Венера плюс икс. Мечтающие кристаллы - Эдвард Гамильтон Уолдо

– И сколько времени уже существует Ледом? – спросил Чарли.

– Чуть позже расскажу, – отозвался Филос.

Немного озадаченный, Чарли некоторое время шел в молчании, после чего задал следующий вопрос:

– А существуют ли другие, подобные вашему, поселения ледомцев?

– Нет, – сказал Филос, ответы которого становились все более и более лаконичными.

– А снаружи кто-нибудь есть?

– Мы предполагаем, что нет.

– Предполагаете? Вы что же, не знаете наверняка?

Филос не ответил, и тогда Чарли спросил напрямик:

– И что, homo sapiens как вид, исчез?

– Безвозвратно, – ответил Филос, и Чарли должен был удовлетвориться этим.

Тем временем они достигли края долины, и теперь поднимались вверх по склону холма. Идти стало труднее, но Филос шел все быстрее, словно нечто звало его вперед. Чарли отметил про себя, как внимательно Филос рассматривает камни, время от времени бросая взгляд назад, на едва виднеющиеся в отдалении здания Ледома.

– Что-то ищешь? – спросил Чарли.

– Место, чтобы присесть, – ответил его спутник.

Они проскользнули мимо больших валунов и, наконец, вышли к крутому подъему, усыпанному камнями вперемешку со щебнем. Глянув еще раз в сторону зданий Ледома, которые отсюда были уже невидны, он произнес странным, напряженным голосом:

– Сядем!

Чарли, подозревавший, что должно произойти нечто неожиданное, нашел плоский камень и присел.

– Здесь, – сказал Филос прерывающимся голосом, – здесь я потерял моего Фраура.

Вспомнив, что обещал Називу легко расставаться с воспоминаниями о прошлом, Чарли придал своей физиономии сочувственное выражение, но промолчал.

– Это было очень давно, – сказал Филос. – Мне поручили провести исследование. Целью было посмотреть, что случится, если кто-то из нас близко соприкоснется с культурой homo sapiens, войдет в нее и сделает ее своей частью. Некоторые люди полагали, что она несет в себе яд, от которого не может быть противоядия. И этими некоторыми были люди, которые работали с нами в Первой пещере. Они искренне верили, что мы должны порвать все связи с homo sapiens, которые совершенно ужасным образом поступали с Землей, и никоим образом не подражать им, даже бессознательно. Правда, в этом случае мы лишались искусства, литературы и многих иных ценных вещей, которые были созданы homo sapiens. Хотя первые ледомцы вполне терпимо отнеслись к чистой науке (ты же говорил об астрономии) и собранным homo sapiens базам данных. Иногда полезно знать, каких ошибок следует избегать. В чужих ошибках скрыт и моральный урок. Иными словами, если есть возможность что-то проверить на лабораторных мышах, то лучше проверить…

Филос горько улыбнулся и продолжил:

– В изучении Ледома и homo sapiens я зашел так же далеко, как и ты, хотя и с большей степенью детализации. С Фрауром мы были уже женаты некоторое время, а до этого большую часть времени я проводил в одиночестве. Я думал, что мне и Фрауру будет полезно совершить долгую прогулку, просто побыть вместе, поговорить. Мы оба были беременны… Мы сели здесь и…

Филос сглотнул комок, возникший в горле, и продолжил:

– Земля просто разверзлась. Иначе не скажешь. Разверзлась и поглотила Фраура. Я прыгнул, чтобы…

– Мне очень жаль, – пробормотал Чарли.

Зачем? Он не понимал, что можно исправить словами.

– Меня откопали через четыре дня, – продолжил Филос. – А Фраура так и не нашли. Я потерял обоих детей. Больше уж у меня не будет.

– Не стоит отчаиваться, – проговорил Чарли. – Все еще может быть, я знаю…

Филос улыбнулся, прервав Чарли.

