Поколение пепла - Алексей Доронин

Майор старался об этом лишний раз не распространяться, то ли стесняясь своей «неполноценности», то ли не желая становиться объектом чьей-нибудь жалости. Вот и сейчас, когда ему попались четверо несущих ночную вахту бойцов, он изо всех сил изобразил бодрость. Не хотел, чтоб они считали его беспомощным стариком.

Надо было все-таки сходить тогда в августе на обследование и записаться на операцию. А он принимал эти чертовы поливитамины и надеялся, что все пройдет. Теперь поздно пить боржоми. Похоже, еще в Убежище в Академгородке при постоянном дефиците света его глазная немочь стала прогрессировать. Вряд ли когда-нибудь доведется попасть на прием к офтальмологу. Пора собаку себе присматривать – поводыря. Лишь бы не ослепнуть, подумал он. Успеть бы сделать все, что должен, а потом системы сложного механизма под названием человеческое тело пусть отказывают, хоть поодиночке, хоть все разом. – Старая развалина. Хорошо бы тебе в отпуск. И на юг. В Крым, – произнес он вполголоса, когда миновал пост.

В диспетчерской его встретил Войков, который тоже пренебрегал сном. Демьянов не стал делать секрета из своей находки.

– Выходит, я верно догадывался, – кивнул начальник службы безопасности, жуя сухой паек. – Когда Бобров только прибыл на объект, он сболтнул, что если бы «все прошло по плану», быть бы ему пожизненным правителем России. В его кабинете были «жучки», о которых он не знал. Я тогда подумал, что наполеонит помаленьку, а оказалось… Хотя какое это теперь имеет значение, Сергей Борисович?

– Хороший вопрос, – кивнул Демьянов. Но тетрадочку все-таки прибрал к себе в рюкзак. Для историков будущего.

Пауки в банке. Элои и морлоки. Только в отличие от романа Уэллса, здесь и чистые, и нечистые жили глубоко под землей. И с одинаковым энтузиазмом рвали друг другу глотки. Теперь их расклады были Демьянову неинтересны. Ему было нужно только то, что он мог получить от этого места для людей, которые ему верили.

Майор вернулся к себе и решил все-таки урвать у сна еще пару часов. Назавтра предстояло много работы. Майор… теперь еще и мэр. Два слова от одного латинского корня, обозначающие меру его ответственности. Но не подвел ли он тех, кто ему доверился?

За небольшой шлюзовой камерой, обеспечивавшей блоку собственный микроклимат, была обычная прихожая с большим шкафом для одежды, зеркалом, комодом. Здесь, как и во всей «квартире», мебель была из карельской березы. Когда-то здесь жил тот, кого судьба на время сделала хозяином этого подземелья и номинальным главой страны. Только когда у него возникли подозрения о заговоре, он перебрался поближе к командному пункту.

Демьянов толкнул дверь: не герму, не металлический люк, а обычную дверь из дуба. Без скрипа та распахнулась, и луч фонаря осветил интерьер обычной квартиры. Правда, хорошей московской квартиры, какой у него никогда не было.

На душе скребли кошки. Демьянов только сейчас заметил, что у него, оказывается, есть дурная привычка обкусывать ногти. Очевидно, он всегда держал ее под контролем, но стресс, объединившись с физической усталостью, пробил-таки брешь в плотине самодисциплины. Тут не надо быть семи пядей во лбу: это было заметно и по его осанке, и по походке, и даже по щетине – раньше он никогда не пренебрегал бритьем.

Что же там с городом? Справляются ли? Не случилась ли беда?

Но стоило упасть на койку и зажмуриться, как почти сразу же пришла благословенная пустота и сладкая умиротворенность. Мысли отправились терроризировать кого-то другого. Скатертью дорожка. Теперь можно было и поспать.

Гигантский туннель уходил в недра циклопического сооружения. Если московское метро похоже на спрута, то подземелья Ямантау были похожи на растопырившего конечности паука. Эти линии пересекались под прямыми углами с другими выработками, образуя равные по размерам ячейки. В них, в этих шахматных клетках, и хранились сокровища Волшебной горы.

Это был день фантастических открытий.

Целый сектор раньше занимал подземный ангар, где кроме обширного вертолетного парка находились самолеты вертикального взлета Як-38, давно снятые с вооружения, но основательно модернизированные. Почему вертикального – это понятно. Прямо над ангаром находилась глубокая каверна, а раздвижные ворота позволили бы эскадрильи, прикрывавшей Ямантау, проводить не только разведку, но и внезапные рейды. Говорят, местные жители слышали гул реактивных самолетов там, где никаких аэродромов не было. Демьянов раньше приравнивал эту байку к американской городской легенде про «черные вертолеты». Но теперь и эта секретная авиабаза была уничтожена. Расстраиваться глупо – они не смогли бы ей воспользоваться, не по Сеньке шапка.

– Я не удивлюсь теперь, если рассказы про бункеры нацистов в Антарктиде тоже правда, – сказал Демьянов, поправляя очки. Глаза болели от перенапряжения.

– Не знаю, – ответил Войков. – Смотрите сами. Не думаю, что даже гитлеровской Германии было под силу такое.

– Мать твою ети… – только и выговорил майор, когда они прошли дальше.

– Если верить слухам, таких хранилищ в мире четыре, – со странной гордостью произнес Войков. – Но это самое крупное.

Им оставалось только охать и ахать. А потом на возгласы удивления уже не было сил. Это был торговый центр господа бога, подземный мегамаркет IKEA, раскинувшийся на площади в сотни тысяч кубических метров.

В следующем секторе был гараж с законсервированными автомашинами. Отечественными и импортными, но российского производства на порядок больше. УАЗы, «Уралы», КАМАЗы, бетономешалки, экскаваторы, бульдозеры, грейдеры, трактора всех моделей. Тут были и бронированные вездеходы-двухзвенники, точные копии того, который они потеряли в областном центре. Были тут и зерноуборочные комбайны, и даже немного легковушек, а также масса строительной техники всех видов. Увы, из этого богатства использовать можно было от силы десять процентов.

В следующем было промышленное оборудование. Все, чтобы с нуля оборудовать фабрики и заводы стотысячного индустриального города. Станки с программным управлением, электрооборудование, ручные инструменты. Здесь же была бытовая техника, оргтехника, оборудование для коммунального хозяйства.

– Что за «биологический материал»? – спросил Демьянов, споткнувшись на расплывчатой формулировке. – Надеюсь, не сибирская язва?

– Нет, – помотал головой Войков. – Но там вам нечего делать. Если, конечно, не хотите посмотреть на лабораторию из фильма ужасов. Это генный банк. Клетки, ткани, органы, сперма, зародыши – животных и людей. Когда был заглушен энергоблок, сразу нарушился температурный режим. Теперь это просто гниющее мясо. Там должен был быть и живой уголок, но селекционные породы не успели завезти.