Бандитский доктор - Кирилл Казанцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Маугли припарковал машину неподалеку от места сборища коллекционеров так, чтобы растущие перед ДК ели не загораживали обзор. Как и Лепоринский, он определил для себя нескольких вероятных кандидатов на роль убийцы, решив проследить за каждым из них и выяснить как можно подробнее все об их личной жизни, занятиях и пристрастиях. Если этот след окажется ложным, он переключится на бывших сослуживцев последней жертвы. Но интуиция подсказывала ему, что искать подозреваемого, прежде всего, следует здесь.
Сидя за рулем в ожидании момента, когда намеченный им на сегодня объект слежки покинет клуб, он от нечего делать принялся смотреть по сторонам и заметил неподалеку в скверике сидящую на скамейке девушку с примостившейся у нее на коленях кошкой. Животное было белым и пушистым, а девушка – очень даже привлекательной, в короткой юбке, обнажавшей стройные, уже успевшие покрыться загаром ноги. Эта милая сценка навела его на мысли о Лене, о тех днях, когда они были счастливы вдвоем – влюбленные, здоровые, полные радужных надежд и планов.
Воспоминания Маугли вскоре были прерваны. Человек, которого он «пас», махнул на прощание рукой своим приятелям и быстрым шагом направился прочь. Роберт завел двигатель и неспешно поехал вслед за «объектом», сопроводив его вплоть до дома – тот жил неподалеку. Возле подъезда стояла группка старшеклассниц, куривших в открытую.
«Тоже мне, «лолитки» выискались…» – усмехнулся про себя Маугли.
Часа через два появился его «объект» и направился к остановке. Роберт вышел из машины, поставил ее на сигнализацию и потопал вслед за ни о чем не подозревающим парнем.
Несколько дней наблюдений, а также сведений, добытых Ришаром, хватило на то, чтобы понять бесперспективность разработки данного субъекта. По всей видимости, тот не имел никакого отношения к совершенным преступлениям. Недолго думая, Маугли переключился на следующего кандидата на роль серийного убийцы.
В то же самое время Лыгин, даже не подозревая, что его бывший приятель-киллер ведет собственное расследование, нанес очередной визит Ольховскому.
– Этот человек, маньяк, может быть коллекционером? – поинтересовался он у психиатра.
– Вполне, – ответил тот. – Как раз увлеченность коллекционированием как нельзя лучше вписывается в нашу схему.
– Я просмотрел все ваши книги – мудрено, ничего не скажешь, хотя и немало интересного. Такой вопрос: вы говорили, что в своей практике используете методы психоанализа Фрейда, тогда в чем его отличие от методов Юнга?
– Видите ли, Юнг создал свою, несколько отличную от классического психоанализа теорию. В пику Фрейду, объяснявшему все психические проявления лишь сексуальными и агрессивными импульсами, Юнг не был столь категоричен, полагая, что существуют и иные мотивы. Он ввел понятие коллективного Бессознательного, населенного универсальными первообразами – архетипами, присущими любой личности. У каждого человека есть Тень – внутрипсихический образ, в котором собрано все самое худшее и отвратительное, что отвергает личность в своем сознании. У любого мужчины имеется Анима – женская сущность его души, женский образ и идеал, к которому он должен стремиться в своей жизни. В общем, как вы уже сказали, все это слишком мудрено для непосвященного в азы глубинной психологии. Сам я больше придерживаюсь неофрейдизма, а вот мой ассистент – Женя Ростоцкий, убежденный последователь юнгианской школы.
– Ясно, – промолвил Лыгин и спустя какое-то время добавил: – В отношении маньяка одного я никак не пойму – неужели никто из окружающих до сих пор не заметил ничего странного в поведении своего знакомого, коллеги, родственника?
– Мы же ничего не знаем друг о друге, – пожал плечами его собеседник. – О том, какие демоны живут внутри каждого из нас, демоны, постоянно стремящиеся вырваться наружу. Воистину, чужая душа – потемки. За внешней благопристойностью, личиной, социальной маской, возможно, скрывается волчий оскал, о котором порою и сам обладатель может ничего не знать.
– Хулигана, дебошира, забияку сразу видно, – промолвил Лыгин, – они у всех на виду. Специфичную внешность и манеру поведения имеют наркоманы и братки. А вот маньяка различить в толпе невозможно.
