Стимпанк! (сборник) - Антология

Ковер наверху был совсем мягкий, как губка. Мох, подумала Фран. Опять они все переделали! Такой заманаешься чистить. На мху там и сям красовались красно-белые мухоморы – красивыми ровными кольцами. И всякие мелочевские мелочи, ждущие только того, чтобы кто-нибудь пришел и в них поиграл. Вон заводной серебряный динозавр, весь так и сверкает, а на плечах у него – пластмассовый ковбой из магазина «Все по десять центов». С люстры под потолком на алых лентах свисают два бронированных дирижабля. Пушки у них – самые что ни на есть настоящие и не раз гоняли Фран по холлу. Дома потом приходилось пинцетом выковыривать из-под кожи крошечные свинцовые пульки. Впрочем, сегодня все вели себя хорошо – прямо загляденье!

Офелия миновала одну дверь, вторую, остановилась перед третьей – с последним предупреждением: БУДЬ ХРАБР, БУДЬ ХРАБР, НО НЕ СЛИШКОМ, А ТО ЗАСТЫНЕТ В ЖИЛАХ КРОВЬ.

Она взялась за дверную ручку, но не повернула ее. Не то чтобы испугалась, но на рожон-то зачем лезть, подумала Фран. Молодец. Они будут довольны. Или как раз не будут?

Офелия тем временем встала на колени и просунула под дверь конверт. Незаметно для нее произошло и еще кое-что: некий предмет выпал из кармана и бесшумно шмякнулся на ковер из мха.

По дороге назад она остановилась перед первой дверью. Услышала что-то… или кого-то? Музыку? Голос, назвавший ее по имени? Приглашение?

Сердце у Фран так и запело, даром что так настрадалось. Она им понравилась! Ну, конечно. Разве может не понравиться такая Офелия!

Которая тем временем уже спустилась по лестнице и теперь искала дорогу наружу средь мусорных гор и долин. Выйдя на крыльцо, она села на качели, но качаться не стала: одним глазком посматривала на дом, а другим – на маленький сад-альпинарий с каменными горками, взбегавший по склону холма. Там даже и водопад обнаружился, Фран надеялась, что Офелия его оценит. Раньше никаких водопадов на заднем дворе не водилось. Это все было для нее – для девочки на крыльце, которая считала, что водопады – это жутко красиво.

А девочка вдруг резко обернулась, будто испугавшись, что кто-то подкрадывается со спины. Но там только нагруженные золотом пчелы тащили добычу домой да дятел долбил дерево, искал себе обед. Во взъерошенной траве копошился дикобраз, и чем дольше Офелия смотрела, тем больше она видела, а вместе с нею и Фран. Вон парочка лисят дремлет под лавром. Молодой олень с самочкой лентами обрывают кору с тонких стволов. А на краю обрыва над домом что-то вынюхивал бурый медведь, весь еще в клочьях зимней шерсти. Фран знала, что сейчас чувствует Офелия – что она случайно попала в какой-то незаслуженный рай.

Ее подруга сидела на веранде опасного дома, сама не веря своему счастью, а Фран в это самое время корчилась на кушетке, изнемогая под накатывающими одна за другой волнами жестокого жара. Ее так сильно трясло, что щелкали зубы. Бинокль свалился на пол. Может, я умираю, думала Фран, и потому-то Офелия и пришла. Потому что летнему народу надо, чтобы кто-то за ним присматривал. Если не могу я, значит, должен кто-то другой.

То засыпая, то просыпаясь, Фран и все время ждала шагов вернувшейся Офелии. Вдруг она ошиблась и они не станут посылать ей никакого лекарства? Может, они и Офелию не отпустят? Офелию с ее нежным сопрано, застенчивостью и неистребимой добротой… с короткими серебристыми волосами. О, они любят все блестящее! Они в этом совсем как сороки. И во всем остальном тоже…

Но Офелия уже была рядом – глаза в пол-лица, светится, будто внезапно наступило Рождество.

– Фран, – сказала она. – Фран, немедленно просыпайся. Я поехала туда. Я была храброй! Кто там живет, Фран?

– Летний народ, – ответила Фран. – Они тебе что-нибудь для меня дали?

Офелия положила на одеяло какую-то штуковину. Совершенно прелестную – все, что делает летний народ, прелестно. Это оказался флакон из жемчужного стекла, размером с патрончик губной помады; вокруг обвилась эмалевая зеленая змейка, хвостом затыкая горлышко. Фран потянула за хвостик, и змея развилась, откупорив снадобье. Из устья поднялась крошечная мачта, развернув шелковый флажок – на котором, конечно, были вышиты слова. ВЫПЕЙ МЕНЯ.

Офелия глядела на это, уже слегка остекленев от обилия выпавших на ее долю чудес.

– Я сидела и ждала, и там были два лисенка, представляешь! Они влезли на крыльцо и стали скрестись в дверь, и скреблись, пока она не открылась. Они забежали внутрь и потом снова вышли, и один подошел ко мне, держа что-то во рту. Он положил эту бутылочку прямо мне под ноги, а потом они оба сбежали с крыльца и ускакали дальше, в лес. Фран, это же просто сказка какая-то!

