Запрет на браки в Чосоне. Том 1 - Чхон Чжихе

– Их целеустремленность достойна похвал.

– Этого отбора они ждали семь лет. Неудивительно, что их надежды столь велики.

В углу собрались женщины, которые выглядели достаточно зрелыми, чтобы быть матерями претенденток. Они пили чай и внимательно следили за успехами своих дочерей, время от времени обмениваясь тревожными взглядами, словно негласно соревнуясь.

– Здесь собрались женщины, объединенные единственным стремлением – возвести свою дочь на престол.

– Похоже, затянувшийся период запрета на браки разжег честолюбие многих матерей.

– Семьи, которые не входят в это собрание, не осмелятся представить своих дочерей королевскому отбору. В нем примут участие только присутствующие здесь девушки.

Среди них особенно выделялась Хёнхи. Быть может, дело было в ее ослепительных украшениях или изысканном макияже. Легко и грациозно перемещаясь по комнате с книгой на голове, она излучала уверенность, подобающую главной претендентке на место королевы.

– Хёнсон, подойди и вырази свое почтение достопочтенному магистрату, который осчастливил нас своим присутствием

– Приветствую вас. Меня зовут Е Хёнсон, я старшая дочь господина Е Хёнхо.

Она говорила так, словно обращалась к публике. Каждая нота, каждое слово, каждое движение – все было тщательно отрепетировано.

– А, так ты дочь госпожи Со.

Магистрат Чо присмотрелся к Хёнхи повнимательнее, и выражение его лица странно изменилось.

– Я уже где-то видел это лицо.

– Что? Наша Хёнсон никогда не выходит из дома в неподобающем виде. Она мечтает стать матерью этой страны.

– Она мне кого-то напоминает.

От таких слов у Хёнхи по позвоночнику пробежала дрожь. Напоминает? Кого напоминает?

– Может, у тебя есть старшая сестра? Или младшая?

– Нет! – торопливо ответила Хёнхи, забыв о почтительности, и тут же поправилась: – Нет, господин магистрат. Старшей сестры у меня нет. Я – старшая дочь Е Хёнсон.

В голосе Хёнхи прозвучал страх. Госпожа Со упомянула, что видела на рынке девушку, которая была поразительно похожа на настоящую Хёнсон. При мысли о том, что ее единокровная сестра может быть жива, у Хёнхи задрожали руки. Наблюдавший за ней магистрат Чо Сонгюн разразился неожиданным хохотом.

– Подумать только! Ты семь лет готовилась к отбору, однако все еще не годишься на роль королевы.

– Что?..

– Ты мечтаешь стать королевой, первой женщиной этой страны, верно? Чем выше положение, тем важнее научиться скрывать свои истинные чувства. О чем бы тебя ни спросили, проявлять подобную несдержанность и растерянность просто недопустимо.

Госпожа Со прикусила губу и бросила на Хёнхи резкий взгляд. Та в свою очередь быстро опустила голову, извиняясь перед магистратом.

– Я еще молода и неопытна, мне предстоит многому научиться. Для меня честь получить от вас даже крупицу мудрости.

Наклонившись, магистрат прошептал Хёнхи на ухо:

– Такая готовность склонить голову не заслуживает похвалы.

Бросив короткий, но многозначительный взгляд на госпожу Со, он развернулся и ушел, ясно давая понять, что Хёнхи не заслуживает его внимания. Сердце госпожи Со упало. Она пошла на убийство падчерицы, чтобы дать своей дочери ее имя. После того как свадьба Хёнхи сорвалась из-за запрета на браки, госпожа Со посвятила свою жизнь подготовке к королевскому отбору. А теперь ей говорят, что ее усилий было недостаточно?!

Решимость госпожи Со укрепилась еще больше. Если ее усилий недостаточно, то она должна стать еще безжалостнее. Она готова устранить любую соперницу и любую помеху, она готова обагрить руки кровью, если это будет означать коронацию Хёнхи.

Окутанный ночным туманом дворец лежал во влажных объятиях мороси. В воздухе витало странное напряжение.

– Ваше Величество, вы меня звали?

Стоило Соран войти, как король Хон отвернулся. Настроение у него было мрачным с тех самых пор, как утром он увидел Соран в объятиях Синвона. «Как может придворная дама вести себя столь неподобающе?! – злился он, готовясь сделать ей строгий выговор. – Просто подожди, – подумал он, кипя от злости, и сделал большой глоток холодной воды». Потом повернулся, чтобы посмотреть на Соран, и резко выплюнул воду, которую не успел проглотить.

– Что это за наряд?

Соран стояла перед ним, одетая в юбку красного цвета, такого яркого, что он мог соперничать с сердцевиной белых орхидей, которые Хон видел тем утром. Юбка манила даже больше, нежели красная помада на ее губах, вызывая в нем дрожь, пробуждая глубоко скрытое желание. Этот цвет одновременно возбуждал и таил в себе опасность. Позабыв о гневе, Хон во все глаза уставился на Соран.

«Неужели отвар из женьшеня все еще действует?»

– Придворная дама Чхве дала мне свою шелковую юбку, которой очень дорожит. Я решила надеть ее вместо обычной. Что думаете, Ваше Величество? Красиво, правда?

Соран грациозно закружилась на месте, излучая незнакомое, пленительное очарование, и юбка ее раскрылась как красный цветок.

– Красиво. Но разве я не говорил тебе не нарушать дворцовые правила?

– Разве радовать взор Вашего Величества – это не самая что ни на есть настоящая преданность?

Чувствуя себя несправедливо отчитанной, Соран села и аккуратно расправила подол юбки. В памяти всплыли сцены из эротических картинок, которые Хон видел буквально накануне, и образы облаченных в красные одежды женщин в невероятно чувственных, полных соблазна позах наложились на Соран. Нет, довольно! Хон затряс головой, пытаясь отогнать непрошеные мысли.

– Неужели ты думаешь, что если будешь болтать о преданности, то тебе все сойдет с рук?

– Если вам не нравится юбка, то я могу ее снять.

– Снять? Что, здесь? Сейчас?

У Хона закружилась голова и поднялось давление. Казалось, кровь вот-вот хлынет у него из носа.

– О чем вы думаете?! Я имела в виду, что пойду и переоденусь.

– Нет, не надо. Твой вид мне не то чтобы неприятен.

– Что?

Соран в замешательстве уставилась на Хона. Почему его лицо стало таким красным? Разве не он вчера утверждал, что ничто не может пробудить в нем желания? Соран и представить не могла, что красная юбка так его распалит.

– О чем вы хотели со мной поговорить?

Хон прочистил горло и постарался выровнять голос. Ах да, он же вызвал ее, чтобы сделать выговор.

– Что ты делала этим утром?

– У меня был выходной.

– И чем же, скажи на милость, ты занималась в свой выходной?

– Училась сражаться на деревянных мечах с господином Ли Синвоном.

Память услужливо подсунула Хону воспоминание о том, как Соран обнималась с Синвоном, и в нем снова поднялся гнев.

– Разве ты не говорила, что вы с Синвоном просто друзья?

– Да, и Ваше Величество ответил, что я лгу. Что это значит? Неужели вы намекаете на то, что у нас с господином Ли Синвоном роман? – прямо, без каких-либо увиливаний спросила Соран.

– Именно так это и выглядело сегодня утром!

– В толк