Дом корней и руин - Эрин А. Крейг

Я оглянулась, попутно придумывая оправдание своим ночным похождениям, и оцепенела.

Здесь действительно открылась дверь. Потайная, хорошо замаскированная дверь. Ее края были неровными, неправильной формы и повторяли контуры полевых цветов, не выделяясь на фоне рельефа. Все это время дверь была здесь, прямо передо мной. Еще один тайный ход! Я снова оглядела безобидные на первый взгляд зимние вишни и рассмеялась:

– И впрямь обман.

За дверью обнаружился темный проход, напоминающий раскрытую пасть, которая, казалось, была готова поглотить меня целиком. Меня не покидало ощущение, что я делаю что-то запретное, но я все же заглянула внутрь, чтобы узнать, куда ведет эта неожиданно открывшаяся дверь. Лестницы не было: только узкий коридор, обшитый тонкими деревянными рейками.

– Куда же ты ведешь? – с любопытством спросила я.

Света моей свечи хватало, чтобы осветить лишь часть коридора. Немного помедлив, я переступила порог. Дверь тут же захлопнулась, полностью слившись с внутренней стеной, и теперь я не имела ни малейшего понятия, как ее открыть. Я внимательно осмотрела всю стену в надежде, что дверь вот-вот распахнется. Но она была закрыта. Я оказалась взаперти.

– Попалась, – пробормотала я, пытаясь остановить нарастающую панику. – Нужно просто посмотреть, куда ведет этот ход, и тогда можно будет выбраться с другой стороны.

Я медленно пошла вперед, стараясь не пропустить ничего, что могло бы указывать на другую дверь. Вскоре я добралась до развилки.

– Видимо, он проходит через весь дом, – предположила я, прикидывая, в какой части усадьбы нахожусь.

Поворот налево. Этот коридор был шире, но пространство скрадывалось за счет шкафов. По одну сторону прохода стояли три книжных шкафа высотой от пола до потолка. Каждую полку занимали старинные фолианты и стопки бумаг. Я подняла свечу и осмотрела корешки, но большая часть чернил давно стерлась. Любопытство снова взяло верх, и, опустив свечу, я вытащила первую попавшуюся книгу.

Пролистав ее, я сразу поняла, почему эти издания хранились не на открытых полках библиотеки Шонтилаль. Переворачивая страницы, я краснела все сильнее и сильнее.

Это была книга с иллюстрациями, изображающими оргии нарядно одетых людей. Страница за страницей мелькали интимные детали: полные груди и открытые рты, ужасающие эрегированные фаллосы, закатившиеся в экстазе глаза. Мужчины ласкали женщин, а другие смотрели на них, прикрыв глаза от вожделения. Женщины целовали мужчин, проводя пальцами по изгибам обнаженной плоти и орудуя с такой искусностью, что я зажмурилась от смущения.

Я повернула книгу, пытаясь понять, что же именно происходит на рисунке, и тут же захлопнула ее. Сердце заколотилось от странно-запретного волнения. Я положила книгу на место и почувствовала жжение в груди. До приезда в Шонтилаль я даже ни разу не держала никого за руку, но все же имела смутное представление о том, что происходит за закрытыми дверями спальни. Однако я и не догадывалась, что это может быть так… изобретательно.

Я с болезненным предвкушением обвела взглядом множество книг на полках. Я цепенела от ужаса и не знала, что делать, каждый раз, когда мы целовались с Александром. А люди на рисунках, казалось, не только понимали, что нужно делать, но и наслаждались этим, отчего их развратные действия начинали распалять воображение, казались приятными и желанными. Может быть… Я отогнала эту дурную мысль, но рука все равно потянулась к другому томику. Ничего не будет, если я взгляну еще раз. Может, это даже пойдет мне на пользу. Ведь книги для того и нужны, чтобы получать знания, не так ли?

Эта книга отличалась от других: это был дневник, заполненный знакомыми неразборчивыми каракулями Жерара. Я провела пальцами по крошечным буковкам. Книга была заполнена незнакомыми словами, и я подумала, что это какой-то шифр. Время от времени на полях попадались маленькие рисунки. Я догадалась, что это растения, хотя никогда не видела ничего подобного. Один рисунок занимал целых две страницы: треугольное основание, из верхушки которого росли два шарообразных цветка. У изображения была необычная структура, почему-то напомнившая мне учебник анатомии, который я когда-то видела в коллекции Аннали на Гесперусе.

Я с содроганием положила дневник на место и достала другую книгу. Еще один журнал, но здесь все было понятно. Это был список имен. Женских имен. Очень длинный список женских имен, как я поняла, перелистывая страницу за страницей. Тут и там стояли даты, охватывающие более десяти лет; рядом с именами женщин были приписаны непонятные мне слова. Рядом с некоторыми в скобках перечислялись другие имена, всегда по три.

Я вспомнила одну из иллюстраций книги: группа людей, ублажающих друг друга. Неужели… неужели передо мной было именно это? Алекс говорил, что его отец известен своим неутолимым аппетитом. Неужели он документировал каждую свою интимную встречу, не только записывая участников, но и составляя закодированный список того, что было сделано? Здесь было так много имен… Бедная Дофина!

Я поставила книгу обратно на полку и взяла в руки свечу. Меня затошнило, когда я представила Жерара воссоздающим только что увиденные картинки с множеством женщин. Мне хотелось лишь одного: быстрее выбраться из этого потайного коридора и оказаться как можно дальше от этих книг и темных замыслов, которые скрывались внутри. Я неуверенно пошла по узкому коридору, свернула направо, потом налево и остановилась перед каменной лестницей.

Вглядываясь в пустоту, я различила слабый блеск металлических петель. Дверь! Она легко открылась и вывела меня в коридор, расположенный неподалеку от моей комнаты. Я тихонько закрыла ее за собой и в очередной раз удивилась тому, как безупречно рисунок обоев маскирует ее контуры, но тут услышала приближающиеся шаги и чье-то тихое, слегка фальшивое пение.

Жерар! Меньше всего на свете я хотела бы встретить его! До моей комнаты было еще слишком далеко, поэтому я бросилась к ближайшей двери и выругалась себе под нос, когда ручка скрипнула под давлением, но не поддалась. Дверь была заперта. Я хотела было свернуть, но тут из-за угла как раз появился Жерар. Заметив меня, он остановился и прищурился в полумраке.

– Верити?

– Э-э-э…

Я снова попыталась открыть дверь, зная, что это бесполезно, но не теряя надежды сбежать.

– Я просто искала…

Я замялась: любое оправдание, приходившее в голову, казалось нелепым.

– Это мой кабинет, – заметил Жерар, оставаясь на месте и неотрывно наблюдая за мной.

– Правда? – Я мгновенно отпустила ручку из граненого стекла.

Пространство между нами казалось непреодолимым, как горное ущелье, но мне все равно хотелось отойти еще дальше.

– Правда.

– Я не хотела… – Я даже толком не понимала, что собиралась отрицать, и остановилась на полуслове. – Он заперт.

Жерар поправил шелковый платок на шее и достал из-под него серебряный ключ на цепочке.

– Это одна из немногих дверей в поместье, которая всегда заперта, – сказал он. – У герцога много секретных бумаг, которые должны храниться под замком.

Какое простое объяснение.

– Конечно.

– Ваша сестра, несомненно, поступает так же.

Я