняным стенам.

– Со временем – не сразу, так как он боялся напугать меня – Зур рассказал мне об Аттар-гараг. Это Песнь Огня и Камня. Это древнее трольдское пророчество, предвещающее конец их мира, когда Живой Огонь проснется и поднимется, разметав их край на куски.

– Дракон, – выдыхаю я.

Она