Да – тогда и сейчас - Мэри Бет Кин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но Джордж заговорил вовсе не о сексе, а о том, что в колледже царит бесконечная пьянка, и пусть другие ребята делают что хотят, но он, Питер, должен держаться от всего этого подальше.
– Конечно, пара банок пива погоды не сделает, но, я боюсь, у тебя плохие гены. У кого-то их нет, а у кого-то есть. Если ты пошел в Стенхоупов, дело плохо.
Джордж не раз заводил разговор о генах, и Питер всякий раз гадал, что он имеет в виду: конкретные последовательности нуклеотидов в хромосоме или нечто, чем люди обозначают то, чего не могут понять.
– У отца были проблемы? Те, о которых ты говоришь?
Джордж изумленно уставился на него:
– Как же, Питер. Были, приятель, были…
– Я никогда не замечал.
– Ну, – протянул Джордж, – ты же был мальцом.
– Ну нет. Я бы заметил. Но ничего такого не помню.
– Ну ладно.
Питер снял салфетку с колен и положил на стол. Сходил в туалет, вымыл руки, стараясь не глядеть на свое отражение, вернулся в зал и заставил себя съесть две трети бургера, чтобы Джордж не спрашивал, чего это он воротит нос от еды.
Беговые майки и термобелье Питер в чемодан запихивать не стал, а положил туда книги. Они были самыми тяжелыми, а чемодан был на колесиках. Джордж не раз советовал племяннику включать голову – сам он стал зарабатывать хорошие деньги именно благодаря этой привычке. Одежда уместилась в старую спортивную сумку. В школе Питер носил форму, так что весь его гардероб составляли джинсы, несколько свитеров и две пары шорт. Разобрав спортивную форму, Питер засунул все, на чем остались желтые пятна от пота, в мешок и отнес на помойку. Квартира, в которой он прожил четыре года, на глазах освобождалась от его присутствия. Питер подумал, что скоро в ней даже воспоминаний о нем не останется – квартира поглотит их, они исчезнут, как исчезает под обоями заделанная дверь в смежную комнату.
Все лето Питер ходил по выпускным вечеринкам одноклассников и всякий раз недоумевал, зачем пришел. Среди разношерстных сборищ выпускников, их престарелых тетушек и чудаковатых соседей он чувствовал себя не в своей тарелке. Питер честно улыбался на групповых фотографиях, но на готовых снимках у него получался такой кислый вид, что смотреть на них не было никакого желания. На одной вечеринке родители вручили Генри Финли бочонок, якобы полный «Будвайзера». На самом деле в нем был безалкогольный «О’Доул», и взрослые вдоволь посмеялись над подростками, которые притворялись пьяными. В тот же вечер Роуэн спросил Питера, встречается ли он с той своей подружкой.
– Время от времени, – ответил Питер. – Не очень часто.
– Но ты все равно по ней сохнешь, – констатировал Роуэн. – Это объясняет, почему ты никогда не тусуешься с девчонками из «Хиггинса».
Питер не мог с уверенностью сказать, объясняет ли это хоть что-нибудь.
Он должен был явиться в Эллиот на тренировки за неделю до распределения первокурсников и начала занятий. На выпускном Питера не отпускала мысль – а вдруг? В жизни всякое бывает, вдруг он сейчас обернется, а у задней стены стоит папа, а может, мама в сопровождении двух санитаров, а за дверями школы их ждет больничный фургон? И та же мысль мелькнула три месяца спустя, когда Питер закидывал чемодан и сумку в машину Джорджа: вдруг сейчас мама и папа появятся из-за угла, запыхавшиеся, потому что почти бежали, боялись, что не успеют попрощаться? Иногда казалось, что он не видел их целую вечность. Накануне отъезда Джордж повел Питера в итальянский ресторан и за ужином принялся рассказывать историю об одном своем знакомом, который очень хотел сделать одну важную вещь, но никак не мог решиться, и чем дольше он медлил, тем труднее было выполнить задуманное.
Питер догадался, что это притча, но так и не сумел уловить ее смысл.
– Все ясно, Джордж, – сказал он. – Я понял, что ты хочешь сказать.
На следующий день, убедившись, что племянник нормально заселился в общежитие, и прогулявшись немного по кампусу, Джордж вручил Питеру конверт и сказал, что пора отчаливать.
Питер похлопал дядю по плечу и пожал ему руку.
– Спасибо за все, – сказал он и почувствовал, как кольнуло в груди.
– Да ладно тебе. – Джордж крепко его обнял. – Не переживай ты так, хорошо? Вечно ты обо всем переживаешь, Питер. Здесь не так уж плохо, верно? Увидимся на День благодарения. И оглянуться не успеешь.
Питер сунул конверт в карман шорт и вспомнил о нем через несколько часов. В конверте лежали пять стодолларовых купюр.
Тренировки почти не отличались от занятий с тренером Беллом, и Питер сразу понял, что в команде он лучший. Правда, раньше ему не приходилось бегать с девчонками или, как говорил тренер, с женским составом. Впрочем, после разминки парни и девушки почти не пересекались. Здесь о нем знали только, что его зовут Питер Стенхоуп, что он из Куинса и прошлой весной пришел первым в общегородском забеге на восемьсот метров. Питеру это нравилось. Нет, девушкой пока не
