Следующая станция - Петр Добрянский

и нравственный долг, должен быть исполнен и это не подвергается обсуждению. Если ситуация такова, то я сожалею, но я дорожу своей работой, и я не стану ради вас ей рисковать, прошу меня понять.

– Это бесчеловечно!

– Я понимаю ваше негодование, но не могу ничего поделать. Бесчеловечным будет, если я вас отпущу на волю, не проведя с вами исследований. Вдруг окажется, что вы действительно потенциальный маньяк, который захочет прикончить свою мачеху. И вдруг вам это удастся, я не смогу простить себе такой ошибки и общество мне не простит такого промаха. Скорее всего, вы вернетесь сюда, а я отправлюсь за решетку.

Кайлеб понимал, в какую отчаянную ситуацию он попал. Как не крути, он знал, что долго это не продлиться, через две недели его выпустят, и он сможет спокойно подать апелляцию.

– Хорошо, я предоставлю себя вам полностью, после того как я покину вашу лечебницу, у меня еще будет достаточно времени, чтобы обжаловать судебное решение.

– Вот и договорились.

– А мне обязательно быть скованным?

– К сожалению, да. Врачи моей специальности часто сталкивались с уникальными личностями, они смогли одурачить медика, и когда его бдительность ослабевала, то они наносили сокрушающий удар. Поэтому прежде всего это безопасность ваша и наша. – он приложил к груди раскрытую ладонь и улыбнулся.

– Что мне предстоит делать?

– По большей части, ничего особенного. Иногда вас будут вызывать некоторые мои коллеги. Они будут задавать вам определенные вопросы, и давать оценку вашему состоянию на основании ваших ответов. Все остальное время вы будите находиться в специализированной палате. Вы можете спать или размышлять. К сожалению, ничего другого предложить не могу. Вы будите все время в смирительной рубашке. Специальный медперсонал будет за вами ухаживать, кормить и помогать справить нужду.

– Отлично. Мне еще задницу никто не подтирал.

– Если мы не предпримем данных мер, то в любую секунду сможете нанести себе вред, а этого мы допустить не можем. Каждая жизнь для нас важна.

– Главное, чтобы и остальные сотрудники лечебницы разделяли ваши принципы.

– Не сомневайтесь. Они полностью придерживаются моей точки зрения.

– Я надеюсь.

Кайлеба отцепили от стула и, подняв на ноги увели. Добравшись до одной из комнат его раздели, обрили и помыли. Затем ему выдали полосатую одежду как у тюремного заключенного. Рубашка была с очень длинными рукавами. Как только Чейз ее надел, один из санитаров принялся завязывать рукава за его спиной. Затем его повели по коридору с множеством железных дверей. У одной из них они остановились и, открыв дверь, втолкнули Кайлеба внутрь. За спиной послышался щелочек закрываемой двери. Кайлеб оказался в светлой комнате. Стены пол и потолок были обиты мягкими квадратными подушками. В углу находилась дырка, из которой доносилось вонь. Под самым потолком было окно с решеткой.

Кайлеб упал на пол и попытался уснуть, но ничего не вышло. Через пару минут как его втолкнули, послышался щелчок и дверь распахнулась. За дверью стоял санитар, в руках у него была тарелка с кашей. Видимо это был ужин.

– Вставайте, я должен вас покормить.

Кайлеб не стал противиться, встав на ноги, санитар схватил ложку и принялся быстро заталкивать ему в рот содержимое тарелки. После он достал из кармана таблетку.

– Вы должны это проглотить.

– Что это?

– Вы должны проглотить.

– Я не буду глотать эту гадость. Я не сумасшедший и таблетки мне противопоказаны, со мной еще не провели не одного теста.

– Все принимают эти таблетки, независимо здоровы они или нет.

– Я не буду ее есть.

– В последний раз повторяю, вы должны ее принять.

– Да пошел ты к черту, ублюдок! – Кайлеб закинул ногу и выбил таблетку из рук санитара.

В следующие минуты он пожалел о своем решении. Санитар свистнул в свисток, что висел у него на шее, и за его спиной тут же выросло еще два здоровенных быка. Они заломили Кайлеба в один миг, тот кричал и пытался вывернуться, но это был дохлый номер. Санитар, что его кормил, сильно надавил ему на челюсть. Рот распахнулся, и внутрь полетела таблетка. Затем санитар быстро закрыл рот.

– Глотай! Глотай или я тебе ее через задницу в желудок засуну.

Кайлеба не прельщала такая перспектива. Он демонстративно сглотнул.

– Открой рот!

Кайлеб повиновался. Санитар осмотрел полость рта и, не увидев таблетки, улыбнулся.

– Так бы сразу, мистер.

Все трое отступили от Чейза, и вышли из палаты, захлопнув за собой дверь. Через несколько секунд после их ухода Кайлеб пустил слюну. Ему было очень плохо и в тоже время хорошо. Уставившись в потолок, он уснул.

***

– А теперь господа смею вам представить живого и самого настоящего безумца. С виду он выглядит достаточно мирным, но не ослабляйте свой бдительности. В первый же день своего лечения он напал на трех санитаров. Его чудом удалось успокоить.

Толпа мужчин сидела в большой аудитории. В центре стоял молодой человек в белом халате. Рядом с ним была кушетка, на которой лежало, не двигаясь, тело пациента. Пациент был накрыт белой простыней с ног до головы.

– Доктор Мейер?

– Да!

– Как долго он находиться в лечебнице?

– М-м-м. Чуть больше двух лет.

– И каково его состояние на сегодняшний день?

– Все достаточно печально. Пациент считает себя всемирно известным писателем. Его отец был промышленным магнатом, что скончался, а вдова его отца, засадила его в лечебницу, чтобы оспорить завещание.

– Ха-ха-ха. – по залу прошелся хохот и тело под простыней дернулось.

– Меня, например, он называет своим другом Фрэнком. Я его литературный агент.

Все снова засмеялись, и пациент вновь задергался.

– Какая будет назначена терапия, доктор?

– Боюсь, что мы все перепробовали последней мерой, конечно, была электросудорожная терапия, но даже она не помогла. Теперь дорогие мои друзья мы подошли к последней стадии лечения. Признаюсь, честно гуманной данную процедуру я не считаю, но пока медицина не знает иного способа, как облегчить страдание таких людей. Итак!

– Неужели вы прямо сейчас проведете операцию?! – выкрикнул кто-то из студентов.

– Именно так! – сказал доктор.

С кушетки сняли простыню. На ней лежал Кайлеб. Все его тело было стянуто кожаными ремнями. Чейз, завидев два длинных металлических предмета приближающихся к его глазам, задергался на кушетке и стал кричать. Кляп во рту заглушал крики, но они все рано раздражали доктора.

– Успокоительное.

Медсестра взяла шприц с мутной жидкостью и, нащупав вену, ввела содержимое шприца в руку. Доктор немного подождал, пока Кайлеб успокоится, со временем он перестал дергаться и кричать, глаза его остекленели, а тело обмякло. Когда все закончилось, доктор склонился над его лицом и принялся проводить трудоемкую работу.