Дом корней и руин - Эрин А. Крейг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Где мы?
Алекс подъехал поближе. Это кресло с плетеной спинкой выглядело более компактным.
– Одно из секретных местечек отца. В теплые месяцы он принимает здесь гостей после званых ужинов.
Я представила себе компанию мужчин, играющих в карты и пьющих бренди, клубы дыма и громкий смех. Здесь едва уловимо пахло плесенью и сыростью, но эти незначительные мелочи с лихвой компенсировались необычностью помещения.
Фредерик кашлянул, как бы напоминая нам о своем присутствии.
– Да, конечно. На этом все. Спасибо, Фредерик, – пробормотал Алекс. – До встречи.
Слуга поднялся по лестнице и выбрался наружу.
– Куда он?
– Нужно вернуть лодку на пристань. Я говорил о буре, когда мы были наверху, помнишь? Мы вернемся домой другим путем.
– Другим путем? – переспросила я.
Мы были под землей, на острове, посреди озера. Разве мог быть другой путь домой?
– Я покажу, – сказал Алекс и направился к двери в дальней части комнаты.
Она напоминала огромную вытянутую каплю и вела в туннель такой же формы. В конце виднелся проблеск света, но в самом туннеле было темно.
– Проходи, – сказал Алекс.
Я сомневалась. Какая здесь глубина? Туннель не выглядел слишком длинным, но явно вел… прямо в озеро.
– А сюда вообще можно спускаться? – Я остановилась, и мой голос эхом отскочил от белых выштукатуренных стен. – Это безопасно?
Александр едва ли не пританцовывал от волнения.
– Иди, иди.
Туннель был слишком узким, чтобы идти бок о бок. Мне хотелось, чтобы Александр ехал первым, но он мягко подтолкнул меня вперед. Я двигалась осторожно, боясь наступить в незаметную ямку в цементном полу. Глаза быстро привыкли к темноте, и свет в конце туннеля стал казаться невыносимо ярким.
Добравшись до выхода, я остановилась так резко, что Алекс не успел затормозить и налетел на меня. Усмехнувшись, он подтолкнул меня вперед.
– О боги! – ахнула я и медленно повернулась, чтобы рассмотреть все.
Мы оказались под озером, в центре огромного стеклянного купола, полностью погруженного под воду. Сотни изогнутых оконных стекол поднимались от пола до самого потолка, почти на два этажа выше нас. Их скрепляли металлические прутья и толстый слой штукатурки; на пересечении прутьев красовались маленькие розочки. Сквозь толщу воды в купол проникал солнечный свет, создавая в зале удивительное зеленоватое сияние. Вдоль скругленных стен были расположены высокие клумбы с невероятным разнообразием цветов и зелени. На полу лежал толстый шерстяной ковер с цветочными узорами нежно-сливочного и синего цвета, темного, как полночь.
– Что это за место? – спросила я шепотом, стараясь не разрушить волшебство момента. За всю жизнь я не видела ничего более чарующего.
– Прадедушка использовал его как музыкальную комнату и танцевальный зал. Он даже велел доставить сюда по частям огромный рояль, чтобы собрать его прямо здесь.
– А где он сейчас?
Я не могла представить себе более необычного места для проведения концертов. Мне не терпелось запечатлеть на бумаге великосветских господ и дам на фоне затуманенных зеленовато-голубых окон.
– На первый взгляд идея кажется великолепной, но на самом деле здесь слишком высокая влажность. Рояль постоянно расстраивался, и детали начали деформироваться. Пришлось его убрать. Дед использовал это место для молитв, это он установил здесь Пылающее Сердце. Отец обнаружил, что здешний климат прекрасно подходит для некоторых особенных растений из его коллекции. – Алекс указал на ящики. – Не беспокойся, среди них нет ни одного опасного.
– В жизни не видела ничего более удивительного, – пробормотала я, проводя пальцами по невероятно толстому стеклу.
Вдруг из мутной глубины выплыла темная фигура и ударилась в окно. Я сдавленно вскрикнула и отпрянула.
– Не пугайся, – сказал Алекс, мгновенно оказавшись рядом со мной. – В озере много рыб. А карпы могут быть довольно агрессивными.
– Они нас видят?
Алекс кивнул и приблизился.
– Конечно. Смотри.
Он взял меня за руку и прижал ладонь к стеклу. Карп мгновенно вернулся, за ним появился еще один. Яростно извиваясь, они отталкивали друг друга в попытке подобраться к моим пальцам, раскрывали огромные пасти, прижимались губами к стеклу. Гигантские, невероятно толстые карпы. Мне хотелось верить, что это лишь обман зрения, связанный с толщиной стекла, но их плавники казались больше, чем ладони Алекса, которые он тоже прижал к окну для привлечения карпов.
– В детстве они меня пугали, – признался Алекс. – А теперь… Я вижу в них особую прелесть.
Я устремила взгляд к центру купола. Там свет был ярче, и я даже смогла разглядеть небольшие волны на поверхности. Мимо проплыл косяк мелких рыбок, за которыми гналось нечто похожее на утку.
– Никогда не видела перепончатые лапы с такого ракурса, – хихикнула я.
– Сердце там, наверху, – пояснил Алекс, проследив за моим взглядом. – Его поддерживает купол. Когда отец спускается сюда ночью и включает газовые лампы, можно увидеть свечение вокруг статуи, как будто Арина действительно находится здесь, в святилище, и освещает все.
– Это просто удивительно, Алекс. – Я улыбнулась, ощутив легкий трепет от красоты подводного зала. – И что ты собираешься с ним делать?
– Я? – с удивлением спросил он.
Я кивнула.
– Пока не знаю. Полагаю, это должно быть что-то замысловатое и грандиозное. Это такое необычное место… Кажется, оно предназначено для необычных вещей. – Он сглотнул и, нахмурившись, заерзал в кресле. – Но оно не мое. Пока не мое. Но я думаю, что знаю, каким должен быть мой первый необычный поступок здесь.
Алекс сделал медленный глубокий вдох и достал из внутреннего кармана смокинга маленькую бархатную коробочку.
Я замерла. Вот оно! Прямо здесь и сейчас. В самом волшебном и романтичном месте, о котором я только могла мечтать.
– Верити… Я не знаю, как это делается у Людей Соли, но здесь, в Блеме, когда ты понимаешь, что нашел свою любовь, ты ее добиваешься. Жизнь непредсказуема, поэтому нужно хвататься за то, что любишь, и дорожить каждым мгновением, проведенным вместе. – Он протянул руку и нежно погладил меня по щеке. – Я обрел свою любовь. Я обрел тебя и хочу торжественно заявить об этом здесь – в месте, где встречаются волны и цветы. Ты и я. Я не смог бы найти более удачного места для этих слов… Верити Аделаида Фавмант, позволь мне любить тебя всю оставшуюся жизнь.
У меня перехватило дыхание от этой неожиданной формулировки, и я поняла, что при всем желании не смогу произнести ни слова. Немного помедлив, я кивнула. Он взял меня за руки и продолжил:
– Позволь мне искренне заботиться о тебе, обожать, уважать и почитать тебя.
Я снова кивнула, и на глаза навернулись слезы.
– Позволь нашим жизням соединиться, словно двум нитям, сплетенным в веревку, где каждая хороша по отдельности,