– Ага, сказка, – согласилась Фран.

Она приложила флакон к губам и проглотила содержимое. Вкус был горячий и кислый, словно в склянку налили дым. Фран закашлялась, вытерла рот рукой и облизала ее.

– Люди же все время говорят, что что-то похоже на сказку, – не унималась Офелия. – А имеют в виду всего лишь, что кто-то влюбился и вышел замуж! А этот дом, и зверюшки, и все вещички – это же и есть настоящая сказка! Кто они, Фран? Кто этот летний народ?

– Так их зовет папа, – ответила Фран. – Когда он нормальный. Потом на него находит религия, и он говорит, что это демоны и они пришли по его душу. Это потому, что они снабжают его спиртным. Но присматривать за ними ему никогда не приходилось. Это все мама. А потом она ушла и оставила все мне.

– Ты за ними присматриваешь? – поразилась Офелия. – Следишь за домом, как у Робертсов?

Чувство блаженного благополучия охватило Фран целиком. Впервые за долгие дни согрелись ноги, по горлу словно текли мед и бальзам. Даже нос стал как будто уже не такой мокрый и красный.

– Офелия?

– Да, Фран?

– Мне, кажется, стало гораздо лучше. И это все благодаря тебе. Ты действительно храбрая и настоящий друг. Мне нужно придумать, как тебя отблагодарить.

– Я вовсе не… – запротестовала Офелия. – На самом деле я очень рада, что все так вышло. Что ты меня попросила, и вообще. Обещаю, я никому не скажу.

А сказала бы – пожалела, подумала Фран, но оставила мысль при себе.

– Мне надо поспать, Офелия. А потом, если ты захочешь, мы поговорим. Ты даже можешь остаться тут, пока я сплю. Мне плевать, что ты лесбиянка. Там, на столе, есть печеньки, и еще те два бутерброда, которые ты принесла. Я, если что, предпочитаю колбасу. Возьми себе тот, что с беконом.

И она уснула, прежде чем Офелия успела хоть что-то сказать.

Проснувшись, Фран первым делом приняла ванну. Краткая инвентаризация в зеркале показала: волосы жидкие, грязные, все в колтунах и запутках; под глазами круги; язык желтый. После мытья выяснилось, что джинсы на ней болтаются, а бедренные кости вдруг стали беззастенчиво выпирать.

– Я бы целый холодильник съела, – сообщила она Офелии. – Но и бутерброд для начала сгодится.

Офелия уже навыжимала апельсинового сока и теперь налила его в глиняную кружку. О том, что папа временами пользовался ею вместо плевательницы, Фран решила не говорить.

– Можно я тебя еще о них поспрашиваю? – взмолилась Офелия. – Ну, о летних людях?

– Не уверена, что смогу ответить на все вопросы, – пожала плечами Фран. – Но валяй.

– Когда я вчера туда пришла, – начала Офелия, – я сначала решила, что там какой-нибудь затворник живет или больной. И что у него страсть к накопительству. Ну, типа он все на свете собирает и ничего не выбрасывает, даже цилиндрики от туалетной бумаги. Я про таких читала, они даже дерьмо собственное иногда хранят. И кошек дохлых. Бр-р-р, ужас просто! А оно там становилось все страньше и страньше. Но я почему-то совсем не боялась. Я чувствовала, будто там кто-то есть, но они вроде как рады меня видеть.

– Они не особенно любят компанию, – заметила Фран.

– А почему они собирают все это барахло? Откуда оно берется?

– Что-то из каталогов… Они частенько заказывают разные вещи. Я хожу на почту и забираю для них посылки. Иногда они сами куда-то ездят и привозят потом всякое. Иногда мне говорят, что хотят то-то и то-то, и тогда я должна это для них достать. По большей части это всякий хлам от Армии Спасения. А один раз мне пришлось купить им сотню фунтов медного провода.

– Зачем? – поразилась Офелия. – Что они с ним сделали?

– Ну, они изготавливают всякие штуки. Моя мама так их и звала – умельцы. Не знаю, что они потом со всем этим делают, но иногда вдруг дают тебе что-нибудь… какую-нибудь игрушку. Они любят детей. Если ты что-нибудь для них делаешь, они потом считают, что в долгу у тебя, и стараются отдарить. И наоборот. Я больше ничего серьезного у них не прошу, потому что… ну, в общем, не прошу.

– А ты их самих видела? – жадно спросила Офелия.

– Бывало, – призналась Фран. – Не то чтобы часто. В основном когда была маленькая. Но они уже давно не показывались. Они довольно застенчивые.

Офелия аж запрыгала у себя на стуле.

– Так ты за ними приглядываешь? Фран, это же лучше всего на свете! Прямо как Хогвартс, только настоящее! А они тут всегда были? Это из-за них ты в колледж не пойдешь?