Стимпанк! (сборник) - Антология
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– На прошлой неделе я тут целый день отскребала половицы, ползала на четвереньках. И конечно, им срочно понадобилось что-то новое – натащили кучу грязи… А отмывать все потом будут явно не они.
– Я могла бы помочь, – встряла Офелия. – Если хочешь.
– Я помощи не просила. Но если ты предлагаешь, я приму. За первой дверью – ванная с туалетом. Туалет, если что, обычный, подвоха ждать не надо. Про ванну, впрочем, не знаю. Желания сесть в нее у меня никогда не возникало.
– Мама всегда мне говорит не садиться в ванне, когда мы останавливаемся в отеле, – сказала Офелия. – Кажется, она думает, что так передается СПИД.
– Насколько мне известно, так передается сырость, – возразила Фран. – А вот тут ты будешь спать.
Она открыла вторую дверь.
Это была роскошная комната, вся оформленная в оттенках оранжевого, розового и мандаринового, а еще ржавчины и золота. Дизайн довершали листья и лозы, вырезанные из всевозможных платьев, рубашек, футболок и всего такого прочего. Мама Фран, помнится, чуть ли не год рыскала по магазинам, выискивая одежки, подходящие по цвету, узору и фактуре. Сквозь листья плавали змеи и рыбки из сусального золота. Когда утром в комнату заглядывало солнце, эффект был просто ослепительный.
На кровати лежало совершенно фантастическое одеяло, все розово-золотое. Сама кровать была в форме лебедя. В ногах стоял плетенный из лозы сундук, складывать одежду. Тюфяк был набит опушью с вороньих перьев. Фран помогала маме стрелять ворон и щипать перо. Кажется, они тогда убили штук сто, не меньше.
– Я бы сказала «ух ты», но я и так все время это говорю, – выдохнула Офелия. – Ух ты, ух ты, ух ты! Обалденная комната!
– Мне всегда казалось, это как утонуть в бутылке фанты, – заметила Фран. – В хорошем смысле.
– Ох, да! – сказала Офелия. – Не то слово!
На столике подле кровати возвышалась стопка книг. Как и все в комнате, выбирали их исключительно за цвет обложки. Мама говорила Фран, что когда-то комната была других цветов. Синего и зеленого, может быть? Или цвета ивы, павлина и полночи? Интересно, кто тогда собирал ее по кусочкам? Прадедушка Фран или кто-то из еще более дальних предков? Кто из них первым начал заботиться о летнем народе? Мама время от времени роняла обрывки семейной истории, но их было до ужаса мало. Так что полной картины у Фран не было – так, недособранная мозаика.
Черт его знает, что в ее рассказе еще больше очарует Офелию, а что отпугнет… После всех этих лет все здесь казалось Фран прекрасным и жутким сразу.
– И вот наконец дверь, под которую ты сунула мой конверт, – сказала она в завершение экскурсии. – Туда не входить никогда. Вообще.
– Как к Синей Бороде, – кивнула Офелия.
– Через эту дверь они приходят и уходят, – пояснила Фран. – Думаю, даже они нечасто ее открывают.
Она промолчала о том, что как-то заглянула в замочную скважину и увидела реку крови. Если войти в эту дверь, вряд ли потом вернешься.
– Можно я еще один глупый вопрос задам? А сейчас-то они где?
– Здесь, вокруг. Повсюду, – ответила Фран. – А может, в лесу, гоняются за козодоями. Я же тебе говорила, они редко показываются на глаза.
– А как тогда они дают тебе знать, что им нужно?
– Прямо в голову забираются, – ухмыльнулась Фран. – Это, наверное, на шизофрению похоже. Или вот у тебя что-нибудь сильно чешется – реально сильно! – а когда ты делаешь, что они хотят, – перестает.
– Это уже не смешно, – сказала Офелия. – Кажется, твои летние люди нравятся мне меньше, чем я думала.
– Все не так ужасно, – пожала плечами Фран. – На самом деле скорее… сложно.
– Больше не буду жаловаться, когда мама заставит меня полировать серебро или заниматься еще какой-нибудь бесполезной ерундой. О’кей, сэндвичи сейчас съедим или когда проснемся внезапно посреди ночи? Вдруг, узнав свое заветное желание, ты потом просыпаешься жутко голодный?
– Я вообще-то не останусь, – спокойно заметила Фран.
Потом разглядела выражение лица Офелии.
– Черт, я думала, ты поняла. Это все только для тебя.
Офелия продолжала испуганно таращиться на нее.
– Это потому что тут только одна кровать? Я могу спать на полу! Ну, то есть если ты вдруг решила, что я собираюсь к тебе приставать…
– Ничего я не решила, – отрезала Фран. – Они разрешают переночевать здесь только одному человеку и только один раз. Не больше.
– Ты что, правда бросишь меня здесь одну?
– Да, – сказала Фран. – Если только ты не решишь уйти сейчас вместе со мной. Я, наверное, пойму, если так.
