Поколение пепла - Алексей Доронин

– А значит, придется покупать у тех, кто сохранил, – сказал Демьянов. – У американцев?

– Тогда уж у австралийцев. Но семенного материала в подсекторе два, по крайней мере, большей части, это не коснулось. В этих пещерах подходящий климатический режим должен поддерживаться естественным образом. Даже если всхожесть сохранила только треть, вам этого хватит. А может, и вашим внукам.

– Сектор три. Подсектор двенадцать. «АПЛ». Это что такое?

Против своей воли он представил, как в подземном доке посреди континента спят, как огромные киты, грозные ракетоносцы.

– Автоматизированные поточные линии, – ответил Войков. И включил изображение на большой экран.

Запись была датирована 22-ым августа. Перед ними был ярко освещенный зал, где двумя рядами на небольших подставках стояли контейнеры метр на метр, с ручками для транспортировки.

Гнусавый голос за кадром произнес:

«Выборочная проверка сохранности. Ведется видеозапись. Ответственный – капитан Сидоров».

– Что это за ящики?

Один был открыт. Рядом лежала антистатическая ткань и куски пенопласта. На видео несколько мужчин в оранжевых жилетах – технический персонал бункера – возились с устройством, других слов было не слышно.

– Проверяют в действии, – объяснил Войков. – Эта штука изготавливает какие-то питательные пастилки вроде гематогена. На вид дрянь, но каждая содержит суточную норму калорий. Устроена она просто: приемник, пара кнопок, выходное отверстие. Обслуживание не требуется. Загружаются почти любые продукты растительного происхождения. Короче, почти самогонный аппарат. Процесс ферментации делает остальное. А вот этот… – на экране комиссия уже осматривала другой агрегат, – делает антибиотики пенициллиновой группы. Есть еще плавильный аппарат для переработки ржавого железа в готовые крепежные изделия и машина для производства писчей и оберточной бумаги из вторсырья. А еще станок, который тянет синтетические волокна и отливает пластмассу. Дальше стоит перегонное устройство для получения бензина методом крекинга. И то, и другое из сырой нефти. Про остальные приборы я не знаю, я же не ученый, я всего лишь ночной сторож, так сказать.

Но Демьянов и сам мог на глаз оценить их продуманность. Каждая штука весила не больше пятидесяти килограммов и на вид была очень проста в эксплуатации.

– Надеюсь, это не молекулярные ассемблеры? – спросил майор.

– Нет. Говорили, тоже технологии переднего края науки. Нанотехнологии применены, но тут нет никакой фантастики. Как мне рассказывали, все эти принципы были известны еще в конце двадцатого века.

– Нано-шмано… Да если выбросить это на рынок… – Савельев перематывал запись и увеличивал изображение, чтоб получше рассмотреть детали.

– То производитель вылетел бы в трубу, – договорил за него майор. – Пока были миллионы китайских… да и русских трудяг, готовых наживать себе горб за миску риса, это было нерентабельно для массового производства.

– Но если б поставить их на поток…

– Да кому это нужно было? Вы в курсе о такой штуке как «планируемое старение?» Чтобы выудить из наших карманов побольше денежек, многие вещи сразу выпускались с заниженным сроком службы. А пожизненно… зачем? Буржуям это не выгодно.

– Кто это разработал? – Савельев повернулся к Войкову. – Наши?

– Если и русские, то точно не в России, – помотал головой тот. – Все устройства заказаны в странах ЕС и Израиле. У американцев тоже были такие образцы, но они нам их отказались продавать.

– Неудивительно, – кивнул Савельев. – У них на нанотехнологии были свои планы. Я уже встречал такие «мертвые зоны», как здесь, наверху в Межгорье, или на «Маяке». Сдается мне, отравляющие вещества тут не при чем. Если бы можно было держать пари, я бы поставил на микроботов.

– Это такие микроскопические роботы? – Демьянов читал про них, но очень мало.

– Да. Нанороботов люди еще делать не умели, и слава богу. Но робот-разведчик размером с комара уже был и даже применялся в Иране. Они вполне могли пойти и дальше и создать образец размером с амебу. Представьте, эта бяка проникает внутрь при вдыхании, потом путешествует по кровяному руслу, а в нужный момент, при срабатывании таймера, а может, при получении сигнала – генерирует крохотный, но смертельный разряд. Или впрыскивает нейротоксин в нужный отдел головного мозга. Вот настоящее оружие будущего. Менее зрелищное, чем атомное, но страшно эффективное. Если военное дело шло от мегатонных бомб, которым долбят по площадям, к высокоточным ракетам, то это был бы следующий шаг.

– Вот радость экологам, – усмехнулся Демьянов. – Нехорошие люди помрут, а популяции ежиков не пострадают.

Почти сутки заняла только работа с документами. Демьянов сам пробегал глазами строчки на мониторах, где была опись всего, что хранилось в Ямантау – от патронов калибра 7.62 до консервированного горошка, от биотуалетов до ПЗРК «Игла». Это дело он не мог доверить больше никому.

Просто не Ямантау, а гигантское «гнездо параноика». Володя бы оценил такую запасливость, подумал Демьянов.

Он отмечал нужное, отбраковывал лишнее и то, до чего добраться невозможно или слишком трудно из-за нанесенных бункеру повреждений. Увы, но продовольственные склады пострадали больше всего. Как назло, практически неповрежденными остались только боксы с такой техникой, которую они заведомо вывести не смогут, типа огромных самосвалов.

Тем временем генерал вместе с Войковым в сопровождении спецназовцев отправились туда, где хранилось «оружие возмездия», которое ССО-шнику описали как цилиндрические контейнеры, герметично закрытые жёсткими диафрагмами. Эти «сигары» было ни с чем не спутать.

Вернулись они через сутки. Савельев был мрачен как никогда. Он тяжело плюхнулся на стул. И снял дыхательную маску. Воздух в диспетчерском пункте был очищен и пригоден для дыхания.

– Откуда вы вообще знали, что здесь есть ядерное оружие? – спросил Демьянов.

– У меня был кое-какой информатор. Но в основном логика… Тот, кто вырыл это норку, должен был понимать, что она уязвима, если нет собственных сил сдерживания. Хотя бы минимальных. То есть ракет, выведенных из состава ядерной триады, нигде не значащихся. И я был прав. Они были тут, но нас опередили… Эх, туды-растуды…

Примерно на две минуты затянулся его матерный монолог. Выговорившись, он умылся и, даже не поев, приступили к дележу обычных трофеев. Лучше синица в руку, чем журавль с неба на голову. Все это надо было сделать заранее, чтобы не было потом никаких разборок.

– Мы возьмем свою долю стрелковым оружием, патронами, жратвой и всем, что легко унесем, а остальное оставим вам, – подвел итог генерал, когда они закончили читать опись.