Страсть и притворство - Сьюзен Джи Хейно

Олдем раскопал его в прошлом году и окрестил так из-за загадочных символов, вырезанных на массивном золоте и обрамленных стеатитом и крошечными стеклянными камешками. Это кольцо было в числе первых предметов, похищенных из их коллекции, и вот теперь оказалось на пальце леди Берлингтон.

Она что-то знала.

— Вы хорошо разбираетесь в украшениях, леди Берлингтон, — произнес он спокойно.

— Что, эта маленькая безделушка? О, я просто выбрала ее для своей коллекции. Возможно, вы все же пожелаете взглянуть на то, что я могу вам показать?

— Согласен, миледи, возможно, взгляну.

Довольная собой, она улыбнулась. Но его такой поворот событий явно не обрадовал. На что намекала матрона, говоря о помощи другу? Она могла иметь в виду лишь профессора Олдема и его ситуацию. Что ей известно об этом? Или лучше, сколько пропавших предметов находится в ее так называемой коллекции? Вот наказание, но ему придется играть по ее правилам.

— Что я и надеялась услышать. Я знала, что мои, э-э, чары не остались не замеченными вами, Честертон. У меня и вправду есть несколько восхитительных вещичек, которых вы еще не видели.

— Если помните, мадам, я многое видел из вашей… коллекции.

— Выставлено было не все, чем я владею, лорд Гарри, — заметила она с улыбкой, от которой у него по телу побежали мурашки. — Возможно, у меня есть нечто, что поспорит с прелестным маленьким скарабеем вашей дамы.

— А что вам известно о ее скарабее?

— Я знаю, где она его взяла. А вы знаете?

— Меня это не касается.

— Не лгите. Я знаю точно, что вы делаете, рыская по всему Лондону в поисках неких предметов, чтобы выкупить одного человека.

— Откуда вам известно…

— Давайте встретимся сегодня ночью после бала.

— Сегодня?

— У вас другие планы?

— Нет, — ответил он, понимая так же, как она, что не может дать иного ответа.

— Приходите ко мне ночью, и я сделаю все, чтобы ваша дорогая мисс Растмур ничего не узнала о нашей встрече.

— А лорд Берлингтон?

— Он будет занят делами, о которых я якобы не знаю.

— Какой очаровательный рецепт для семейного счастья.

— Воспользуйтесь входом для слуг, Гарри, — сказала дама, раскрывая веер и облизывая накрашенные губы. — Буду вас ждать.

— Я буду считать минуты.

И с ужасом ждать их приближения.

К счастью, она отвернулась, чтобы оставить его одного. Гаррис вздохнул с облегчением, но тут женщина обернулась через плечо и с улыбкой прошептала, прикрывшись веером:

— Кто дал ей этого скарабея? Она флиртует с ним у вас под носом.

— Ваша подруга мисс Брэдли, похоже, сегодня вовсю веселится, — заметил Феррел Честертон, выполняя первые фигуры танца.

— Мне тоже так кажется. Мистер Маркленд очень внимателен к ней.

— Да.

— Ей не терпелось увидеть его сегодня.

— Я не знал, что они с мисс Брэдли знакомы.

— До сегодняшнего дня не были. Но после моего рассказа о том, как мистер Маркленд спас меня сегодня, она совершенно очарована им. Они красивая пара, не так ли?

— Едва ли я могу об этом судить.

— А я могу, и, по-моему, они очень подходят друг другу. Взгляните, она смотрит на нас, желая убедиться в том, что я заметила, как он ей улыбается.

— А вам не кажется, что у него улыбка несколько кривоватая?

— Абсолютно симметричная и очаровательная. Во всяком случае, для мисс Брэдли. Вы только посмотрите, как она кладет руку ему на локоть.

— Может, она пытается его оттолкнуть. Он как-то над ней навис.

— Он старается быть внимательным.

— Да, вы уже говорили.

— И они очень подходят друг другу.

Он не сразу ответил, но принялся разглядывать их, словно обдумывал ее слова. Но Пенелопа знала, что возразить ему будет нечего. Мария выглядела восхитительно. Ее элегантная фигура идеально дополняла мужской облик мистера Маркленда. Тетя Клара наверняка не уедет из Лондона, как раньше намеревалась.

— Они очень подходят друг другу, — повторила Пенелопа.

— Согласен с вами, — произнес наконец мистер Честертон. — Из всех присутствующих здесь дам в вопросах красоты вы наиболее осведомленная.

— Какой вы льстец, мистер Честертон!

— Ничего подобного! Я в этом уверен.

— Я бы никогда не назвала человека лжецом, сэр. Так что, вероятно, мне остается лишь с благодарностью принять вашу любезную, хоть и незаслуженную похвалу.

— Отлично. В таком случае буду расхваливать не только вашу внешность, но и вашу обходительность.

— Господи, я лопну от гордости, если еще немного пообщаюсь с вами.

— Боюсь, у вас нет выбора. Как только выйдете замуж за моего кузена, вам придется слышать мои похвалы при тех случаях, когда семья будет собираться вместе. Пусть Джордж Маркленд попробует найти столько ласковых слов в адрес своей партнерши.

— В адрес мисс Брэдли можно сказать много ласковых слов, — заверила его Пенелопа, — а то, что вы их не находите, не имеет значения. Важно, чтобы мистер Маркленд находил и говорил.

— Похоже, что да.

— Я очень переживаю за свою подругу.

— У мистера Маркленда, полагаю, есть много достоинств.

— Правда? Должна признаться, что я его практически не знаю, знаю только, что он спас меня, но мой дорогой жених его не жалует.

— А мисс Брэдли знает еще меньше.

— Совершенно верно, — сказала Пенелопа. — Но вы его друг. Что вам о нем известно?

— Я знаю, что у него есть досадное качество превращать нормальных во всех отношениях дам в своем присутствии в падающих в обморок идиоток.

— Значит, он похож на Казанову?

— Ничего подобного, мисс Растмур.

Ему как будто было больно признавать, что его друг не мерзавец.

— Он помешан на соблюдении приличий, исполнении джентльменского долга и всего такого прочего, — продолжал Феррел. — Маркленд обладает большим состоянием, и его дед — какой-то там надменный герцог. И Маркленд с большой серьезностью относится к положению своей семьи и ни за что не рискнет запятнать себя или свою семью даже намеком на скандал.

— Мистер Маркленд — наследник герцога?

Это намного превосходило все то, о чем Пенелопа мечтала для подруги. Боже, неужели Мария привлекла такого человека? Пенелопа знала, что хорошо помогла своей дорогой подруге изменить внешний облик в лучшую сторону, но не догадывалась, что и в остальном добьется успеха. Герцог!

— Нет, он не унаследует герцогство. Во всяком случае, титул. Старый герцог — его дед по материнской линии. Маркленд просто носит это имя, поскольку после смерти матери воспитывался в семье деда.

— А кто его отец?