– Воинственные и агрессивные люди – это те, кто так и не изжил в себе инфантильные переживания. Те, у кого детство довлеет над зрелостью и рассудительностью. Сознание их все еще пребывает в той поре, когда неразумное дитя откровенно эгоистично, жестоко и аморально по отношению к другим. Те, о ком мы говорим, они как дети, поэтому их поведение и бросается в глаза. Маньяки тоже подвержены неизжитым детским комплексам и психотравмам, но они тщательно скрывают свою ущербность, накапливая энергию агрессии, которую затем со всей силой и яростью выплескивают на свою жертву. Многие из серийных убийц сначала долго мучают и истязают свою жертву и, лишь вдоволь насладившись ее унижением и страданиями, убивают.
– А вот скажите, доктор, что, по вашему мнению, нужно делать с этими ублюдками?
– Я полагаю, их нужно вовремя, еще до совершения преступлений, выявлять и подвергать принудительному лечению. Если придется держать взаперти всю жизнь, в специальной психиатрической клинике, значит, так и нужно делать. До полного излечения. А если не поддаются лечению, то изолировать от общества.
– Нет, профессор, – отрицательно покачал головой Лыгин, – в корне с вами не согласен. Вы утверждаете, что большинство серийных убийц и насильников невменяемы. И что их аномальное поведение – результат душевного расстройства, психического заболевания. Но взгляните на эту проблему с другой точки зрения. Ни один маньяк – подчеркиваю, ни один – не совершает свои гнусности в присутствии стражей порядка или просто на глазах других людей. Нет, он насилует, истязает, убивает и потрошит, лишь когда нет рядом свидетелей. А потом тщательно заметает следы. И не бежит в полицию для явки с повинной. О чем это говорит? Да о том, что все они прекрасно отдают себе отчет в своих действиях и рассудок их работает не хуже, а может, и получше нашего. Они совершают зверские злодеяния и умудряются делать это столь изощренно, что попадаются далеко не сразу, а бывали случаи, что и никогда. Вспомните того же Джека-потрошителя или дело «Убийцы с Грин-Ривер» в начале 80-х годов в США – я вычитал это в одной из ваших книжек.
– У вас несколько устаревшие сведения, – возразил психиатр. – Так называемый маньяк Грин-Ривер в настоящее время пойман и изобличен. Им оказался пятидесятичетырехлетний красильщик автомобилей Гарри Риджуей. Преступника действительно никак не могли установить в течение шестнадцати лет, за этот срок он лишил жизни почти полсотни женщин – в основном проституток и наркоманок. На охоту выходил вечером – вначале вступал в половую связь, затем душил. Его вычислили благодаря анализу ДНК: на теле одной из жертв осталась слюна убийцы. Да и Джека-потрошителя в наши дни установили бы в два счета…
– И все же я повторяю, – заявил майор, – что все эти маньяки прекрасно осознают смысл содеянного, и поэтому мой вердикт для них – смертная казнь без права на помилование! Я полагаю, что излечить убийцу и садиста невозможно. Положительные случаи из психиатрической практики – это блеф. Вы ведь и сами все это знаете?
– Да, это так. Маньяки и душевнобольные, страдающие психозами, практически не поддаются лечению. И все же вы слишком жестоки по отношению к людям с больным разумом и психикой.
Лыгин лишь пожал плечами в ответ:
– Как говорится – на том стою и не могу иначе.
* * *Маугли «просеивал» одного за другим коллекционеров, представляющих для него интерес. Последив за некоторыми, отработав их связи и установив круг знакомств, интересов, занятий, бывший киллер заинтересовался личностью Петра Захаряна. Узнав, что тот работает на его бывшего друга Шуршина, он решил ближе познакомиться с молодым рекламщиком и через посредство последнего войти в общество коллекционеров. Но произойти эта встреча должна, как он и задумал, случайно. Выбрав подходящий день, Роберт отправился в агентство «ТВ-видео».
Алексей Шуршин мог бы по праву гордиться достигнутым, если бы не присущее ему тщеславие, толкавшее все к новым свершениям. Кем он был – сиротой, выпускником детдома, а стал продюсером, владельцем самого крупного в городе рекламного агентства, приносящего ему стабильную прибыль.
Тогда, в разговоре с другом детства Робертом, во время случайной встречи на Кипре, Алексей вовсе не лукавил. Он и его агентство действительно выполняли большую часть услуг за «черный нал», тем самым уводя неплохие деньги из-под носа налоговой службы. Но впоследствии, когда после августовского дефолта 1998 года заказчики стали предпочитать официальные расчеты, он нашел иной выход – принялся обналичивать деньги через фирмы, специально занимавшиеся этой, в общем-то, незаконной деятельностью. И опять деньги текли к нему рекой, минуя раскрытый клюв ненасытного налогового птенца.