– А можно будет попробовать потом еще раз?
– Нет.
Офелия села на золотое одеяло и разгладила его вокруг себя. Потом прикусила губу, стараясь не встречаться глазами с Фран.
– О’кей, я останусь, – сказала она, собравшись с духом, и даже засмеялась. – Разве у меня есть выбор? Я правильно поступаю?
– Только если ты совершенно уверена.
– Я совершенно ни в чем не уверена, просто не вынесу, если ты сейчас возьмешь и отошлешь меня домой. А ты, когда спала тут, сильно боялась?
– Не очень, – призналась Фран. – Постель оказалась удобная, и я оставила свет включенным. Почитала немножко, а потом просто уснула.
– И ты узнала, каково твое заветное желание?
– Думаю, да, – сказал Фран и на этом решительно остановилась.
– Ну, ладно, – протянула Офелия. – Значит, тебе пора идти. Тебе же пора идти, да?
– Я вернусь утром, – пообещала Фран. – Буду здесь еще до того, как ты проснешься.
– Спасибо!
Фран, однако, не ушла.
– Ты серьезно говорила, когда предлагала помочь?
– Присматривать за домом? Да, абсолютно серьезно. Тебе точно стоит когда-нибудь съездить в Сан-Франциско. Нельзя торчать тут всю жизнь, так ни разу и не устроив себе каникулы. Ты же не рабыня какая-нибудь, правда?
– Я не знаю, кто я, – честно сказала Фран. – Наверное, в один прекрасный день придется узнать.
– Ладно, поговорим об этом завтра, – резюмировала Офелия. – За завтраком. Ты мне расскажешь про самые паршивые стороны этой вакансии, а я – каким оказалось мое заветное желание.
– А! Совсем забыла, – сказала Фран. – Когда проснешься утром, не удивляйся, если увидишь, что они оставили тебе подарок. Летний народ, я имею в виду. То, что, по их мнению, ты очень хочешь или в чем нуждаешься.
– А жизнь-то налаживается! – улыбнулась Офелия. – Это уже похоже на Рождество!
– Вроде того, – согласилась Фран. – Учти, принимать подарок ты не обязана. Не бойся показаться грубой в этом отношении.
– О’кей, – сказала Офелия. – Я хорошенько подумаю, действительно ли я хочу эту штуку. Да не обманут меня лживые чары!
– Вот и отлично!
Фран наклонилась над подругой и поцеловала ее в лоб.
– Спокойной ночи, Офелия. Добрых снов!
– Спокойной ночи, Джонни-бой, – сказала Офелия и засмеялась.
* * *Фран покинула дом. Никто из летнего народа не стал чинить ей препятствий. Может она ждала их, а может и нет. Спускаясь по лестнице, она проворчала несколько злее, чем хотела:
– Будьте с ней поласковее. И, пожалуйста, без шуточек!
Адресовалось это в основном Королеве, у которой опять была линька.
Фран вышла в парадную дверь вместо привычной задней – ей всегда хотелось попробовать, что будет, если так сделать. Ничего плохого не случилось, и она стала спускаться по склону холма, чувствуя себя при этом странно расстроенной. Она еще раз прокрутила все в голове: вдруг надо сделать что-то еще, а она забыла? Да нет, вроде все правильно. Все хвосты подбиты.
И, конечно, оказалось, что не все. Первой ласточкой была гитара, прислоненная к двери ее дома. Совершенно роскошная, со струнами, наверное, из чистого серебра. Когда она тронула их, тон зазвучал чистый и сладостный и до неприятного похожий на голос Офелии. Колки были золотые и в форме совиных голов, а по всей верхней деке вилась перламутровая инкрустация, словно целый водопад роз. Самый возмутительно шикарный подарок, какой они ей когда-либо делали.
– Ох, – сказала Фран. – Видать, вы не против, что я ей все рассказала.
И она даже расхохоталась от облегчения.
– Кто не против и чего рассказала? – поинтересовался голос из темноты.
Фран подхватила гитару и выставила ее перед собой, защищаясь.
– Папа?
– Опусти эту штуку. – Из тени розовых кустов выступил какой-то мужчина. – Я не твой чертов папочка. Хотя, если хорошенько подумать, я не отказался бы узнать, где его носит.
– Райан Шумейкер, – определила Фран, опуская гитару.
За первым гостем от куста отделился второй.
– И Кайл Рейни…
– Здорово, Фран, – сказал Кайл, сплевывая. – Как сказал Райан, мы ищем твоего предка.
– Я уже Энди в магазине говорила. Он уехал на какое-то собрание, прославлять Иисуса. Во Флориду. С тех пор я о нем ничего не слышала. Может, зарулил в Орландо, к Микки-Маусу.
– Я однажды был в Дисней-парке, – поделился Райан. – Но меня быстро вытурили: я им, видите ли, принцессу обматерил.
– Если он позвонит, я скажу, что вы заходили, – устало сказала Фран. – Это все, что вы хотели узнать?