– Увы, не может, – сказал он несколько насмешливо.

И, повернувшись к Чарли, продолжил:

– Ты мне нравишься, Чарли Джонс, и я тебе доверяю. Я хотел бы показать тебе, почему новый брак для меня невозможен. Но ты должен обещать, что никому не расскажешь

– Можешь на меня полностью рассчитывать.

Несколько мгновений Филос оставался серьезен, после чего сложил руки ладонь к ладони, и тотчас же перед ними возникло зеркальное поле. Филос отступил на шаг, наклонился и, ухватившись за край плоского камня, потянул. Камень подался, перевернулся, и под ним образовалось широкое отверстие – вход в туннель. Зеркало отражало валуны напротив, и было отличным камуфляжем для входа в туннель – захоти кто-нибудь приблизиться к нему со стороны ледомских зданий.

Филос спрыгнул в основание туннеля и, жестом пригласив Чарли следовать за ним, исчез из виду.

Ошеломленный происходящим, Чарли последовал за ним.

Тридцать человек в гостиной – это, конечно, многовато, но обстановка самая дружеская, а потому некоторые уютно расположились на полу. Священник – отличный человек, думает Херб, отличный – в старом добром смысле этого слова. Когда преподобный Билл Флестер был полковым капелланом, его наверняка любили и братья по профессии, и офицеры, и рядовые. У Флестера ясные глаза и отличные зубы, а над молодым румяным лицом укоренился жесткий ежик седых волос. Одет он строго, но на гробовщика не смахивает, а его узкий галстук и лацканы говорят о сущности этого человека не менее красноречиво, чем его слова. Начал он, как начинал любую проповедь, с некоего тезиса, только взял его не в Библии, а с какого-то постера, каких полно на Мэдисон-авеню: «Из любой ситуации можно найти выход, нужно только постоять и подумать».

Собравшиеся в гостиной соседи завороженно слушают. Джанетт рассматривает зубы священника, Тилли Смит – его широкие плечи и прическу. Смитти, устроившись на уголке кофейного столика, оттягивает большим и указательным пальцем правой руки свою нижнюю губу, обнажив корни нижних зубов. Этот жест означает: у этого парня в голове кое-что есть.

– Наши еврейские друзья, – говорит Флестер со сдержанным одобрением, – построили на Форсайт-драйв очень милый маленький храм, а по другую сторону района, где мы находимся, любезные нашим сердцам католики соорудили кирпичную часовню. Я немного полистал справочники и много потопал по округе и обнаружил в радиусе десяти миль двадцать две протестантские церкви, причем люди из нашего района посещают восемнадцать из них. Даже здесь, в этой комнате, у нас представлено ровно пятнадцать вариантов протестантизма. И что же, мы будем строить пятнадцать разных храмов? Что делают школьные власти, когда в районе скапливается слишком много маленьких малоэффективных школ? Что делают оптовые торговцы, когда появляется слишком много магазинчиков? И те, и другие проводят политику централизации.

Флестер мгновение молчит, оценивая эффект сказанного, и продолжает:

– Нужно пользоваться их опытом! Эффективность, привлекательность продукта, снижение издержек – церковь, как и иные формы бизнеса, должна исходить из этих целей. В новых условиях вы ищете новые формы ведения дел. Банкиры организуют для клиентов возможность совершать любые операции, не выходя из автомобиля. Торговцы организуют телемагазины. Мы все – независимо от нюансов доктрин, которые исповедуем, являемся протестантами. По поводу этих нюансов было много споров, и даже ссор. Но что нас всех объединяет, так это то, что все мы хотим ходить в церковь, стоящую по соседству.

Флестер снова замолкает и, обведя взглядом присутствующих, продолжает:

– Было много разговоров об объединении церквей. Вы приносите свои идеи, я – свои, мы собираемся и обсуждаем наши общие дела. Но, когда люди объединяются, каждый что-то да теряет. Такова природа